Татьяна Голубева - Смерти подобные сны

- Чего ты? - забеспокоился Карпов. - Нехорошо тебе, что ли? Погоди-ка, я сейчас свет зажгу, темно в прихожей, еще споткнешься тут, не дай бог...

Он суетливо протиснулся мимо Илоны, стараясь не задеть дорогую шубу, и в следующую секунду щелкнул выключатель и загорелась слабенькая, ватт на сорок лампочка, осветив голые стены и висящее на гвоздях рванье, под которым на полу аккуратно выстроились в ряд обувные руины.

- Да ты входи, входи, - приглашал Карпов, радушно размахивая руками. Палку он поставил под "вешалкой", - наверное, дома она была ему не нужна, он при своих передвижениях держался за стены, судя по черным жирным следам на старых обоях.

Тяжело вздохнув, Илона перешагнула порог.

...Они сидели на грязной кухне. Илона, открыв настежь форточку, придвинулась поближе к столу и принялась жадно пить горячий чай из тщательно вымытой Карповым чашки; она почти не слышала, что бормочет этот смешной старый человечек. И кухня ее тоже не интересовала. Все это она уже видела - в квартире Нерадова было ничуть не чище, когда она впервые вошла туда. Только и разницы, что там мебель антикварная, а здесь - замызганные, с отслоившимся фанерным покрытием деревяшки советского производства, по которым бродят беспечные непуганые тараканы.

Карпов наконец устал говорить и включил радио, чтобы веселее было. Илона бросила невидящий взгляд на древний однопрограммный динамик, из которого неслась бодрая мелодия, и вздохнула. Ну, влипла... и как теперь быть? Хорошо еще, что сегодня воскресенье. Но завтра придется идти на работу, в таком-то виде, с синяком под глазом... работа! Ужас какой-то, а не работа! Но бросить ее сейчас нельзя, даже просто прогулять нельзя ни в коем случае, она должна во что бы то ни стало отправиться по обычному маршруту, все должно выглядеть как обычно... иначе все сразу догадаются, что она каким-то образом причастна к попытке ограбления... нет, только не это! Не приди она завтра на почтамт - ее мгновенно заподозрят, и тогда заново начнется кошма - дознаватели, следователи... нет! Черт побери, она ведь и билеты забыла, и воскресные тиражи утром не смотрела из-за этого поганого Толяна... а вдруг там большой выигрыш?

Она наконец огляделась по сторонам более внимательно, и тут же спросила Карпова:

- А где у тебя холодильник?

- Холодильник? - удивился Алексей Алексеевич. - Откуда у меня холодильнику взяться? Да и зачем он мне? Что мне в него класть-то?

Илона промолчала, не найдя слов. Нечего класть в холодильник? А чем же он питается? Не похоже, чтобы он три раза в день ходил в кафе или ресторан, значит, должен готовить дома... где в таком случае он хранит продукты? Непонятно.

- Илоночка, - осторожно заговорил Карпов, - ты, может, отдохнуть хочешь? Поспать немножко?

- Неплохо бы, - согласилась она. - Только сначала искупаться надо. У тебя горячая вода есть?

Карпов решил, что такое желание вполне соответствует моменту. Воскресенье ведь, а девочка, видать, вчера помыться не успела, в связи с личными проблемами. Полагается-то у добрых людей мыться по субботам... ну, это дело поправимое. Он, кстати, и сам вчера так усердно праздновал, что про субботу забыл.

- Есть горячая вода, а как же... Сейчас, сейчас организуем, засуетился он. - Водогрей у меня в ванной стоит, сейчас зажгу... где же у меня спички-то, куда подевались? Там, наверное, и лежат...

Карпов со всей доступной ему скоростью помчался в ванную. Илона, тяжело поднявшись, пошла следом за ним.

Заглянув в ванную комнату, она ужаснулась. Уж на что квартира Толяна была запущена до того, как в ней появилась неведомая Илоне женщина, заменившая ее саму на время отсутствия и наведшая там идеальный порядок, но такого она и вообразить не могла.

Сама по себе ванная комната была большой, как это чаще всего случается в домах старого фонда, но чтобы добраться до собственно ванны - с ободранной до невозможности эмалью и невообразимо грязной, - нужно было протиснуться между плотно слежавшимися холмами невесть чего, да еще поперек узкого прохода стояла пара битых эмалированных ведер без ручек. Карпов, само собой, был отлично знаком с топографией собственной квартиры, так что для него не составило особого труда проникнуть к водогрею и зажечь его. Полилась вода, загудел газ, и Карпов с довольным видом высунулся из-за пирамиды картонных коробок и заявил:

- Готово! Мыло есть, полотенце вон там висит.

Но для того, чтобы хозяин мог покинуть помещение, Илоне пришлось выйти в коридор - разойтись в узком проходе было просто невозможно.

Наконец Илона осталась одна среди нагромождения коробок, пластиковых мешков, деревянных ящиков... чем они могут быть набиты, озадаченно подумала она, и почему все это свалено именно здесь, в ванной комнате? Но тут ее взгляд упал на ванну - и она охнула. Неужели вот в этом можно мыться? Нет, нет! Стенки ванны покрывала грязь, прикипевшая к остаткам эмали, похоже, еще в позапрошлом веке. На осклизлой фанерной полочке, приколоченной к перегородке толстыми ржавыми гвоздями, лежал в жестяной консервной банке раскисший кусок вонючего хозяйственного мыла. Илона посмотрела направо. Там на таком же ржавом гвозде болталась черная от грязи длинная тряпка... а, это то самое, что Карпов назвал полотенцем. Ну и ну...

Илона попятилась, выбираясь из наполненной горячим паром ловушки. Очутившись в коридоре, она попыталась вздохнуть, но сальная вонь, пропитавшая квартиру, в очередной раз заставила ее закашляться.

Из-за угла коридора выглянул озабоченный Карпов.

- Что не так, девочка?

- Все не так, - огрызнулась Илона. - У тебя есть чем помыть ванну?

- Помыть? - удивился Карпов. - Да я ее недавно мыл, на прошлой неделе... ну, найду, погоди немножко. - Он исчез.

- И чистое полотенце прихвати! - крикнула ему вслед Илона, а потом пробурчала себе под нос: - Если оно у тебя есть, конечно.

Полотенце, к счастью, нашлось. Старое, почти прозрачное, с дырками тут и там, пожелтевшее, - но действительно чистое. В том смысле, что им никто не пользовался в последний год-другой. Нашлись и остатки "Пемоксоли" на дне замусоленной банки.

Да, подумала Илона, такого ей видеть пока что не приходилось. Ну, ничего, она здесь не задержится. Хотя ей не хотелось бы оставаться здесь даже на час-другой.

Глава двенадцатая

Но ей пришлось задержаться в этом странном обиталище. Ей было совершенно некуда уйти. У нее не было ни друзей, ни подруг, ни родственников. И вот потекли странные дни, неотличимые один от другого. Дни тупые и серые, страшные своей убогостью, заставляющие ум и тело сжиматься в точку, невидимую в пространстве... Для начала Илона с Карповым выпили за знакомство ту водочку, что оставалась у радушного хозяина, до смерти обрадованного появлением в его доме такого удивительного существа. Полторы бутылки исчезли во мгновение ока, причем Карпов, по-прежнему маявшийся животом (таблетки, купленные Илоной, не очень-то ему помогли), изо всех сил старался пить поменьше. Но у Илоны не было повода сдерживать себя, наоборот, ей хотелось напиться вдрызг, чтобы забыть обо всем, забыть о мерзавце Толяне, забыть о побоях, забыть о собственной растерянности, неприкаянности... Она смутно помнила, что о чем-то рассказывала Алексею, на что-то жаловалась, а он ласково гладил ее по руке морщинистыми грязноватыми пальцами с обломанными ногтями и то и дело повторял: