У Гордон - Нобелевские лауреаты

У. Дж. Дж. Гордон

НОБЕЛЕВСКИЕ ЛАУРЕАТЫ

В Портленд, штат Орегон, мы прибывали в 9.00 по местному времени, и ровно в 8.00 я появился в вагоне-ресторане, чтобы успеть позавтракать. Заказал сливы, яйца всмятку и кофе. Отдав распоряжения официанту, я поглядел в окно и тут же вспомнил вчерашний разговор. Как это доктор Халбет назвал свой институт? "Научная показуха"? Разумеется, ему-то можно иронизировать сколько влезет, раз он тамошний босс. Мне лично по роду занятий приходится быть куда осторожнее. Кому нужен специалист по усталости металла - остряк? Вот и приходится играть роль: никаких шуточек, трубка в зубах, речешь как оракул, чтобы клиенту казалось, будто консультацию он получает непосредственно у самого Господа Бога.

А Халбет-крупнейшая шишка в области промышленных исследований, ему все сойдет с рук. Но вчера он уж чересчур разошелся. Картина промышленных исследований, которую он нарисовал, если только она верна,-настоящее обвинительное заключение! Надо думать, вчера вечером Халбет маленько хлебнул лишнего и сегодня клянет себя за болтливость. А может, и наоборот-позабыл все начисто. Я убрал локоть, чтобы официант мог положить возле прибора чистую салфетку. Но то была вовсе не салфетка - шелестела как бумага. Халбет! Честное слово, мне за него прямо стало стыдно. Я даже глаз не поднял. Ограничился тем, что пододвинул бумажку себе под нос:

Рози-математичка, как Бог

Считала до десяти по пальцам собственных ног.

По велению властей предержащих

Рози в Черный засунули Ящик,

Отличить от компьютера кто б ее смог!

Хохма была мировая: "Считала до десяти по пальцам собственных ног". Разве что чуть более злая, чем нужно. Все еще не поднимая глаз, я сказал: "Доброе утро, доктор Халбет", и услышал, что он придвигает стул и садится.

- Доброе утро, Фэрли.

Весел, как птичка! Я украдкой взглянул на него. Халбет улыбался. Видно, прекрасно помнил вчерашний разговор и плевать на него хотел.

- А может, это вам больше понравится?

Святоша Боб был просто гений

Делал вычисления на собственном члене.

Обмотав проводами всю эту чепуху,

Его к Первородному подключили Греху.

В Ватикане он инструмент не последний.

Я не стал вникать в смысл, но звучали стихи забавно, и я расхохотался. Халбет сунул нос в меню.

- Диктатура яиц!-сказал он. Значит, опять в том же настроении, что и вчера, и снова трунит надо мной.

- Диктатура чего?-.не принял я его подачу.

- Мы ведь живем в свободной стране, не так ли?-спросил он. Я сделал вид, будто любуюсь сливами, и не ответил.

- Болтают, будто это свободная страна, а между тем каждое утро миллионы ее граждан обязаны подчиняться тирании яичной диктатуры. Вы что взяли на завтрак?

- Яйца. Две штуки. Всмятку,-ответил я и пожалел, что не выбрал вместо яиц здеш.нюю форель.

-Ну вот!-сказал Халбет.-Значит, вы тоже жертва!

Официант принес мне яйца всмятку и принял заказ Халбета: апельсиновый сок, чай, два яйца вкрутую. Халбет подмигнул:

- А я-как все. Яичная Показуха!

Это его "Я - как все" заставило меня призадуматься.

Прошлым вечером Халбет много распространялся насчет того, какой сброд его научные сотрудники (первоклассные протиратели штанов с 9 часов до 17), а потом вдруг заявил, что и сам втянулся в это занятие. А сейчас снова: "Я-как все", но уже по поводу яиц. Выжат, решил я, как лимон, только одни циничные шуточки и остались.

- Когда у вас деловое свидание?-спросил Халбет. Я ответил, что меня ждут после ленча.

- Хочу нанять вас на полдня,-сказал он.-Сколько?

- Мой гонорар три с половиной сотни в день,-отрезал я.

- Чудненько!-воскликнул Халбет.

- Проблема усталости металла?-спросил я. Он покачал толовой.

- Думаете, я не помню вчерашнего?

Я притворился, что занят сражением со сливовой кожурой, я он продолжал:

- Я ведь рассказывал вам о своей лаборатории, не так ли?-Я языком нащупал во рту кусочек кожуры и утвердительно кивнул головой.

- Упоминал ли я о сортирах в моей новой лаборатории, и о том, как они элегантны?

Я нашел сливовую кожицу и деликатно сплюнул на тарелку.

- У вас затруднения с металлом?-снова осведомился я. Наверняка, опять безгонорарный визит!

- Возможно, что и так, но я вас нанимаю не для этого. Пpocтo хочу поводить по лабораториям и полюбоваться вашей реакцией,-буркнул Халбет.

- Доктор Халбет, вам отлично известно о существовании "специальных консультативных фирм, которые только и занимаются вопросами повышения эффективности труда научного персонала.

- Доктор Фэрли,-передразнил он меня, хотя и не очень обидно.-Я только что развязался с одной из них-с самой крупкой в своей области. Они прислали мне мощную "мозговую труппу". Среди них был один толстяк, претендовавший на звание физика, но выражавшийся, как Зигмунд Фрейд. Он все твердил о "психоаналитической модели научно-исследовательского процесса". Был там и социолог, говоривший, как математик. Он занимался выведением среднестатической вероятности того, что атомную бомбу должны были изобрести именно иммигранты из Европы. Был там и еще один тип, уверявший, что он химик, но я не мог выбить его из круга выражений: "система", "вне системы", "динамика новаций". А знаете ли вы, доктор Фэрли, как работают эти консультанты-фальсификаторы? Они заявляются и начинают трепаться со всеми-со мной, с моими замами и с руководителями групп. Они ловкачи, ох, какие ловкачи, но все же верят всему, что им вкручивают сотрудники. И знаете, что самое скверное? Эти типы из "мозговой группы", а они, между прочим, называют друг друга .не иначе, как "доктор", нисколько не лучше моих людей. И те и другиечлены Лиги Научной Показухи и связаны круговой порукой. После шести месяцев работы они представили мне доклад из трех частей на 80 страницах.

Я нервничал. За окном уже мелькали пригороды Портленда. Стыли заказанные Халбетом яйца.

- Да-с, из трех частей. В первой повествовалось о том, как высок моральный уровень моих сотрудников, как прекрасна моя лаборатория, и как все меня обожают. Все, ну решительно все было безукоризненно, кроме... стоянки для машин.

- Мне пора возвращаться в купе,-сказал я.

- Они заявили, что стоянка для машин должна быть "увя:зана с организационной структурой". Вот оно как! А это означало всего-навсего, что старшие научные сотрудники должны ставить свои машины поближе к лаборатории, дабы их путь к дверям был кратчайшим. И ежели я последую этому совету, то все трудности испарятся сами собой. Встретимся на перроне?

Я сказал: "0'кей!"-и пошел укладываться. Проводник уже уложил мои вещи, мне оставалось только захлопнуть крышку чемодана. Поезд остановился. Я дал проводнику на чай куда больше, чем следовало, и спрыгнул на платформу. Халбет уже ждал меня и начал разговор с того самого места, где остановился несколько минут назад. Шагал он размашисто, и мне дважды пришлось пускаться вприпрыжку, чтобы не отстать.