Фредерик Пол - Другая сторона времени. Осада вечности. Дальние берега времени.

Даннерман ухмыльнулся во весь рот.

— Черт побери, теплое местечко, ничего не скажешь. Ты выспалась?

Эдкок не ответила, и Даннерман, с минуту поколебавшись, переключил свое внимание на тележку с едой. Пэт последовала его примеру чуть позже, однако, попробовав спелую, сочную папайю и холодный, освежающий сок, тоже набросилась на еду. Такой вкуснятины она не пробовала с того самого момента, когда в ее обсерваторию нагрянули полицейские.

В ее обсерваторию… Интересно, кто сейчас там заправляет вместо нее.

Возможно, дела там просто идут своим чередом, по накатанной колее. Пит Шнейман или кто-то другой из старшего научного персонала временно взял на себя обязанности директора. Хотя Пэт сейчас нет на месте, Гвен Морисаки наверняка в одиночку занимается обработкой данных по Цефеидам, а Христо Папатанассу продолжает ее космологические исследования, остальные — каждый занят своим делом. Возможно, в ее отсутствие работа спорится даже лучше. Пэт была вынуждена признать, что последние месяцы своего пребывания в обсерватории она в основном занималась «Старлабом», задвинув науку на второй план.

Затем ее посетила другая мысль — остались на ее счете в банке хоть какие-то деньги или она банкрот?

Насколько «объединены»

Объединенные Нации?

Недавний скандал на Генеральной Ассамблее ООН невольно заставляет вспомнить печально известную резолюцию за № 1822. Согласно этой резолюции, как вы наверняка помните, любая страна-участница выбирает делегата на Ассамблею посредством всенародного голосования. За подобным шагом стояли благие намерения, а именно, что народные избранники, а не какая-то дорвавшаяся до власти хунта или клика, представляют страну при принятии жизненно важных решений. За образец был взят Совет Европы или американский Сенат.

Каковы же последствия этого решения? Вместо выработки общей позиции делегаты теперь отстаивают узкие интересы той группы, которую они представляют, и, что еще хуже, политическую линию своей партии. Этот «народный парламент» демонстрирует печальную тенденцию к принятию скоропалительных решений, которые касаются в первую очередь второстепенных внутренних проблем, и наш делегат, господин Хирам Сингх — как вы помните, он до недавнего времени занимал пост Первого лорда Адмиралтейства в новом лейбористском правительстве, — несет за это не последнюю ответственность.

Неужели мы позволим американцам навязывать всей планете сомнительные политические ценности? Настало время пересмотреть эту печально известную резолюцию, и чем раньше, тем лучше.

«Файнэншл таймс», Лондон

Факт остается фактом, практически все имевшиеся у Пэт средства, едва ли не до последнего цента, она ухнула на полет к орбитальной станции. А зря, можно было поступить иначе. Ну почему правительство не раскошелилось на этот проект, если не на весь, то хотя бы частично?.. Да вот только не раскошелилось. И ей пришлось платить за все из своего кармана. Чего стоило подкупить власти Флориды, чтобы те разрешили воспользоваться стартовой площадкой на мысе Канаверал, нанять пилотов, оспаривать судебные решения, пока бы наконец те не сдались и не выделили ей шаттл!..

А чего стоило произвести сам запуск с экипажем из пяти человек! А затем…

А затем все полетело к чертовой матери.

— Дэн, — несмело шепнула она.

Тот неохотно поднял голову от тарелки с омлетом.

— В чем дело?

Эдкок заговорила медленно, пытаясь как можно четче формулировать свои мысли.

— Знаешь, странно. Я отлично помню наш полет к орбитальной станции. Я отлично помню возвращение на Землю. Но о самой станции мне запомнилось лишь одно: там все точно так же, как раньше. Ничего не изменилось, ровным счетом ничего.

— Ну да, ничего.

— Но я помню лишь воспоминание о ней, когда мы уже летели назад. Я не помню самого пребывания там. Ты понимаешь, о чем я?

Даннерман нахмурился.

— Со мной такая же история. Вот ты сказала, и я тоже засомневался.

— Как ты полагаешь, в Бюро знают, в чем тут дело? Даннерман покачал головой.

— Эти индюки вряд ли додумаются. Им известно не больше, чем нам с тобой.

Дверь открылась снова, и на пороге вырос заместитель директора, Маркус Пелл, а за ним полицейский в форме.

— Вам принести кофе, сэр? — поинтересовался коп.

— К черту кофе. Может, для вас это время завтрака, а для меня — продолжение ночных бдений. Принесите-ка лучше бутылку виски и стаканы. — Пелл повернулся к Эдкок. — Вы были совершенно правы.

— Не понимаю, в чем? — искренне удивилась она.

— Насчет внеземных технологий. Он нам так и сказал. Станция просто нашпигована ими, а еще там есть… Нет, — поднял руку Пелл. — Кто его знает, что за оборудование там установлено и откуда оно взялось. Лучше принять меры предосторожности. Кому как не вам это знать, доктор Эдкок. Поэтому-то мы вас и подняли с постели.

— И какая, простите, от меня польза? — в очередной раз удивилась та. — Вот уж не ожидала.

Пелл внимательно посмотрел на нее и зевнул.

— Извините. В некотором смысле никакой. А с другой стороны — огромная. Вы напомнили нам про Арцыбашеву.

— Но ведь ее нет в живых!

Пелл покачал головой и чему-то улыбнулся.

— То есть не было. А теперь — есть! Она жива и здорова и находится на борту «Старлаба». Ну, или по крайней мере одна из Арцыбашевых. Вам не кажется, что развелось слишком много двойников? Мы отправили ей сигнал по закрытому каналу связи. Разумеется, своего канала у нее не было, но придумали что-то вроде кода.

Даннерман принялся расспрашивать Зама о подробностях, а Пэт тем временем пыталась переварить услышанное. Арцыбашева жива! Уму непостижимо. Затем и у нее возникла пара вопросов.

— Почему вы пытаетесь держать это в секрете от общественности? Пелл расплылся в ухмылке.

— И вы еще спрашиваете? Вы, кто заложил свое ранчо, чтобы обнаружить внеземные технологии? Если хотя бы малая часть полученной нами информации соответствует действительности, то там, на станции, наверняка немало такого, что мы бы хотели заполучить в свои руки и ни с кем не делиться — хотя бы временно.

Не успел Пелл договорить, как дверь открылась, и в комнату вошли двое охранников в форме. Не говоря ни слова, они поставили на стол бутылку виски, стаканы, лед и поднос с наскоро придуманными закусками, взглядом попросили у шефа разрешения выйти и удалились.

Пелл плеснул себе в стакан на два пальца виски. Лед добавлять не стал.

— Угощайтесь, — пригласил он остальных. Эдкок покачала головой.

— Вот уж не думала, что заключенным разрешается употреблять спиртные напитки.

Пелл улыбнулся обезоруживающей улыбкой. Нет, подумала про себя Эдкок, не стоит обольщаться. Это не улыбка, а трюк, призванный расположить к себе собеседника, убить в нем чувство осторожности. Пелл отлично владеет собой и знает, что делает.