Евгений Гаркушев - Плюшевые самураи (сборник)

– Скажи, Жанна, а я красивая? – спросила Веста минут через пять.

Жанна рассмеялась.

– С чего такие вопросы? Влюбилась, что ли? Для меня все мои клиентки – королевы красоты… Ты многим нравишься.

И тут же перевела разговор на другую тему. Ответ Жанны Весту совершенно не удовлетворил.

После парикмахерской Веста сразу же вернулась домой, хотя собиралась погулять, и даже всплакнула часок. Что же это такое? Неужели все на самом деле так мрачно?

Хорошо было бы, если бы Иван заехал за ней, чтобы отвезти на свой день рождения. Но она, чтобы позлить его, объявила, что явится сама. Теперь придется опять ехать через весь город одной. Да и у Ивана соберутся люди и наверняка будут над ней втихомолку смеяться… Может быть, вообще не ходить?

В четыре часа вечера Веста собралась с духом и вышла из дому. Шла она уже не как королева, а все время поглядывала по сторонам: как смотрят на нее люди. Смотрели по-разному. Кто-то с интересом, кто-то безразлично.

На бульваре к ней вдруг подлетела разбитная полная девчонка в длинной, но прозрачной юбке.

– Вот что, вали отсюда, – не лишенным приятности, но настойчивым голосом сообщила она.

– Не поняла, – вскинула брови Веста. – В чем дело?

– Тут мы работаем. Ты нам клиентуру не разгоняй, пугало.

Только сейчас Веста поняла, что подошедшая к ней девушка – проститутка.

– С чего вы взяли, что я здесь собираюсь работать? – вспыхнула она.

– Да ладно, я дешевых шлюшек вижу с первого взгляда, – заявила девушка. – Опыт большой. Хотя зря ты в это дело ввязалась. На таких, как ты, клиент не падок. Только извращенцы клюют, а с ними лучше дел не иметь…

В глазах Весты появились слезы. Может быть, ей и правда уделяли внимание только больные люди? Да и у нее самой извращенный вкус?

Заплаканная, нервная, Веста позвонила в дверь Дмитриева.

– Пусть только кто-то здесь попробует меня задеть, – подумала она. – Пожалеет.

Дверь открыл Иван.

– Что случилась, милая? – спросил он встревожено.

– Все нормально, – ответила Веста. – У тебя гостей много?

– Только ты и я. Не стал больше никого звать. Хотел побыть с тобой наедине. Это для меня лучший подарок. Но, если хочешь, можем куда-то пойти, – без особого энтузиазма предложил Иван.

– Скажи, Ваня, ты вот много раз говорил, что я тебе нравлюсь, даже замуж предлагал. Я, правда, красивая?

– Ты – лучше всех, – ответил Иван. – Самая красивая, самая умная. Самая желанная.

Веста поднялась на цыпочки и поцеловала Ивана.

– Спасибо тебе. Не пойдем никуда, посидим здесь.

В комнате Иван сжал кулаки и, отвернувшись, улыбнулся.

Лучшего подарка на свой день рождения он пожелать не мог. И обошелся этот подарок совсем недорого. По бутылке водки бомжу и садоводу с тачкой, сто рублей цыганке, коробку конфет хозяюшкам рядом с парикмахерской. Миша и Жанна согласились помочь просто так, хотя Жанна сразу предупредила, что врать не будет. И, наконец, двести рублей – девочке с Газетного. Хорошенькая девочка, умная и понятливая. Жаль, что таким делом занимается.

Главное, он все совершенно верно рассчитал. Случайные, казалось бы, люди, в совершенно случайных местах. Но маршрут Весты был известен ему прекрасно, время, когда она ходила в парикмахерскую – тоже. Вычислить маршрут девушки не составило труда. Осталось только запастись ее фотографиями и проделать подготовительную работу, подготовив нужных людей.

– Какой я все-таки негодяй, – думал Иван, целуя Весту. – Я скажу ей. Чуть позже. А может быть, и не скажу.

По стылой декабрьской улице Василий Степанович Смушкин шел не спеша. Домой не хотелось. Напротив, Василий Степанович остался бы в мастерской шиномонтажа, где он работал помощником мастера, чтобы скалымить лишний рубль. Но дома ждала жена, стояла на страже теща – так что и тот рубль, что лежал в кармане, по большому счету, некуда было тратить.

Три дня назад Смушкин завязал, и выпить хотелось страшно. Но Василий Степанович боялся последствий.

На углу парка Горького переминался с ноги на ногу барыга, которого Смушкину неделю назад показывали друзья. У барыги можно было купить, что угодно – от «косяка» до пистолета. Кажется, звали его Толик, но он откликался на любое имя. Яркие зеленые очки, кичевая марлевая повязка, украшенная золотыми звездами, нарочито простая вязаная шапочка… Толик ждал клиентов. И с надеждой поглядел на одиноко бредущего Василия Степановича. Смушкин не удержался и развел руками.

– Да ты чего, мужик! – тут же среагировал барыга. – Денег нет? Или думаешь, не хватит? Новый подвоз, новые цены! Ниже низкого! Забалдеешь, как надо! Даю в долг – если хоть что-то проплатишь…

– В завязке я, – неуверенно заявил Смушкин.

– Так ты по алкогольной линии?

– Ну не по кислотке же, – хмыкнул Василий Степанович. – Посмотри на меня – сорок три стукнуло.

– Да под повязкой хрен разберешь, – фыркнул Толик. – Раньше хоть по лысине можно было ориентироваться, хотя тоже проколы случались. А сейчас зима…

– И денег мало, – пожаловался Смушкин.

– Слушай, мужик, предлагаю супер-пупер-препарат! – заявил Толик. – На фиг тебе спирт? Новое средство! Патентованное! Втыркивает каждые сутки. На десять часов. Главное, принять вовремя. Работаешь нормально, а дома балдеешь. Стоит всего-навсего двадцать рублей!

– Да ты чего? – испугался Смушкин. – Я не наркоман. И двадцать рублей я за месяц получаю. Нет таких денег!

– А, убежденный пролетарий, – вздохнул барыга. – Ну, есть препарат попроще. Пятьдесят копеек, плющит постоянно, с каждым днем все сильнее. Через пару недель неплохо бы антидот принять – а то соображать перестанешь. Но, если, скажем, проблем с Комиссией не было, то в больничке антидот бесплатно введут. Экономия.

– Я водочку пью, «Столичную». Настойку боярышника, из аптеки, если ничего другого нет, – сообщил Василий. – Пиво, бывает… Меня твои плющилки и втыкивалки не интересуют.

– Машину водишь? – спросил Толик.

– Я машины подковываю. Зачем мне их водить?

– Тогда предлагаю последнюю разработку. «Алкос-К-2». Перерабатывает углеводы и жиры в спиртосодержащие растворы. Минусы: надо много воды пить, изо рта попахивает ацетоном и спиртом, и жрать постоянно хочется. Плюсы: цена один рубль, препарат практически безвреден, антидот стоит два рубля. Платишь рубль и балдеешь хоть неделю, хоть месяц. Стойкий эффект алкогольного опьянения. Хотя, какой уж эффект? Ты и будешь пьяным. Постоянно. Как после ста грамм без закуски.

– Правда, что ли? – не поверил Смушкин, представляя, как жена и теща кормят его пирожками, а он переводит их в высококачественный и столь приятный для организма продукт.

– А то? Литровая бутылка водки – трешник, а тут – самогонный аппарат, и всего за рубль. Окупится через пять минут. Ну а начнет ломать и денег не будет – обратишься в Комиссию, там за такие мелочи даже на учет не ставят. И антидот бесплатно. Патентованный.