Герберт Франке - Холод вселенной

В информационном центре все было совершенно иначе. Им нельзя было показать ни малейшего волнения, когда они произносили свои речи и лозунги, нельзя было допустить ни малейшей неуверенности. Они должны были оставаться воплощением спокойствия, и когда однажды Эйнар, говоря о близкой победе, неожиданно закашлялся, Каттегат заставил его заново отснять всю пленку, да вдобавок еще закатил ему выговор, который, вообще говоря, мог лишить Эйнара очередного повышения зарплаты. Но даже и тут сказалось их особое положение — этих четверых дублеров нельзя было наказывать. Напротив, для продолжения этой масштабной инсценировки необходимо было заботиться, чтобы у них сохранялось хорошее настроение; такие меры наказания, как наряд вне очереди или карцер, исключались. И хотя они прекрасно отдавали себе отчет в том, что сами они ничего не значат и что между ними и теми, кого они изображали, расстояние как между небом и землей, все же некий отблеск власти падал и на них, и все четверо с удовольствием давали это понять ненавистным опекунам из органов безопасности. Одни пользовались своим положением больше, другие меньше, но так или иначе этим пользовались все. Эллиот добился для себя спецпитания, чтобы поддерживать — как он заявил — подобающую внешнюю форму. Эйнар любил гонять своих охранников, заставляя себя обслуживать и обхаживать, особенно когда готовился к передаче, причем удовольствие было не столько в том, что ему приносили напитки или ароматки, сколько в том, чтобы заставить всех дожидаться, пока будет удовлетворена его прихоть. Рихарду подобные забавы казались недостойными, зато он требовал, чтобы его обеспечивали всей необходимой ему литературой, и важные персоны из службы безопасности кидались разыскивать для него в заброшенных библиотеках какую-нибудь книгу о марионетках, театре теней или кукольном театре. А Катрин сумела выговорить для себя побольше свободного времени и не участвовала ни в утренней гимнастике, ни в вечерних поверках, ей удалось уклониться даже от занятий по военной физподготовке, сославшись на слабое здоровье, хотя по ее виду этого никак нельзя было сказать.

И вот всему этому настал конец, привычный ритм жизни нарушился, весь распорядок летел к чертям. Никто уже и думать не смел ни о вечерних поверках, ни о физподготовке, персонал, занимавшийся их обслуживанием и охраной, был сокращен до минимума, а те немногие, кто еще продолжал нести службу, начали нервничать и не скрывали своего страха. Тексты сообщений, которые они получали, становились все более скупыми, и по ним стало очень трудно судить о ситуации. Насколько можно было понять, большая часть земной поверхности была поражена радиоактивным излучением, плодородные поля в считанные дни превратились в пустыню, от наземных городов не осталось камня на камне, целые промышленные регионы лежали в руинах. Лишь отдельные укрепленные пункты еще продолжали держаться, да кое-где действовали подводные лодки. С этих немногочисленных уцелевших установок продолжали подниматься в воздух ракеты, хотя неизвестно было, долетают ли они до цели или, сбитые с курса путаницей радиосигналов, бесновавшихся на всех частотах, падают со своим смертоносным грузом где попало — лишь бы продемонстрировать видимость силы, которая с каждым днем оборачивалась все большим бессилием.

Людям разных наций на разных континентах все это преподносилось совсем по-другому, их все ожесточеннее натравливали друг на друга, и они, вопреки здравому смыслу, лишь тесней смыкались вокруг своих лидеров, призывавших их бороться до победного конца. Большинство этих людей погибло в первые же недели, от населения Земли осталась какая-то тысячная доля процента. Правительство заботилось в первую очередь о тех, кто был нужен для дела; им выделялись места в убежищах, чтобы они там могли работать во имя окончательной победы. Предусмотрительное правительство позаботилось и о том, чтобы не прекращалось производство продукции, необходимой для ведения войны. Хотя имевшегося оружия было достаточно, чтобы миллион раз уничтожить всю Землю, его продолжали выпускать, тем более что умельцы-изобретатели придумывали все новые и новые системы в надежде создать наконец что-нибудь такое ужасное, такое устрашающее, что сам факт существования этого оружия удержит врага от дальнейшей агрессии. В этом был главный смысл производства оружия.

Все остальные силы уходили непосредственно на военные действия. Люди воевали испокон веков и уже достигли в этом немалого совершенства. Величайшим достижением электроники было то, что она сделала возможным ведение войны с применением автоматики — так сказать, дистанционное управление военными действиями. Запускавший ракету мог находиться в надежно защищенном месте за много километров и стоять у пульта управления перед монитором, но он знал о том, что происходит, намного лучше, чем солдат на поле боя. Одним нажатием кнопки приводилось в действие сокрушительное оружие, бесчисленные автоматы-разведчики, размещенные в основном на спутниках, фиксировали передвижения войск, места их расположения, удачные или неудачные бомбардировки. А электронные системы принимали эту информацию и рассчитывали ход и последовательность дальнейших действий — функционировала великолепно налаженная обратная связь. Никто из высококвалифицированных специалистов, находившихся возле кнопок и рычагов, даже на миг не допускал мысли, что вся эта система может вдруг выйти из строя, что механизмы замрут, а боевые действия, координировавшиеся из Центра управления, станут неуправляемыми и вплотную приблизятся к уютным, теплым, оснащенным кондиционерами помещениям главного штаба и теоретики войны мгновенно превратятся в практиков самообороны.

Тем не менее это случилось. Четверке дублеров пришлось взять в руки автоматы, гранаты и огнеметы, извлеченные из красных металлических сейфов, на которых темнела надпись: «Резервное оружие службы безопасности». Части противника, преодолевшие с большими потерями полосу минных заграждений, автоматически стреляющих устройств, термитные ловушки и газовые зоны, были измотаны до предела. Тем сильней ненавидели они вражескую элиту, всех этих штабных офицеров, этих тихих стратегов у пульта управления. Бои шли уже несколько недель, но только теперь, в самые последние дни, когда человечество уже стояло на пороге самоуничтожения, они дошли и до обитателей самых глубоких подземных нор. Впервые четверо дублеров почувствовали, что, возможно, им самим придется вступить в бой с врагом. Но настоящий ужас охватил их, когда стало известно, что весь генеральный штаб Западного блока — Эллиот Бурст со своими сотрудниками — погиб во время очередной вражеской атаки. Теперь уже никто не мог указать им, что делать, каждый был предоставлен сам себе.