Алексей Гравицкий - Напоминание

Н-нельзяже так изгаляться над человеком.

- Он уже не человек. А ты смотри и учись, что тебе надо изобразить. Чем быстрее ты поймешь, тем быстрее вживешься в образ.

Сергей смотрел на сумасшедшего, который больше не бесился, а тихо скулил в углу. Он услышал голос Анджело:

- Посмотри-посмотри. Ты должен стать таким, чтобы не свихнуться на самом деле.

Стать таким. Сергей посмотрел на жалкое нервно всхлипывающее существо в углу. Стать таким? Уж лучше сдохнуть.

Часть четвертая.

Ах ты, ночь!

Что ты, ночь, наковеркала?

Я в цилиндре стою.

Никого со мной нет.

Я один...

И разбитое зеркало...

С. Есенин.

"...Я прожил здесь уже десять дней и больше этого не вынесу!"

Сергей сунул огрызок карандаша за ухо и посмотрел на то, что написал. Тяжело вздохнув, он сложил лист и сунул его за пазуху. Он действительно пробыл в психушке десять суток и нервы его были на пределе. Он посещал общую палату, смотрел, как Анджело издевается над сумасшедшими, пытался изобразить то, что от него требовалось и чувствовал, что еще немного и он действительно свихнется.

Огромная рыжая медсестра, которая отводила и забирала его из общей палаты, смотрела на него с жалостью и затаенным разочарованием:

- Бедненький, - вздыхала она. - а был такой нормальненький.

- Я и сейчас нормальный, - криво улыбался Сергей.

Но сестра только качала головой и уходила. Оставшись в одиночестве, Сергей доставал лист бумаги, огрызок карандаша и начинал писать.

"Я понимаю, что у меня выходит, но как бы не свихнуться на самом деле... Страшно!"

Дальше слово "СТРАШНО" расписывалось на разные лады и по бумаге начинали струиться непонятные узорчики и рожицы. Потом Сергей спохватывался замалевывал рисунки и убирал карандаш и бумагу.

Прошла еще неделя и Сергей отчетливо ощутил, что ему осталось совсем немного до сдвига. Он лежал на полу и смотрел в потолок в голове носились остатки упорядоченных когда-то мыслей. Он вспоминал то, что было давно и то, что произошло с ним недавно. Он вспоминал тех, кого никогда уже не увидит, а еще он вспоминал Виктора. Воспоминания, мягкие стены, муха, ползущая по потолку. Он чувствовал себя отвратительно, ему казалось, что он старый разбитый и больной. Он не мог понять чего он хочет, он знал только, что ему нужен покой в душе, надежная опора под ногами, человек, который бы его понял и принял без всяких оговорок. А кто в этом не нуждается? Но тот человек, который был ему нужен был мертв, в голове царил хаос, в горле сидел комок, а в груди что-то сильно сжало и категорически отказывалось отпускать.

В двери заскрежетал замок, муха оторвалась от потолка, а Сергей от мухи и от мыслей. Дверь открылась, вошла рыжая сестра.

- Лежишь?

- Лежу, - меланхолично откликнулся Сергей.

- Пошли.

- Пошли, - Сергей поднялся и вяло потопал в общую палату.

Он знал все, что ожидало его там: серые нелюди, похожие на тени, кучка симулянтов, садист Анджело. Коридор, дверь, открылась, закрылась, все. Того, что он вошел, казалось никто не заметил, только Анджело стрельнул взглядом. Сергей подошел к нему:

- Слушай...

Анджело в ответ развернулся к нему спиной и вперился взглядом в стену.

- Анджело, я хотел тебя спросить. Э-эй, ты меня слышишь?

- Хотел - спрашивай.

- Ты здесь давно?

- Я здесь давно.

- Сколько?

- Много.

- И все же?

Анджело повернулся к нему, секунду смотрел ему в глаза, потом взгляд его прошел сквозь Сергея и остановился где-то совсем далеко.

- Ну чего пристал? Я не в настроении, - голос его тоже звучал отсутствующе.

- У психов настроение быстро меняется.

- Да? - в голосе Анджело снова появились живые нотки, взгляд его сфокусировался на Сергее.

- Да, - уверенно ответил Сергей. - Так сколько ты здесь паришься?

- Полтора года, даже чуть больше.

- И не надоело?

- Не-а...

- А мне, представь себе, уже осточертело. Есть предложение.

- Какое? - в глазах Анджело загорелась искорка любопытства.

- Слинять отсюда не хочешь?

Искорка потухла также быстро, как и зажглась.

- Нет, не хочу.

- Как? - растерялся Сергей.

- Очень просто. Ну ладно, тебе здесь надоело, это я могу понять, но ответь мне на несколько вопросов.

Первое: куда ты собрался бежать? Второе: как? И наконец: зачем тебе это?

- Если я останусь здесь еще на неделю, ты сможешь издеваться и надо мной, как над этими, потому что я от них отличаться не буду.

- Охотно верю.

- Ну так давай дадим деру.

- Ну допустим у меня будет желание, но как ты это собираешься сделать?

- Очень просто. Вызываем сестру, дверь открывается, проход свободен.

- Ага, а дальше? Там между прочим санитары имеются.

- Но нас-то семеро, а их двое.

- Это ты видел двоих, а сколько их на самом деле? И потом, с чего ты взял, что все решат с тобой бежать?

Анджело развернулся носом к стенке.

Сергей попытался возобновить разговор, но из этого ничего не вышло.

Ближе к вечеру Анджело подошел к нему и сказал:

- Я поговорю с ребятами.

Сергей испытал некоторое подобие радости.

Он засыпал с облегчением.

Во сне была война, как и все последние годы. Он бегал стрелял в других, стреляли в него, а потом, уже под утро, произошло то, чего не должно было происходить...

...Он уже не спал, но он еще и не проснулся. Вокруг была дымка серая, блеклая, однообразная.

Он огляделся: глазу не за что зацепиться если не считать мутного зеркала, настолько мутного, что оно уже почти не отражает серость.

Сергей подумал о том, что не плохо бы подойти и посмотреть, но только подумал и сам не заметил, как оказался возле зеркала.

Сергей всмотрелся в мутное отражение и уловил легкое движение. В зеркале что-то зашевелилось и оно чуть посветлело. Сергей увидел фигуру проступившую сквозь серую дымку стекла.

- Интересно, - голос Сергея прозвучал также бесцветно, как и все вокруг.

- Что же тебе интересно? - спросил кто-то.

Сергей дернулся. Голос был мерзкий, писклявый до истеричности и явно исходил со стороны зеркала.

- Кто ты? - поинтересовался Сергей.

- Я никто и ничто.

- Да? А с кем я тогда разговариваю?

- Сам с собой.

Зеркало еще посветлело, а может потемнело? Во всяком случае фигуру находящуюся по ту сторону зеркала можно было теперь разглядеть. Он, а фигура явно была мужская, был одет во что-то черное, плотно обтягивающее тело, позади него по ветру развивался черный плащ, в руке он сжимал черную резную трость с потрясающе красивым черным резным набалдашником. Голова его была опущена и лица было не разглядеть, но были видны черные длинные волосы трепещущие на ветру. Вокруг фигуры была тьма, лишь слабый подрагивающий свет, как от пламени свечи, шел откуда-то снизу, выхватывая фрагменты фигуры.

- Интересная игра светотени, - заметил Сергей.