Павел Анорин - Железный воин - Новые приключения Ильи Муромца

Очень скоро огонь охватил все войско фараона и, пробежав еще небольшое расстояние по голой земле, остановился.

- Тебя надо перевязать и смазать раны целебной мазью. - Илья помог Матвею слезть с коня.

- Ничего, руки-ноги целы, сам справлюсь, - морщась от боли, Матвей распластался на земле.

Илья посмотрел на пылающее поле боя и вздохнул.

- Эх, если кто из наших там в живых остался, все в огне погибнут! А по-другому я этих тварей не мог остановить.

Внезапно пламя почти везде угасло, только в нескольких местах догорали останки змеиных всадников.

На месте битвы от сожженных врагов не осталось и следа, пламя полностью испепелило всадников и коней. На черной обугленной земле лежали тела рыцарей и богатырей. Непостижимым образом пламя не тронуло их. Илья поспешил к боевым товарищам. Матвей с большим трудом поднялся и, шатаясь, также пошел к месту сражения. Муромец остановил коня недалеко от Торна и спрыгнул на землю. Великан был еще жив, он зажимал рукой кровоточащую рану на груди. Но кровь текла из этой и множества других ран.

- Торн! Я перевяжу тебя. У меня с собой есть целебная мазь.

- Нет, Илья, - каждое слово давалось Торну с огромной болью. - У меня пробито сердце, ничего не поможет... Я скоро умру... Я счастлив, что сражался вместе с тобой.

Комок подкатил к горлу Муромца, срывающимся голосом он произнес:

- Я горжусь, что ты был вождем нашего отряда.

- Мы победили их?

- Да, войска фараона больше не существует. Эта же участь ожидает и самого Ранзеса. Клянусь!

- Я знаю, Илья. Ты сделаешь это. Мы могли бы с тобой еще славно повоевать. Не придется...

Торн выдохнул из себя последние слова:

- И придет день. И придет час.

Торн умер.

На тело Торна падали слезы, Илья тихо плакал. На короткое время богатырь стал словно маленьким беззащитным мальчишкой, только что навсегда потерявшим лучших друзей.

- Они мертвы... Они все мертвы... - бормотал Матвей, который брел по полю в поисках живых товарищей по оружию. - Погибли не от огня. Порублены клинками всадников фараона.

Смерть каждого воина опускалась непомерной тяжестью на плечи Матвея. Все трудней и трудней давался ему очередной шаг. Возле тела могучего Торна колени подломились, и Матвей рухнул на землю:

- Я не смогу с этим жить! - Пальцы Матвея, ломая ногти, впились в землю. - Я виноват. Если бы выстрел из огнива был в самом начале сражения, все могло быть по-иному. Они были бы сейчас живы... Живы!!!

- Огонь уничтожил то, что в силах был уничтожить. Часть змеиной армии все равно бы осталась, и нам пришлось бы сражаться. - Илья смотрел на друга чуть припухшими, но уже сухими глазами.

Матвей поднял голову, хотел еще что-то сказать, но промолчал: к ним приближались жители Куршира.

Во главе процессии шел седой старец с длинной белой бородой. Подойдя к воинам, жители склонили головы.

- Ваши товарищи погибли героями. Мы сами похороним их до заката. Илья кивнул в знак согласия, белобородый старик чуть заметно шевельнул рукой, и женщины разошлись по полю брани к павшим воинам. - Надо отправляться к гробнице. - Старец посмотрел, как медленно поднимается на ноги Матвей, потом перевел взгляд на Муромца. - Кто-то освободил дух фараона. Нужно уничтожить его.

- Вы уверены, что фараон все еще в гробнице?

- Да. За сотни лет он отвык от чистого воздуха Светлого Мира. Как пловец, нырнувший на большую глубину и дышащий через воздушный пузырь, не может быстро подняться на поверхность, иначе погибнет, так и фараону надо пару дней привыкнуть к нашему воздуху. Конечно, чистый воздух его не погубит, но без адаптации ему тяжело будет передвигаться. Поэтому он сейчас сидит в гробнице и постепенно привыкает.

- А если фараон съел сердце человека? - спросил Илья.

- Плохо, если так. Но его можно одолеть. И поможет то, на чью помощь уже не будешь надеяться.

- А если подробнее? - попросил Матвей.

- Я не знаю, что это. Так говорил мой прадед. Мне понравилась фраза, и я ее запомнил.

- Значит - надо идти сейчас... - Илья обвел взглядом ратное поле.

Старик заметил боль в глазах богатырей.

- Не ваша вина, что дух фараона вырвался на волю.

Илья только крепче сжал рукоять своего меча:

- Ладно, сейчас смажем раны целебной мазью и отправимся к гробнице, и добавил, обращаясь к Матвею: - Нам обязательно надо прикончить фараона и вернуться в Лондон. Не только для того, чтобы уничтожить Термидадора... У меня есть вопросы к Верховному друиду, и я хочу, чтобы Том Арчэл на них ответил.

Поддерживая друг друга, Илья с Матвеем направились к коню Муромца: там в переметных сумках лежал целебный бальзам, сваренный Еленой Прекрасной.

Им вслед старец тихо пробормотал:

- Идите, теперь никто не сможет вам помешать.

АБСОЛЮТНОЕ ОРУЖИЕ

Солнце палило нещадно, будто хотело в этот день испепелить все живое, что еще осталось на Территории. Но богатырь и капитан не замечали жару, они даже не хотели пить. Илья и Матвей стояли на земле возле гробницы, рядом лежали тела двадцати девяти погибших в неравном бою воинов принца и сотня трупов зеленых чудовищ.

- Вернемся из гробницы - похороним воинов как положено. А этих тварей сожжем, - сказал Муромец.

- Жди меня здесь, не скучай! - Илья погладил по гриве своего коня.

- Буду ждать, - ответил богатырский конь.

Илья оторопел.

- Так ты по-человечьи мыслить умеешь? И благодаря волшебным орешкам я тебя понимаю. А чего раньше молчал?

- А зачем говорить? Мы друг друга всегда и без слов понимали, отвечал верный конь.

- И то правда.

- Я буду ждать, - повторил конь, и богатырь понял, что его верный друг будет ждать, даже если Илья не вернется. Будет ждать, пока не погибнет от лучей испепеляющего солнца, от голода и жажды. Сердце защемило. Илья погладил коня и повернулся к Матвею.

- Я догадываюсь, что ты сейчас мне ответишь. И все-таки фараон, сожравший человеческое сердце, опаснее всего змеиного войска! Два часа назад я потерял двенадцать товарищей, лучших воинов. Я не хочу, чтоб погиб и ты! Останься здесь.

Матвей отрицательно покачал головой и сказал:

- Я так рассуждаю: по всем законам здравого смысла я должен был погибнуть под Курширом. Великие богатыри пали, а я уцелел! Раны - не в счет. И если высшим силам будет угодно, чтобы я здесь расстался с жизнью, то это произойдет! Независимо от того - войду ли я в гробницу или нет. Прихлопнет меня фараон, или змея укусит, или еще что-нибудь случится. Не стоит бегать от провидения, не стоит пытаться обмануть судьбу. Но это я уже повторяюсь. Твой молчаливый конь прав - не будем тратить слова и терять время. Нам потом еще трястись по пустыне до Александрии, где-то раздобывать топливо и лететь в Лондон...

* * *

Стена гробницы, из которой вышло войско фараона, была плотно закрыта. Словно и не открывались огромные каменные ворота. Зато потайной вход был открыт. По нему и вошли в гробницу богатырь и капитан.