Татьяна Голубева - Смерти подобные сны

Заглянув в холодильник, Илона обнаружила, что нужно идти в универсам. Она поспешно сбросила халат, в котором щеголяла с самого утра, натянула джинсы и футболку, набросила на плечи легкую куртку и, схватив сумку и кошелек, впрыгнула в босоножки и помчалась на соседнюю улицу.

Вернулась она меньше чем через час, основательно нагруженная, - и, открыв дверь в квартиру, с изумлением услышала голос Толяна:

- Эй, где это ты пропадала?

- Толик! - воскликнула она, втаскивая сумку в кухню. - Я еще обед не приготовила!

- Неважно, - отмахнулся он. - Пойдем лучше в ресторан. У меня сегодня такое настроение... не хочется сидеть дома. А ты, как я посмотрю, занялась бабулиными сокровищами?

Только теперь Илона заметила, что на кухонном столе перед Толяном стоит та самая фарфоровая кошка.

- Да, - кивнула девушка. - Решила рассмотреть, что там стоит такое. Ну и пылищи же на ней было! Не отмыть! Как ты думаешь, она дорогая?

- Понятия не имею, - пожал плечами Нерадов.

- Я подумала, может, отнести ее к антикварам? Пусть оценят, а?

Толян рассмеялся.

- До чего же ты наивна, детка! Если она действительно чего-то стоит так они тебе и скажут, дожидайся! Нет, лучше я сам этим займусь, раз уж ты ее отчистила. У меня есть знакомый специалист по фарфору.

- Ладно, - согласно кивнула Илона. - Займись сам.

И, запихав покупки в холодильник, пошла переодеваться.

Глава пятая

Прошло несколько дней, но Толян ни словом не упоминал о фарфоровой кошке. Илона, обуянная идеей собственного кафе и сожалениями о пущенных на ветер деньгах, вымыла еще десятка три безделушек и часами рассматривала их, гадая, сколько же они могут стоить. То ей казалось, что они безумно дорогие, то - что им цена ломаный грош. Но к мысли о походе к оценщику она не возвращалась, поверив словам Нерадова. Ведь и правда, думала она, обманут, как пить дать. К тому же ей было просто-напросто лень. Вся эта суета... Илоне почему-то не приходило в голову, что собственное дело, случись ей завести его, потребует куда большей суеты, тогда уж будет не до мечтательного безделья... но она представляла все это по-своему: кто-то там работает, какие-то нанятые люди, а она время от времени подъезжает в роскошном "мерседесе" к собственному кафе (а еще лучше - к дорогому модному ресторану), и слышит, как со всех сторон несется завистливый шепот: "Это хозяйка... это ее ресторан..." Шофер в ливрее распахивает перед ней дверцу, швейцар низко кланяется, метрдотель нервно покрикивает на официантов... Черт, у них с Толяном даже собственной машины почему-то нет до сих пор! Вообще никакой!

Толян, видя все новые и новые блестящие фигурки на комоде и в стеклянной горке, красовавшейся в противоположном от комода углу комнаты, ничего не говорил, но Илоне почему-то казалось, что он недоволен ее деятельностью. С чего бы это? Нет, конечно же, ей просто показалось.

А потом случилось нечто непонятное.

Она проснулась ночью из-за того, что ей ужасно хотелось пить. Накануне вечером они с Толяном снова чуток перебрали, и Илона просто умирала от жажды. Она, не открывая глаз, протянула руку - но на тумбочке у кровати не было привычной большой кружки с водой. Надо же, сквозь сон подумала Илона, забыла поставить... черт бы все это побрал, придется вставать...

Она с трудом выбралась из-под одеяла, и только теперь поняла, что Толяна рядом с ней нет. Вот еще номер... куда он мог подеваться?

Илону знобило, ей ужасно хотелось поскорее снова забраться под одеяло, но и пить хотелось ничуть не меньше, и, страдая физически и душевно, она потащилась в кухню. Но, выйдя из комнаты, увидела, что в кухне горит свет. А, наверное, Толяну тоже пить захотелось... Почти не открывая глаз, Илона добралась до кухни. Толян, сидя за столом, что-то делал... она не поняла, что именно, но ей показалось, что он вроде бы чем-то обрызгивает из пульверизатора какую-то куклу... ох, чего только не привидится с похмелья!

Она ввалилась в кухню и со стоном рванула на себя дверцу холодильника. Там должен быть сок, минералка... раз уж она добралась сюда, не стоит пить воду из-под крана. Нащупав открытую коробку сока, Илона залпом выпила с пол-литра, и только потом, ухватив еще и огромную бутыль кваса, шагнула к столу и свалилась на табуретку. Перед Толяном стояла огромная кружка и две бутылки минеральной. И никаких кукол и пульверизаторов.

- Что, плохо? - спросил он.

- Ага, - прохрипела Илона. - Ужасно плохо...

Толян встал, принес из сушилки чашку, налил в нее квасу.

- Пей, пей, не жалей! - с усмешкой сказал он. - Больше пей, резче пей!

Илона фыркнула и выпила подряд три чашки. Ей стало не в пример легче, и она, покачав головой, сказала:

- Ну и ну... кажется, пора бросать пьянство. У меня уже глюки начались.

- Да что ты? - испуганно расширил глаза Нерадов. - И что же тебе привиделось?

- А вот когда в кухню вошла - показалось, что у тебя в руках кукла, пояснила Илона. - И что ты ее чем-то сбрызгиваешь. Из пульверизатора.

- Ого!

- Вот тебе и "ого", - пробурчала Илона. - Ладно, пойду спать.

Утром она проспала допоздна, не слышала, как ушел Толян, и с трудом разлепила веки лишь после полудня. Чувствовала она себя отвратительно, и лишь после горячего душа, пары чашек крепкого душистого чая и двух таблеток аспирина начала немного соображать, что к чему на этом прекрасном белом свете. Нерадов оставил ей записку: "Выпей пивка, очень рекомендую!" Нет, подумала Илона, пиво - это уже слишком. Чай, сок, минералка - вот настоящие лекарства для несчастных перепивших женщин. И, конечно же, аспирин. В больших количествах.

Она бесцельно бродила по квартире, не в силах заняться хоть чем-нибудь, время от времени задремывая на ходу, но не желая сдаваться и ложиться в постель. Потом остановилась возле комода, заставленного толпой пыльных фигурок (чистые она как раз накануне все до единой переставила в горку, чтобы снова не превратились в невесть на что похожие чучела), и ей показалось, что как-то они изменились, эти штуковины... Илона растерянно всмотрелась в сплошную серую массу. Нет, не может быть. Вон того чрезвычайно грязного паяца (если это паяц, конечно) здесь еще вчера не было. Она готова поклясться в этом. Илона немножко подумала, потом принесла из кухни табуретку и, забравшись на нее, осторожно, ничего не задев, дотянулась до пыльного фарфорового человечка. Фигурка была довольно большой, сантиметров тридцать в высоту. Илона поднесла ее к окну и принялась вертеть в руках. Да, клоун, странно изогнувшийся, поднявший вверх руки, широко разинувший рот... и липкий. Илона поставила фигурку на подоконник и посмотрела на свои пальцы. На подушечках остались темно-серые следы. Илона вернула паяца на место и задумалась. Что бы все это значило? Выходит, никаких галлюцинаций ночью у нее не было. Толян и в самом деле превращал чистую фигурку в якобы давным-давно запылившуюся. Но спрашивать его об этом, конечно же, не стоит. Он просто соврет что-нибудь в ответ, и все. Надо разбираться самой.