Роберт Говард - Когда восходит полная луна

Дон Винченце в сопровождении добровольцев отправился на поиски немца. И мы нашли его. Он ничком лежал на полу в одном из залов, из-под него растекалась огромная лужа крови.

- Это дикари! Это сделали дикари! - закричал Десмарт. От ярости его голос срывался.

- Сущая ерунда! - заявил Дон Винченце. - Ни один из рабов фон Шиллера, не говоря уже о дикарях, не смог бы незамеченным пробраться мимо часовых. Чернокожие рабы закрыты в бараках - все, за исключением служанки Исабель и Джола, а тот находился в одной комнате с Пьером.

- Тогда кто же это сделал? - спросил Десмарт.

- Наверное, ты! - выкрикнул я.

- Проклятие! Ты бесстыдно лжешь!

Француз в ярости выхватил свою шпагу, и ее острие едва не пронзило мою грудь. Но де Севилья все-таки опередил его и парировал удар. Раздался звон. Клинок Десмарта чиркнул по стене, и француз замер на месте, так как острие шпаги испанца грозило пронзить ему горло.

- А ну, вяжите его, - произнес испанец.

Но тут раздался властный голос Дона Винченце:

- Не стоит, Дон Флоренцо. Он - один из моих лучших друзей. Здесь распоряжаюсь я, и мое слово закон в этом доме. Месье Десмарт! Дайте мне слово, что не предпримете попыток бежать.

- Даю, - хладнокровно заявил француз. - Должен признаться, я погорячился. Приношу свои извинения, господа... У меня не возникало и мысли о побеге. Но... У меня такое чувство, что в этом доме таится нечто зловещее.

У всех, кто стоял рядом, возникло точно такое же ощущение.

И тут подал голос де Монтур:

- Господа! У меня есть сильные сомнения, что этот человек покушался на Марциту! Давайте осмотрим труп!

Два солдата подошли и перевернули тело немца. И, приглядевшись, мы поняли, что хотел показать де Монтур. От ужаса у нас едва не встали волосы дыбом.

- Да человек разве способен на это?

- Может, ножом, - пробормотал кто-то.

- Ножом? Нет, такого никаким ножом сделать нельзя, - покачал головой испанец. - Только крупный зверь способен на это.

Все стали оглядываться по сторонам: будто холодком откуда-то повеяло. Казалось, во тьме нас подстерегают внушающие ужас твари.

Усадьбу обыскали. Осмотрели все, где могло затаиться чудовище, обследовали каждый фут.

И ничего нигде не нашли. Никаких признаков пребывания зверя.

Когда наступил рассвет, я вернулся к себе в комнату. Страх Джолы был так велик, что после моего ухода он запер все окна и дверь, и мне некоторое время пришлось потратить на уговоры.

В конце концов он открыл мне. Я хорошенько поучил его, назвал трусом и поставил у дверей - сторожить. Вся трудность общения с ним заключалась в том, что он говорил, употребляя слова из самых разных европейских языков, и плохо понимал французский.

Встав у двери, Джола возвел глаза к потолку и стал испуганно шептать:

- Джи-джи! Человек-зверь!

Тут мне на память пришли кое-какие рассказы, которые я не раз слышал во время своих путешествий по Африканскому континенту.

Когда-то на его западном побережье, как утверждали некоторые, обитали последователи Культа Леопарда. Но никто из европейцев с ними не встречался - они скрывались в джунглях, а по ночам выходили на охоту за людьми. Сам Дон Винченце не раз рассказывал легенды о людях-оборотнях и их способности превращаться в леопардов.

Сообразив, что приводит в ужас моего раба, я ощутил внезапный озноб и схватил Джолу за плечи. Тот едва не закричал.

- Ты думаешь, здесь где-то прячется человек-леопард? - спросил я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал.

- Господин, господин! - трясясь от страха, зашептал он. - Я ничего не сделал! Это человек Джи-джи! Нельзя говорить об этом много!

- Нет! Я требую... Ты расскажешь все, что тебе известно!

Я вдруг ощутил приступ бешеной ярости и начал трясти раба с такой силой, что он, перепуганный насмерть, пообещал мне все рассказать.

- Они существуют!.. - начал он говорить с круглыми от ужаса глазами. Время человеков-леопардов наступает, когда на небе полная луна... Однажды негр вышел ночью из хижины. Его не нашли. Никаких следов. Большой господин, Дон Винченце, сказал про это: леопард. Но из черных ему никто не поверил. Не было леопардов! Это человек-леопард! Он появляется, чтобы убивать! У него когти! А-а-а! И когда опять луна стала полной, он забрался в одну из хижин на окраине. Разодрал когтями женщину и младенца. И все видели следы когтей... И опять Большой господин им сказал: леопард... И потом еще раз луна была полной... И опять... И еще... И никто не видел следов леопарда. Никто. Только человеческие следы. А теперь он оказался здесь, в усадьбе.

Рассказ Джолы показался мне правдивым. Все, кто ни говорил о Культе Леопарда, упоминали о том, что эти существа оставляют только человеческие следы. Почему же, почему туземцы не указали на чудовище тому, кого они называют "Большой господин"? Уж Дон Винченце наверняка сумел бы выследить и уничтожить оборотня.

Я решил спросить об этом у Джоны, а тот с таинственным видом наклонился ко мне и прошептал:

- Следы, которые видели, не мог оставить чернокожий. Это были следы сапогов!

Это меня убедило в том, что Джола соврал. Но все-таки я почувствовал подступающую волну ужаса и спросил, кого же его соплеменники подозревают в совершенных злодеяниях.

Раб ответил:

- Дона Винченце!

Я был ошеломлен и не знал, что и думать.

Что же все-таки происходит? Кто виновен в смерти немца и в покушении на Марциту? Здраво рассудив, я все же остался в убеждении, что злодей хотел насладиться прелестями ее тела, а не убить.

Но что означали поступки де Монтура? Почему он предупреждал нас? Будто был осведомлен о том, что произойдет... И о том, как именно убили немца, он тоже догадался. Или знал.

Я не мог понять, кто его предупредил.

Весть об убийстве разнеслась среди чернокожих мгновенно, как ни старались их хозяева скрыть случившееся. Туземцы разволновались не на шутку. Было похоже, что зреет бунт. Несколько раз Дон Виненце требовал пустить в ход плети, чтобы наказать непокорных.

Первой моей мыслью было рассказать Дону Винченце о том, что поведал мне чернокожий раб, но почему-то я решил не спешить с этим.

Весь день женщины не выходили из своих комнат. Мужчины пребывали в мрачном расположении духа и почти не разговаривали. Охрану усадьбы по приказу Дона Винченце удвоили, а также выставили караулы внутри особняка.

Я же поймал себя на том, что смотрю на происходящее глазами Джолы. Ведь если верить подозрениям чернокожих, то вся затея с караулами ничего не даст.

Могу вам откровенно заявить, господа, я был в то время не только молод, но и горяч. И не мог вытерпеть вынужденного безделья. Когда мы сидели за вечерней трапезой, я отставил в сторону пустой бокал и гордо всем объявил, что не испытываю страха ни перед кем, даже будь он не человек, а дикий зверь или сам сатана. И посему этой ночью буду спать с раскрытой настежь дверью. И произнеся это, я демонстративно удалился в свою комнату.