Евгений Гаркушев - Плюшевые самураи (сборник)

– Стандартный договор! – поднимая головку над лужей и отплевываясь от грязи, крикнула обезьянка. – Зюзиков, стандартный договор!

– Чего? – не понял механизатор. – И откуда ты фамилию мою знаешь, животное?

– Да уж выяснил, – клацая зубами посреди лужи, заявила мокрая обезьяна. – А стандартный договор – это удача! Удача во всем и всегда! Деньги будешь находить, в лотерею выигрывать, пить бросишь! Что захочешь, практически. В пределах разумного, конечно. Звезду с неба не достану, вечной жизни не обещаю. Но и скорой смерти не будет.

Паша поморщился.

– Плетешь ты невесть что… Разве ж желания исполняются?

– Да!

– Врешь, – вздохнул Зюзиков, крепче наматывая хвост на руку.

– Не вру! Правда! Представь – идешь сейчас по дороге, находишь пачку долларов! Десять тысяч!

– Хм… Это сколько ж в копейках будет? Сомнительно что-то, что у нас на дороге такие пачки валяются, – вздохнул механизатор. – Пошли, пожалуй. Надо тебе кличку дать, кстати. А то без клички плохо. Назову-ка я тебя Манька. В честь одной не очень приятной женщины.

– Я мальчик! – скрипнула зубами обезьяна.

– Ты – обезьяна, – констатировал Паша, дергая вредную тварь за хвост.

– Зюзиков! Задумайся хоть на минуту! Дом двухэтажный! Автомобиль «мерседес». На председателя колхоза поплевывать свысока будешь. Вся деревня почти на тебя работать станет!

Паша поскользнулся в грязи на границе лужи и грязно выругался.

– Дороги замостят! Асфальт везде! Магазин рядом с твоим домом построят!

– Асфальт – это хорошо, – задумался механизатор.

– Согласись!

– На что согласиться, Манька-дура? – спросил Паша. – Я в сказки ведь не верю. Думаешь, отпущу тебя? Нашла дурака!

– Если веришь мне…

– Я и людям не верю, а животным – тем более.

– Если хочешь, чтобы твои желания исполнялись, удача тебе всюду сопутствовала – только согласись мысленно, чтобы я стал свободен! Ну, согласись, пожалуйста! Только помни – сосед твой, Лопатин, втрое больше тебя удачи иметь будет. Тебе удача – и ему удача.

– Ему-то за что? – равнодушно поинтересовался механизатор.

– Так положено.

– Тогда лучше, чтобы председателю фартило. Или учительнице, Татьяне Ивановне… А Лопатин – сволочь, чмо болотное.

– Нет, только Лопатин. В том и соль, чтобы зеркалом враг твой был. Положено так.

Зюзиков, не переставая широко шагать, начал рассуждать:

– Хм… Если бы и правда, удача во всем, так – и хрен с ним, с Лопатиным… И не нужна ты тогда мне…

Паша осекся. Обезьяньего хвоста в руках не было. Как и самой обезьяны.

– Бывает, – вздохнул Зюзиков. – Еще и не такое бывает… А долларов найти неплохо было бы. Хотя бы сто… Или все-таки десять тысяч? Это сколько – десять пачек? Нет, столько не найдешь…

Сделав еще несколько шагов, Паша заметил в траве на обочине почти чистую, только сильно промокшую пачку купюр.

– Гы! – только и смог сказать Зюзиков. – Сплю, наверное?

Подобрал пачку, рассмотрел.

– Ван хандрид долларс… Сто долларов, стало быть. Пачка. Сто штук. Сто на сто – тысяча. Обманула, обезьяна подлая! Ну, ничего – Зинка все равно удивится!

Спрятав три бумажки в карман ватника, на водку, механизатор положил остальное к рублям.

– Сапоги себе купит. И дубленку. Ну, и мне какой-нибудь плащ, – размышлял Паша.

О широте своей души Зюзиков едва не пожалел – Зинка встретила его на пороге с чугунной сковородкой в руках.

– Я с заработка, Зина! – обратился к подруге Паша.

– Пропил все, наверное.

– Нет, не пропил. Держи.

Паша сунул сожительнице пачку зеленых купюр. Зина ахнула и схватилась за голову, не выпуская из рук сковороду.

– Посадят тебя, сволочь! Ты убил кого-то? Кассу ограбил?

– На улице нашел, – счастливо вздохнул Зюзиков. – И еще будут.

Зина хотела ударить гражданского мужа, но передумала.

– Пойдем спать, Павел, – тихо сказала она, словно против своей воли. – А утром я тебе за пивом сбегаю…

– Вот это жизнь! – подумал Зюзиков, засыпая. – Жаль, что все мне только снится.

Проснувшись, однако, на следующий день с головной болью, Паша увидел на столе три бутылки пива и Зину в белом фартуке, жарящую картошку.

– Были доллары? – прохрипел спросонья Паша, откупоривая первую бутылку.

– Были, – кивнула Зина. – Я уже сто баксов в сберкассе обменяла. Настоящие. Повезло тебе вчера!

– И обезьяна была?

Зина жалостливо взглянула на Зюзикова.

– Обезьяна? Скорее уж, белочка…

– Белочка? – задумался Паша. – Нет, не белочка… Хвост гладкий…

Больше к теме загадочного животного Паша и Зина не возвращались. А расписались в районном загсе, купили два грузовика кирпичей и начали строить новый дом – благо, размеры подворья позволяли. Пить Зюзиков почти бросил.

Дом рос, как на дрожжах. Счастье, казалось, сыпалось на Зюзиковых со всех сторон. Купит Зина лотерею – если не главный приз, то пару тысяч всегда выиграет. Пойдет Паша по улице погулять – хоть сто рублей, а найдет. Или кольцо золотое. Или цепочку порванную. И откуда в деревне столько денег да золота?

Начальство уважительно относиться стало. Председатель бригадиром поставил, должность оказалась хорошей. Работать меньше можно было, а получал Зюзиков гораздо больше. Украсть возможность была всегда, деталь на машину, или там корма…

Одно не давало Паше покою. Лопатин богател гораздо быстрее. Его председатель сразу взял к себе заместителем. Зина у Зюзикова похорошела, а жена Степки, Лариса, стала такой красавицей, что Паша не мог спокойно мимо пройти. Но взгляд упорно отворачивал. Знал – затащить Ларису в постель труда не составит, та совсем не против была бы, да только и Лопатин тогда с его женой вдоволь натешится. Обезьяна ведь как говорила? Втрое больше… А отдавать Зину заклятому врагу Зюзикову совсем не хотелось.

Когда Паша, провернув несколько выгодных сделок с комбикормами и удобрениями, купил себе новую «десятку», Лопатин уже ездил на джипе «Чероки». К тому времени, как двухэтажный дом Зюзиковых был отстроен, ненавистный сосед отгрохал такой особняк, что у односельчан дыхание захватывало. Мраморные лестницы, лифт на третий этаж, пирс в выкопанный по заказу Лопатина пруд…

– Не могу я так жить, Зина, – признался Паша супруге.

– Тебе-то что? – полируя длинные ногти, поинтересовалась Зина. – Живем, как люди. Домработница вон есть готовит, полы моет… Садовника, что ли, завести?

– Ага! У Лопатина сейчас шофер, садовник и кухарка. А заведу я садовника – он вообще толпу слуг наймет!

– Да при чем здесь Лопатин?

– Обезьяна…

– И слышать ничего не хочу о твоей обезьяне!

Зюзиков помрачнел. Хорошо, конечно. Только не совсем. А точнее, совсем не. Не получал Паша от жизни удовольствия! Даже когда сильно напивался.