Роберт Говард - Час дракона (Конан-варвар)

И вот теперь я, новый повелитель Сердца, тайно призвал вас, самых верных мне людей, чтобы разделить с вами власть нового черного королевства, королевства завтрашнего дня. Этой ночью рухнут оковы Тот-Аммона, давно связывавшие нам руки, и мы возродим древнюю империю.

Но кто я такой, Тутотмос, чтобы знать, какие таинственные силы кроются в алых глубинах Сердца? Эти секреты утеряны три тысячелетия назад. Но мы узнаем их. Их поведают нам они!..

И он широким жестом указал на ряды безмолвных саркофагов.

- Видите? Они спят, глядя на нас мертвыми глазами своих мраморных масок. Короли и королевы, властители и жрецы, чернокнижники и аристократы древней Студжии - из пропасти десятков тысяч лет! Прикосновение Сердца разбудит их от вечного сна...

Долго, очень долго Сердце находилось здесь, в древней Студжии. Здесь был его дом на протяжении многих тысяч лет, прежде чем оно было увезено в Архерон. И древние знали его таинственные возможности. А теперь они поведают о них нам, когда мы возвратим их к жизни, и станут нам служить!

Мы разбудим и поднимем их, чтобы услышать забытую мудрость, когда-то навеки укрытую в их сморщенных черепах. Из темницы смерти мы вызволим их живыми! И тогда короли и королевы, герои легенд и чернокнижники прошлого станут нашими помощниками и рабами. И кто тогда устоит против нас?!

Смотрите! Этот иссохший, сморщенный прах на алтаре был когда-то Тхотмекримом, верховным жрецом Сета, и умер три тысячи лет назад. Он был посвящен в Черный Круг и в тайны Сердца. И он сам поведает нам о его силе!

И, взяв большой драгоценный камень, Тутотмос возложил его на сморщенную грудь мумии, после чего поднял ладонь, простер ее над алтарем и начал заклинание. Но не успел его закончить, так и застыв с поднятой рукой и раскрытым ртом, глядя куда-то над головами своих помощников, отчего все тоже обернулись, чтобы взглянуть туда же.

Через темный дверной проем в огромный зал вошли четыре худощавые фигуры в черном. В тени больших капюшонов лица их казались невыразительными желтыми пятнами.

- Кто вы?! - выдавил Тутотмос голосом, похожим на шипение разъяренной кобры. - Вы что, сошли с ума, что врываетесь в запретное святилище Сета?

- 99

Голосом, таким же ровным и бесцветным, как китайский монастырский звон, самый высокий из вошедших ответил:

- Мы ищем Конана из Акулонии.

- Здесь нет такого! - зарычал Тутотмос, и, как пантера, гневно обнажающая клыки, резким угрожающим жестом скинул плащ с правого плеча.

- Ты лжешь. Он в этом святилище. Мы выследили его от трупа в верхнем портале пирамиды и шли за ним по целому лабиринту коридоров, пока не наткнулись на этот зал. Сейчас мы уйдем, чтобы продолжить поиски. Но сначала отдай нам Сердце Арумана.

- Смерть безумцам! - прорычал Тутотмос и сделал решительный шаг к собеседнику. Остальные жрецы без колебаний сделали то же самое, но четверо незнакомцев остались неподвижными.

- Кто же может смотреть на него без зависти? - продолжал китаец. Нам доводилось слышать о нем и у нас на родине. Оно позволит нам отомстить тем, кто изгнал нас из нашего отечества. Власть и сила дремлют в его пурпурных глубинах. Отдайте его нам, иначе все вы умрете...

Ответом на эти слова был всеобщий крик ярости, и один из жрецов прыгнул, словно дикая кошка, в направлении говорившего, сжав в руке стилет. Но прежде, чем он успел ударить, навстречу ему рванулся посох и коснулся его груди. Не издав ни звука, несчастный рухнул замертво. И секундой позже мумии стали свидетелями кровавой и отвратительной сцены. Сверкали забрызганные алой кровью стилеты, бамбуковые палки разили, как змеи, и тот, кого они касались, с криком падал на каменные плиты и умирал.

При первом же ударе Конан сорвался с места и ринулся по лестнице вниз, краем глаза продолжая следить за этой короткой, но дьявольской схваткой - мечущимися, спотыкающимися людьми, рвущими друг друга в смертельных объятиях и истекающими кровью. Один из китайцев уже был буквально разорван на куски, но другие еще были на ногах и продолжали наносить направо и налево смертельные удары. Внезапно к одному из них подскочил Тутотмос и ударил его в грудь раскрытой пустой ладонью, отчего тот пошатнулся и опрокинулся навзничь, хотя перед этим было недостаточно даже стали, чтобы совладать с его нечеловеческой живучестью.

И к тому времени, когда Конан спрыгнул с последних ступеней, схватка уже практически закончилась. Трое китайцев были буквально растерзаны на куски, но и из жрецов остался в живых один Тутотмос.

Собравшись с силами, студжиец бросился на своего последнего противника, но тот оказался проворнее - из рук китайца метнулась палка, и, словно удлинившись, коснулась живота нападавшего. Жрец пошатнулся, но посох ударил еще раз, и еще... Тутотмос рухнул и замертво распростерся на полу. По лицу его пошли черные пятна, которые, увеличиваясь и разрастаясь, словно черная волна, прошли по всему его телу, придав ему вид статуи из черного дерева, точно такого же цвета, как и его магическая ладонь.

Осмотревшись вокруг, оставшийся в живых китаец спокойно направился к алтарю, где на груди мумии все еще пылал огромный драгоценный камень. Но Конан его опередил, встав между ним и Сердцем.

Среди груды трупов, под равнодушным взглядом каменных глаз они стояли друг напротив друга в полном молчании.

- А!.. Король Акулонии, - наконец спокойно произнес китаец. Долго же мы тебя искали. По большой реке, в горах, в Понтейне и Зингаре, нагорьях Аргоса и вдоль морского побережья... Нелегко было

- 100

обнаружить в Тарантии твой след, но было ясно, что тебя укрыли жрецы Ассуры. Мы потеряли твой след в Зингаре, но потом нашли твой шлем в лесу у самой границы гор, где ты сражался с гуллами, и едва не утратили его только что, в этом лабиринте подземных ходов под пирамидой.

При этих словах Конан подумал про себя, что ему явно повезло, что он ушел из комнаты вампирицы по другому коридору. В противном случае он неминуемо столкнулся бы с этими желтокожими демонами, способными почуять его еще издали, и ступавшими за ним след в след, как охотничьи псы, и ведомыми черт знает каким дьявольским чутьем.

Китаец едва заметно покачал головой, словно читая его мысли.

- Это уже не имеет значения: ты на пороге смерти.

- Но зачем же вы искали меня? - спросил Конан, сжимаясь в кулак и готовясь уклониться от внезапного удара в любую сторону.

- Это была цена клятвы, - ответил его собеседник. - Человеку, который сейчас умрет, можно открыть правду. Мы были вассалами Валериуса, нового короля Акулонии, и долго служили ему. Но теперь мы стали свободны - братья мои мертвы, а я выполнил возложенную на меня миссию. Я вернусь в Акулонию с двумя сердцами - Сердцем Арумана для себя и сердцем Конана для Валериуса. Поцелуй этого посоха, вырезанного из ветви живого Дерева Смерти...