Аркадий Стругацкий - Собрание сочинений: В 11 т. Т. 1: 1955–1959 гг.

— Благодарю, — корреспондент бросил изумленный взглядна барона, стоявшего поодаль с пистолетом под мышкой, — благодарю вас. Господин Каваи, спросите господина из океана, какова цель его прибытия на сушу.

Каваи повернулся к Железному Человеку, но тот вдруг глухо пробормотал что–то.

— Он утомлен, — перевел Каваи, — и, если не ошибаюсь, ранен.

— Какая жалость! Но все–таки спросите его, умоляю вас!

Каваи обменялся с Железным Человеком несколькими фразами.

— Он прибыл сюда для торговли.

Толпа сдержанно загудела.

— Он говорит, что его раса… кхе… решила завязать сношения с Верхним Человечеством, то есть с нами. Он предлагает торговать. Да… кхунгу… кхе… да, торговать…

— Он будет торговать рыбой? — крикнули в толпе.

— Нижнее Человечество будет торговать алмазами!..

— Ого!

— …и жемчугом!

Корреспондент быстро записывал. Курортники прорвали редкую цепочку полицейских и придвинулись к Железному Человеку вплотную. Хотта и его операторы неистовствовали.

— Откуда у них алмазы?

— Господин переводчик!

— Что они требуют взамен?..

— Господин переводчик!..

— Ой! Разорвете купальник! Да не вы, а вы…

— Господин переводчи–ик!..

Выяснилось, что Нижнему Человечеству необходимы… кхе… тяжелые металлы, тяжелее золота… Нет, свинец не нужен… Почему? Потому что это… кхе… да, он так и говорит, потому что это конечное вещество, а им нужны меняющиеся тяжелые металлы. Что он имеет в виду? Не знаю. Не знаю, господа. Возможно, радиоактивные… Кроме того, Нижнее Человечество готово поделиться с Верхним Человечеством своими техническими достижениями. Что касается алмазов и жемчуга — эти драгоценности… кхе… в изобилии водятся там, на дне… Да, им уже давно известна ценность алмазов и жемчуга.

— Друзья мои, будьте благоразумны! Не толкайтесь!

— Господин переводчик!.. О господи!..

Кто–то неосторожно уперся рукой в бедро Железного Человека, взвизгнул и бросился назад. Толпа отхлынула.

— Ну можно ли так! Господин Снизу… господин из океана смертельно устал и хочет отдохнуть. Ему плохо!..

— Еще один вопрос! — просительно возопил корреспондент «Токио–симбун».

Исида вопросительно посмотрел на Като. Тот едва заметно покачал головой.

— Слушайте, — сказал Исида, — вам лучше уйти.

— Да, да… — торопливо подхватил Каваи. — Вам лучше уйти, господин из океана устал и хочет отдохнуть.

— Но…

— Идите, идите, — сказал Исида, легонько подталкивая представителя шестой державы к толпе.

Корреспондент возмутился.

— Не трогайте меня! — крикнул он. — В конце концов, почему именно вы монополизируете право общения с гостем всей Японии?!

Тогда Железный Человек слегка нагнулся и протянул к самому лицу корреспондента чешуйчатые влажные ладони. Все замерли, полицейские смущенно переглянулись. Между ладонями с громким треском проскочила фиолетовая искра. Секунду корреспондент, страшно скосив глаза, смотрел на толстые трехпалые руки, затем отскочил в сторону и с оскорбленным видом удалился.

— Хора, слушайте! — крикнул Исида. — Прошу дать дорогу!

Полицейские расчистили в толпе узкий коридор, который, впрочем, значительно расширился, когда Железный Человек, звякая и гремя, двинулся вслед за бароном Като и Каваи. Капитан Исида замыкал шествие. Когда они подошли к джипу, барон Като приказал шоферу раздобыть несколько пар резиновых ласт. На пляже оказалось много аквалангистов, и ласты были получены через минуту. Напялив их на руки, Исида, шофер, Каваи и двое операторов осторожно подсадили Железного Человека в джип. Като осуществлял общее руководство. Железный Человек с лязгом обрушился на сиденье и остался полулежать в крайне неудобной позе — с ногами, торчащими из машины на метр.

— Едем? — спросил Исида, отирая пот со лба. Като кивнул.

— Только сначала приведем себя в порядок.

Они стыдливо зашли за радиатор и принялись одеваться. Шофер стоял рядом, почтительно держа на вытянутых руках ремни и мундиры.

— Одну минуту, — раздался рядом вкрадчивый голос.

Они обернулись. Это был Джерри; из–под его локтя выглядывал капитан третьего ранга.

— Да? — сказал барон Като.

— Скажите, это действительно человек с океанского дна?

— Полагаю, да. Во всяком случае, чертовски похож.

— Куда вы его везете?

— В Лодзи. Ко мне на квартиру.

— Гм… А почему он взорвался?

— У него что–то лопнуло в его корабле, — небрежно сказал барон, — мы там исцарапали ноги об обломки.

Исида быстро огляделся. Каваи и операторы, окруженные любопытными, стояли возле Железного Человека и о чем–то оживленно разговаривали.

— Зачем он вам нужен? — спросил Джерри.

— Странный вопрос…

— А все–таки?

Барон Като затянул ремень, взял у шофера кольт и сунул в кобуру.

— Вы же слышали, — процедил он сквозь зубы. — Нижние Люди готовы поделиться с нами своими техническими достижениями. Мне кажется, они должны понимать кое–что в подводных лодках…

— С кем это «с нами»?

— С нами, с японцами.

— Вы не имеете права, — неуверенно сказал Джерри.

— А вы?

Тут капитан третьего ранга разразился пространной речью по–английски и закончил ее японским «пожалуйста». Джерри хмуро глядел под ноги, разрывая песок носком ботинка.

— Может быть, договоримся? — произнес он невнятно.

— Хорошо, — сказал вдруг барон. — Исида, пойди и отгони от машины этих дураков. И операторов тоже. Оставь только Каваи.

Исида нахлобучил фуражку и неуверенно посмотрел на Като.

— Иди, иди, — кивнул барон, — не беспокойся.

И Исида пошел.

Когда через четверть часа он вернулся, потный и воинственный после переговоров с толпой, Джерри, капитан третьего ранга и двое сержантов военной полиции выгружали Железного Человека из джипа. Каваи растерянно бегал вокруг них, сам Железный Человек слабо сопротивлялся и выкрикивал короткие гортанные слова. Работа спорилась.

— Куда это его? — удивленно спросил Исида.

— У нас нет места в машине. Пусть везут его на своем «додже» в управление базы. В конце концов, ведь мы союзники… — Барон Като мельком взглянул на какую–то сиреневую бумажку, которую держал в руке, сунул ее в карман и выплюнул окурок сигареты.

— Поедем, — сказал он. — Хорошо бы успеть до обеденного перерыва.

Около двух часов ночи с третьего на четвертое апреля адъютант и личный переводчик командующего базой «Шарк» сидел в своей комнате на Симбантё и сочинял отчет. Литературный труд не входил в число любимых занятий лейтенанта Смитсона. Он писал, перечеркивал, вполголоса ругался и то и дело вдохновлялся из плоской прямоугольной бутылки «Уайт Хоре». Он путался в бесконечных «который», «каковой», «последний», мусолил зажим «вечной ручки» и таращил глаза в черную ночь за окном, где над плоской крышей здания управления базы поднимался кровавый огрызок ущербной луны.