Фредерик Пол - Другая сторона времени. Осада вечности. Дальние берега времени.

Тут я умолк. Макланос уставился на меня.

— Боже, — выдохнул он. — Так они все еще там, эти бомбы?

— Где же им еще быть? — мрачно усмехнулся я. — Надо поскорее подобрать их и обезвредить. Во всяком случае, дайте знать об этом руководству. Заму в первую очередь.

— Ну, — Макланос указал на одну из видеокамер, — руководство уже в курсе, хотя не знаю, обратит ли кто-нибудь на это внимание в данный момент. Сейчас у всех совсем другое на уме.

Он повернул ко мне свой экран.

Как оказалось, в мире происходило не совсем то, чего я ожидал. Мне всегда думалось, что победа в войне — огромное событие, настолько огромное, что вы бросаете все свои дела и празднуете. Широко, с танцами на улицах, с уличными музыкантами, возможно, с театрализованным парадом на Бродвее в честь возвращающихся героев, с всенародным ликованием, поглощением неимоверного количества спиртных напитков, объятиями совершенно незнакомых друг другу людей.

Ничего подобного. Взглянув на экран, я узрел всеобщую алчную драку за добычу. К нашему президенту буквально ломились на прием около двух сотен иностранных послов, одновременно пытающихся представить ему срочные дипломатические запросы… плюс каждое высокопоставленное лицо в его собственной администрации плюс Конгресс плюс все средства массовой информации и чуть ли не каждый человек, которому случилось узнать телефонный номер Белого дома. Это были плохие новости для возможного желания заместителя директора поставить меня к стенке. Для этого ему потребовалось бы разрешение президента, а тот, похоже, был слишком занят, чтобы проявлять пристальное внимание к личному будущему агента Даннермана.

Мне хотелось бы ненадолго остановиться на еще одном аспекте относительно победы в этой войне.

Насколько я понимаю, обычный исход любой войны таков: победители берут то, что первоначально принадлежало побежденным — это называется «военными трофеями», — и все счастливы (ну, разумеется, за исключением побежденных).

На сей раз дело обстояло несколько иначе. Победителями оказались все до единого представители человеческой расы. Трофеи, конечно, остались. В качестве таковых выступали двадцать пять подводных лодок Страшил, настолько напичканных бесценной инопланетной технологией, что едва ли не каждая нация Земли требовала себе в собственность одну из них. Само собой разумеется, удовлетворить подобные притязания не представлялось никакой возможности.

От скептического созерцания мировых новостей меня отвлекла Пиррахис.

— Вы в порядке, Даннерман? — обеспокоенно спросила она, касаясь моего лба одной из своих меньших рук, ну прямо как любая из человеческих матерей, озабоченная недомоганием своего дитяти. — У вас признаки клинического изнеможения.

— Со мной все в порядке, — солгал я. Пиррахис мельком, без любопытства, взглянула на экран, но не спросила, что происходит, и я решил пока ей не говорить. — Что с подлодками?

Пиррахис выглядела встревоженной.

— Субмарины целы и невредимы, но появилась одна проблема. Транспортеры на подлодках не функционируют.

Будучи слишком усталым, я не сразу въехал, к чему она клонит.

— Ну и хорошо, что не функционируют! Передай всем, чтобы так было и дальше.

Пиррахис произвела всеми шестью руками жест, который, вероятно, соответствовал человеческому пожатию плечами.

— В том-то и проблема. Скоро экипажи начнут голодать.

Ну не мог же я думать сразу обо всем! Мне просто и в голову не приходило, что через транспортеры экипажам подлодок поставлялись пища и вода. Выругавшись про себя, я неохотно сказал:

— Может, мы приготовим им еду с помощью здешней машины? Только как ее доставить?

— У меня другое предложение, Даннерман, — сказала Пиррахис. — Мррантохроу говорит, что экипажи попробуют перенастроить машины таким образом, чтобы ничего не получать извне, а использовать заложенную в них информацию для изготовления копий.

— Он уверен? — усомнился я. Пиррахис взглянула на меня с упреком.

— Конечно же, уверен. Я скажу, чтобы он дал соответствующее указание.

Не переставая говорить, Пиррахис начала осторожными прикосновениями ощупывать меня всего, с ног до головы, точно так же, как во время моего выздоровления.

— Вам требуется гораздо больше отдыха, — уведомила она меня по-матерински строго. — Вы не можете продолжать свою работу без полноценного сна. Может, настало время скопировать ваш переводческий модуль, дабы имплантировать полученные копии нескольким другим представителям вашего вида?

Я тупо уставился на Пиррахис. О такой возможности я даже не задумывался. Теперь же она показалась мне весьма и весьма привлекательной. Поделиться работой переводчика с двумя-тремя лингвистами было бы совсем неплохо. Они пришли бы в восторг, а я получил бы небольшую передышку… не говоря уже о том, что появилось бы время заняться делами личного характера — разобраться наконец в моих отношениях с Пэтрис. С другой стороны…

С другой стороны, я уже основательно привык считать себя самой важной персоной в мире. Я решил выждать.

— Мы подумаем об этом, когда поутихнут страсти. Как долго будут экипажи перенастраивать свои машины?

Пиррахис сказала, сколько примерно потребуется времени, и срок показался мне приемлемым. Мы начали переговоры с подлодками — поочередно, дабы удостовериться, что экипажи смогут справиться с работой. И тут я почувствовал, что полковник Макланос похлопал меня по плечу.

— Бригадир Морриси, — сказал он, — хотела бы немедленно поговорить с вами. Она снаружи.

Слегка опасаясь встречи с Хильдой, я все же обрадовался возможности покинуть подлодку хотя бы на несколько минут. Кроме того, подумал я, Хильда — не замдиректора. Да, она строга и непреклонна, а порой просто невыносима, но она остается моим другом.

Я мигом взлетел по лестнице, выбрался из люка и, глубоко вдохнув свежий воздух, начал медленно спускаться.

— Ну, Хильда, с чем вы пришли? Намерены подвергнуть меня дисциплинарному взысканию?

Ее ящик слегка качнулся на своих колесах.

— Нет-нет. А вот президент может. Он хочет повидаться с тобой.

Хорошие дела… Я уставился на полароидный иллюминатор Хильдиного ящика.

— Помилосердствуйте, бригадир! У меня здесь дел по горло, а лететь в Белый дом…

— Кто сказал Белый дом? Ты будешь смеяться, Данно, но президент всерьез считает тебя очень важной персоной. Настолько большой шишкой, что он сам навестит тебя. Как раз сейчас его самолет уже приземлился на посадочную полосу. Заглоти еще одну бодрящую пилюлю и будь готов к встрече.

Президент даже не удосужился воспользоваться своим огромным Бортом Номер Один, а прибыл на личном АВВП, который все же казался непомерно большим на короткой посадочной полосе Кэмп-Смолли. Это была белоснежная машина со светящейся надписью «СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ» на фюзеляже.