Сергей Волгин - Звездный бумеранг

– У человека кроме мозга есть и сердце! – выкрикнул Пео.

– А всегда ли надо руководствоваться чувствами привязанности в научной работе? Наука требует жертв во имя спасения человечества. Да мне кажется, не так уж все страшно, как предстаиляет уважаемый Пео.

Биологическая основа этих людей чрезвычайно сходна с нашей, поэтому я надеюсь на благополучный исход опытов. Конечно, стерилизация и еще раз стерилизация – вот доминирующий закон. Но начать анализы, измерения, записи необходимо немедленно. Я также надеюсь, что они без эксцессов перенесут и луческопию…- Киу помедлила, пристально глядя на старца.- Мне бы очень хотелось, – не особенно уверенно продолжала она, – чтобы вы, уважаемый Маоа, разрешили попробовать биорадиоскоп новой конструкции.

Другого такого подходящего случая может не быть…

– Уважаемый Баили, всему есть предел! Скажите хоть вы!.. – закричал Пео, вскакивая.

– Не волнуйтесь, пожалуйста,- с неудовольствием, еле заметным в голосе, проговорил Баили и повернулся к Киу.- Я не биолог, не знаю, какое влияние окажут ваши эксперименты на мальчиков, мне ясно одно: их надо сохранить по законам человеколюбия, гуманности и даже с научной точки зрения.

– Так разрешите мне хоть поговорить с ними! – безнадежно взмахнул рукой Пео. – Они – существа разумные, конечно, подвергались медицинскому обследованию. Ведь травма может случиться и от незнакомых манипуляций…

Старец приподнял брови, и Пео опять замолчал, медленно опустился в кресло.

– Напрасно, уважаемый Пео, так бурно реагируете. Мы еще ничего не решили, как видите, идет нормальное обсуждение. Я надеюсь, никто не станет отрицать, что с мальчиками надо поговорить, расспросить их, предупредить, может быть. Поручаю это вам вместе с Киу. Будем рассуждать логически.

Можем ли мы взять для анализа у них немного крови и тела? По известным вам сообщениям, на планете Земля не так давно произошла кровопролитная война, там действовали так называемые госпитали, где залечивали раны. Из этого вывод: и люди Земли теряли кровь и даже отдельные части тела и все же вылечивались. Я думаю, что у нас не менее действенные средства излечения, тем более, что, как заявляет наш прекрасный биофизик, биологическая основа людей Земли и наша весьма сходны. Что касается луческопии и опробования биорадиоскопа, то этот вопрос мы можем решить на следующем совете, когда у нас уже будут кое-какие сведения о наших гостях, полученные из лаборатории. И третье. Есть опасность: мы не сможем привести в нормальное состояние взрослого земного человека. Психические заболевания такого рода, как вы знаете, почти не поддаются излечению. Мы еще не научились восстанавливать пораженные нервные центры. И если мы переведем этого земного человека из инертного состояния в сонное, а мы знаем, в этом состоянии мозговые клетки живут, хотя импульсы их весьма замедленны, то не лучше ли опробовать биорадиоскоп на этом взрослом человеке Земли? Но и этот вопрос мы сможем решить позднее, когда сумеем опереться на данные лаборатории. Не так ли?

– Благодарю вас, я не возражаю,- сказала Киу.- Но разрешите мне сказать еще несколько слов для того, чтобы наш уважаемый Пео меня правильно понял. Мы множеством невидимых пут связаны с окружающим пас миром. Эти связи, как я полагаю, сильны и у людей Земли. Эти связи создавались путем эволюции миллионы лет. Они удивительно целесообразны и гармоничны. Если возникают отклонения, природа выправляет их, восстанавливает на новом этапе в соответствии с изменившимися условиями.

Мириады микроорганизмов поддерживают и развивают эти связи. Порвите одну из них, изымите из круговорота несколько видов бактерий – и последствия предсказать трудно. Микроорганизмы живут в пище, в атмосфере. Мы же людей Земли поместили сейчас в стерильные условия космоса, везем их на нашу планету, где условия могут быть для них совершенно неподходящими. Мне не хотелось вызывать у вас пессимистические настроения, но надо смотреть правде в глаза. Если мы не узнаем, не изучим эти связи немедленно, то наши люди Земли все погибнут… Как видите, уважаемые Пео и Баили, вы нас поставили в очень затруднительное положение еще и тем, что выбросили из корабля все пищевые продукты, и моя работа усложнилась…

– Ладно, – вздохнул Пео.

Свет в каюте можно было включать разный: синий, красный, лиловый, голубой, молочный, бледный или яркий. Для этого около каждой кровати имелись панельки с разноцветными кнопками. Ребята лежали на кроватях, поставив на пол магнитные башмаки, которые им дали астронавты, и забавлялись: нажимали то одну кнопку, то другую, и каюта окрашивалась в разные цвета. Потом Володя предложил нажать две кнопки одновременно. Не долго думая, нажали, и каюта разделилась пополам: Володина половина – он нажал синюю кнопку – осветилась синим светом, а Агзама – он нажал красную кнопку – красным.

– А если прижать все кнопки сразу? – весело спросил Володя.

– Перегорит что-нибудь, – усомнился Агзам.

– Может, пробки? Пусть. Нам все простят, мы ведь гости.

Володя, прищурясь, прицелился и ладонью нажал все кнопки на своей панельке. Потолок сразу испещрили сотни спекторов. Ребята, как завороженные, смотрели на красивые, переливающиеся разными цветами полосы, похожие на тысячи малюсеньких радуг. В каюте было очень светло, но в глазах мельтешило.

– Вот это здорово! – закричал Володя и вскочил. Он не рассчитал рывок и, проплыв по каюте с растопыренными ногами и руками, уперся головой в потолок. Он таращил глаза, махал руками, но не двигался с места. Агзам хохотал. Володя походил на игрушечного акробата, которого кто-то невидимый дергает за ниточку, вызывая нелепые и смешные движения.

– А ну-ка и я!-выдавил сквозь смех Агзам и подскочил. Он подлетел к Володе, схватил его за ногу и дернул, не особенно сильно, но все же чувствительно, отчего Володя опустился к полу и поймал спинку кровати, а Агзам уперся головой в потолок. Они поменялись местами. Теперь смеялся Володя над Агзамом, проделывающим те же замысловатые движения.

– Знаешь что, – догадался Володя, – оттолкнись от потолка.

Агзам оттолкнулся и подплыл к Володе. Они держались за спинку кровати и болтали ногами в воздухе, как в воде, и заразительно хохотали, очень довольные необыкновенной игрой.

Дети есть дети. И даже условия невесомости они приспособили для игры.

Они не знали о грозившей им опасности, да если бы и знали, то, пожалуй, не особенно забеспокоились бы, всецело положившись на взрослых, пусть из иного мира, но умных и внимательных людей.

– Ах вы, баловники!- сказал вошедший Пео, смеясь.- Ну-ка, зажгите нормальный свет, и мы немного побеседуем.