Инна Зинченко - Точки над Ё, или Ключ от всех замков

— Ничего хорошего — Коротко огрызнулась я. И не спрашивай больше меня об этом, а то ещё разболтаюсь. Ты знаешь, как трудно девушке молчать о таких вещах?

— Не знаю, я не девушка.

Он встал и вышел.

Интересно, куда нам теперь выдадут билет? Поверят Наставники рассказу загадочного существа или вещества, или же на Колыбель нас всё — таки не пошлют? У меня такое чувство, как будто я стою в очереди за билетом, и когда я, наконец — то оказываюсь перед окошком кассы, мне заявляют, что билетов в нужном мне направлении нет. Не знаю почему, но так было всегда: куда бы я ни ехала — билетов никогда нет. Но, что ещё удивительнее, так это то, что всегда в итоге билет — таки находится! То кто — то сдаст свой, то у кого — то малознакомого обнаружатся родственники или знакомые в билетных кассах или ещё где — то, а однажды билет мне подарила незнакомая девушка, очень расстроенная. Я всегда попадаю, куда мне надо и всегда точно в срок!

Пора ужинать. Я переоделась в сухую одежду, и пошла в столовую. Вот где настоящий Вавилон! В столовой собираются все! Первое время я ела у себя в домике, потому, что посещение столовой — зрелище не для слабонервных. Можно, в конце — концов, привыкнуть к самому невероятному виду посетителей столовой, но привыкнуть к тому, что и как едят некоторые существа на Базе — вот где настоящий шок! Помню, когда я впервые посетила столовую, меня почти сразу вывернуло на изнанку. Но ещё труднее привыкнуть к запахам! Можно не смотреть по сторонам и не видеть всех этих чавкающих, сосущих и хлюпающих странных существ, но куда деваться от запахов? Я даже не замечала тех, кто ест нормальную пищу. Почему — то моё внимание привлекали все эти: кровососы, землееды, падальщики — их присоски, хоботки, клыки и жала. Всё это довольно долго снилось мне в ночных кошмарах. Я думала, что никогда не смогу привыкнуть к этому зрелищу. Но время шло и, как — то незаметно для себя самой и перестала обращать внимание на всё это безобразие. А потом мне даже понравилось посещать столовую, потому, что только там можно увидеть всех сразу, и пообщаться с теми, с кем в остальное время даже мельком не увидишься.

Я вошла в столовую, которая меньше всего была похожа на столовую — не все едят за столом и не у каждого есть задница, чтобы сидеть на стуле. В большом бассейне плавали самые разнообразные водные существа: кто — то поглощал в непотребном количестве водоросли; кто — то заглатывал планктон; кто — то ел мелкую и крупную рыбу. Среди них я увидела русалку Натифь и кивнула ей.

Рядом с нами растеклась лужа сероватого киселя. Вообще — то это был не кисель, а представитель какой — то загадочной цивилизации. Питался он совсем просто — растекался лужей, и всё, что в неё попадало, растворялось и превращалось в пищу. В своём обычном состоянии это странное существо больше всего походило на кусок холодца. Мне до сих пор трудно поверить, что и такое незатейливое создание может обладать разумом.

Наш класс разместился за одним столом. Трехметровый «малютка» Ирф сосредоточенно жевал душистые оранжевые цветы с его родной планеты, я их тоже пробовала, и мне они понравились. Ирф, как ни странно, вегетарианец. О том, что разумное существо может питаться плотью живых существ, он узнал только здесь, и с ним случился настоящий припадок. Тогда, помнится, он обозвал всех нас трупоедами и собрался раз и навсегда покинуть этот «рассадник порока и безумия», но и он уже давно ко всему привык.

— Привет. — Поздоровался Парэнжик, значит, и он решил сегодня быть вегетарианцем. Обычно все здесь имеют свои постоянные места, согласно своим гастрономическим пристрастиям, и только такие же всеядные, как я, шарахаются из стороны в сторону, в зависимости от того, какое у них на данный момент настроение. Тот ещё «ресторанчик» — на все вкусы — безумное чаепитие у очумелого зайца!

— Нет, ну ты посмотри, опять она растеклась возле нас! — Возмутился Ирф, кивая на серый кисель, — Что, другого места нет, а?

Ирф — такой смелый и отчаянный, панически боится наступить в эту серую лужу, и быть ею переваренным, хотя ему уже сто раз объясняли, что это невозможно. Он просто никак не может поверить, что какая — то слизь тоже может обладать разумом.

— Ну, чего ты к нему прицепился? — Заступился за «лужу» Соф.

— А откуда ты знаешь, что это «он», а не «она»? — завёлся неугомонный Ирф — это вообще — «оно».

— Ну, хорошо, пусть будет «оно», оно тебя трогает?

— Этого ещё не хватало!

«Лужа» на все эти выпады никак не реагировала, она равнодушно растворяла в себе разнообразные объедки — чересчур всеядна.

— Вот уж у кого даже не догадываются об искусстве кулинарии, — заметил Парэнжик — даже не знаю хорошо это или плохо.

Вообще — то весь этот разговор происходил в полном молчании — в столовой не принято разговаривать вслух. Здесь все общаются только телепатически. Наконец — то «лужа» соизволила ответить:

— Вообще — то, — сказала она, — мы находимся на более высоком уровне развития, чем все вы вместе взятые. И хотя вы далеки от совершенства, мы, тем неменее, научились вас уважать, чего и вам желаю.

Ирф, похоже, испытал настоящий шок! Он тупо смотрел на «лужу», и всё никак не мог поверить, что это именно она с нами говорила. Глядя на него, я рассмеялась. Вот она База — сумасшедший дом, затерянный в космосе!

Ближе к вечеру дождь прекратился. На Совет Наставников мы пришли слегка пришибленные, икая от страха и потными от волнения ладонями, раздавленные чувством собственной никчёмности. Все такие разные, мы в этот момент были похожи на однояйцовых близнецов. Совет Наставников — это нечто! Древнейшие из древних, мудрейшие из мудрых, загадочные и непостижимые существа, решающие судьбы целых миров. Полубоги, но простые и доступные.

Соф уже не казался мне язвительным всезнайкой, он был таким же глупым и беспомощным существом, как и я.

Нас усадили в прозрачные кресла в центре зала и попросили вспомнить всё, что мы видели и чувствовали. Наши воспоминания, словно на экране проявлялись над нашими головами, и все они отличались друг от друга, ведь каждый из нас воспринимал происходящее по — своему, и у каждого были эпизоды, неизвестные остальным. Боже мой! Какие же мы все разные! Я даже не подозревала, что одно и то же событие можно воспринимать настолько по — разному! А где же объективная реальность? Где истина? Никто из нас не врал, но как же непохожи друг на друга наши воспоминания!

Картинка, которую нарисовал Ирф, приводила в ужас. Кажется, он серьёзно полагал, что умер и попал в ад, в самое, что ни наесть пекло! Храбрый, простодушный великан мужественно сражался со своими страхами и отчаянием! Туго пришлось ему на Тартре!

Ари испытала страх только однажды, когда увидела таинственных, могущественных духов этой адской планеты. Духи эти были огромными, пылающими, в их глазницах сверкали молнии, а их жуткие клыкастые морды наводили ужас. Ари никогда раньше не видела ничего подобного.