Инна Зинченко - Превратности судьбы и недоразумения

— Не всегда. — Наконец — то выдавил он. — Не всегда. Когда — то что — то случилось с ними. Они изменились. Я не знаю, когда и что с ними произошло. Я не знаю! Но, если ты хочешь, я постараюсь узнать.

Мне было неловко просить его об этом. Я заметила, что ко мне Тирто относится иначе, чем к остальным. Лишённый человеческого общения и элементарной заботы, он чётко улавливал наши эмоции. Ему нетрудно было догадаться, что из всех нас только я по — настоящему сочувствую ему и понимаю, что с ним происходит. Софу на него наплевать. Ари видит в нём всего лишь интересный экземпляр для исследований, Ирф уважает за силу и стойкость, но не больше. Он всё это чувствует и инстинктивно тянется ко мне. Если бы только он. Все дворовые коты считают своим долгом посетить мой дом. Приходиться постоянно покупать кошачий корм, чтобы не ударить лицом в грязь перед гостями.

Большие кожистые листья неизвестного мне дерева укрывали нас от полуденного зноя и любопытных глаз. Ни ветерка, ни облачка. Тишина и покой. Даже не верится, что вчера здесь, в этом райском месте, развернулась такое побоище! Кажется невероятным, что здесь обитают безмозглые каннибалы и опасные сирены. Казалось, что не может быть в этом мире ни опасностей, ни бурь, ни гроз, только тишина и покой. Лес затих, как бы в ожидании бури. Единственными звуками были лишь тихие биения наших сердец и невнятный шорох травы.

— А ты можешь узнать? — Спросила я удивлённо, совсем забыв, кто он такой. — Это реально?

Он рассмеялся и прислушался с нескрываемым восторгом к своему собственному смеху. Вполне возможно, раньше он никогда не смеялся. Тирто заново узнавал себя, и это доставляло ему удовольствие.

— Наверное, могу. Я так думаю. Это не трудно. Узнавать — интересно.

Я видела, что он меняется, меняется на глазах. Существо, не знавшее, что такое общение с себе подобными и не понимающее, кто оно такое, наконец — то, начинало узнавать самого себя! Это его и радовало и пугало одновременно. Он не зверь, нет! Он не такой, как курдыр или эти сумчатые птицы, нет! Он — разумный!

Я достала из кармана слипшуюся шоколадку и протянула Тирто, надеясь удивить его ещё больше.

— Попробуй. — Предложила я.

— Это что? — Недоумённо спросил он. — Что с этим делать?

— Развернуть и есть. — Весело объяснила я.

Мне должно быть стыдно, да! Я никогда бы не предложила эту растаявшую, бесформенную и непонятно, сколько пролежавшую у меня в кармане дрянь, тому, кто имеет хоть какое-то представление о том, что такое шоколад. Но Тирто этого не знал и я, без зазрения совести, решила поразить его воображение этой просроченной сладостью.

Неловкими движениями, стараясь быть при этом очень осторожным, Тирто развернул угощение и скривился.

— Это нельзя есть! — Обиженно заявил он. — Это же…

Я посмотрела на распластанную по фольге, бесформенную массу и поняла на что это похоже.

— Тирто, это совершенно не то, что ты думаешь! — Попыталась я оправдаться. — Это очень вкусно.

— Я это есть не буду! — Категорично заявил он.

Блин! Я бы тоже не стала есть дерьмо, но ведь не всё, что похоже на дерьмо, таковым является.

— Тирто, поверь, это вкусно. Ты такого ещё никогда не ел.

Тирто вспомнил вкус и запах жареного мяса и улыбнулся.

— Да, я рискну. Но, если ты врёшь…

Я догадываюсь, что меня ждёт, если я вру. Надо видеть его кулаки, или вспомнить вчерашнюю потасовку, чтобы понять это.

Сначала он понюхал, потом лизнул. О, да! В глазах — изумление и восторг. Шоколад исчез мгновенно. Он ещё какое-то время прислушивался к своим ощущениям, потом произнёс задумчиво:

— Где ты это берёшь? Я ещё хочу!

Больше шоколада у меня не было, и я почувствовала неловкость. Раздразнила человека и на этом остановилась. По инерции сунула руку в карман и с удивлением обнаружила ещё одну бесформенную плитку, точно такую же, как предыдущая. Наконец-то я увидела, как действуют необычные способности Тирто.

— Я рад. — Так поблагодарил меня Тирто за то, что создал сам. — Это очень вкусно! Это даже лучше, чем личинки тутуана!

Надо думать! Надеюсь, мне никогда не придется есть личинки тутуана, вообще какие-либо личинки.

Тирто весь перемазался шоколадом. У человека в кои-то веки приключился настоящий праздник! Не хотелось портить ему настроение, но пора нам решать свои проблемы.

— Тирто, а здесь есть море или океан? — Спросила я.

— Есть. Здесь, совсем рядом. Хочешь, я тебя провожу? Там красиво! Я там рыбу ловлю.

Удивительно, но запаха моря я не чувствовала.

— Я там нашёл интересные штучки. Посмотришь? Я не знаю, что это такое, но мне интересно. Ты посмотришь и скажешь мне, да?

Высокого же он обо мне мнения! Стыдно будет признаться, что я не так уж много знаю. Я хотела надеяться на то, что «штучки» окажутся чем-то знакомым. Скажу по правде, не хотелось бы упасть лицом в грязь перед существом столь необычным и могущественным.

— Наверное. — Неопределённо ответила я.

Побережье… Последние сигналы были оттуда. А ещё на побережье Тирто нашёл какие-то «штучки». Думается, что в этом мире Тирто ориентируется лучше меня и, если он не знает, что это такое, то я — и подавно. Но, если он не знает, значит — это что-то необычное, новое. Надо ли рассказывать друзьям о «штучках» или сначала посмотреть самой?

— Ты дашь Тирто ещё этого? — Спросил он жалобно. Прозвучало смешно из уст такого громилы.

— Не сейчас. Много шоколада — вредно.

— Это шо-ко-лад?

— Да.

Он мечтательно улыбнулся, вспоминая вкус незнакомого лакомства.

— Пойдём к морю? — Предложил он весело. — Море такое красивое и… страшное. Ночью оно страшное. Там кто — то плачет. Тонко так плачет, как ребёнок. Я искал, но никого не нашёл. А он каждую ночь плачет и плачет. Он, наверное, голодный, да?

Это заявление меня насторожило. Кто-то плачет. Кто? Если это не какое-либо явление природы или животное, то, вероятно, это тот, кто посылал сигналы. Надо что-то решать. И я решила положиться на свою сумасшедшую звезду — куда-нибудь выведет!

— Пошли! — Решилась я. — Послушаем, кто там плачет.

Тирто подорвался с места. Он надеялся, что я помогу ему разобраться в этом странном деле. Мне кажется, что с самого начала именно на это он и рассчитывал. Вполне возможно, он это задумал ещё до того, как мы с ним познакомились, до того, как он поймал нас в сеть. Только вот зачем ему тот, кто плачет у моря?

— Знаешь, — сказал он, — ты такая маленькая, что не будешь за мной поспевать. Давай, я тебя понесу?

— Тяжело же? — Усомнилась я.

Поняла, что сморозила глупость. Таких, как я, он может носить охапками, по несколько штук за раз. Могучие руки осторожно, словно боясь раздавить, обхватили меня за талию. Надо же, есть выражение «как у Бога за пазухой», а я устроилось у Бога на плече! Когда мне ещё так повезёт?