Елена Грушко - Созвездие Видений

Все трое стояли, остолбенев от неожиданности, но откуда ни возьмись налетел Колос, толкнул Диву на землю. Остальные упали рядом.

— Вы что выстроились! — шепотом бранился Колос, — Там, внизу, полно милиции и летучих, и вообще сплошь какие-то важные шишки. Что-то здесь затевается. Надо поглядеть, только вот если начнут летучие патрулировать, они нас сверху враз засекут. Замаскироваться бы!

Через несколько минут Сокол, Фэлкон и Колос натаскали изрядно сломанных веток и, нагородив их над Дивой, тоже заползли под эту кучу, схожую с буреломом, наваленным туг и там.

Площадку для наблюдения они избрали выгоднейшую. Немного внизу как на ладони был виден пологий берег, на котором выстроилось множество машин, от леговушек с выразительными номерами до бульдозеров. Виднелось также оцепление, а с земли и впрямь то и дело взмывали темными тенями летучие и носились над лесом, над берегом, над прибрежными водами Обимура, и Сокол увидел, что какая-то часть реки отделена дамбой — не очень высокой, только чтобы не перехлестывало волной.

Несколько человек в беспокойстве расхаживали по берегу, словно бы не решались на что-то очень важное. Наконец один из них злобно махнул рукой, вскочил в автомобиль, и укатил прочь.

Тогда все заметно оживились, словно бы только из-за него не могли отважиться выстроиться у самой воды, а вскоре отойти от нее. Некоторые уселись в машины, отдыхая. Некоторые курили, нетерпеливо поглядывая на Обимур.

И вдруг порыв оживлення вновь сбил их в группку. Они ринулись к самой кромке реки и оттуда призывно замахали руками. Раздался рокот, и один из бульдозеров напористо ринулся на зов.

— Нет… — прошептал вдруг Фэлкон. — Да нет же! Не может быть!..

Остальные недоуменно покосились на него, ничего не понимая.

Близился рассвет, и ветер нагонял на берег редкую завесу белёсого тумана, в которой тускнел свет прожекторов. И какое-то время чудилось, что бульдозер диковинным образом приподнялся над землей и ползет по этому туману, тараня его своим скребком. Но присмотревшись, Сокол увидел, что бульдозер уже сошел с берега и сгребает воду… нет, не воду, хотя она плескалась на этом самом месте лишь несколько мгновений назад, а что-то белое, сыпучее, оставляя за собою сиротливо оголенное дно.

— Сне-ег! — протянул Колос растерянно. — Откуда же здесь вдруг?.. — И осекся.

— Это не снег, — раздался неживой голос рядом, и Диве пришлось повернуть голову, чтобы увериться, что это — Фэлкон. — Белопрах. Они добрались и до Обимура!

Дива застонала, наконец осознав, что видит перед собою. Обимур! Волна шумливая, стремглав бегущая меж утесов, и алое золото закатного солнца, и отражение звезд… и мягкий шелест во отмелям…

Сперва Белоомут — теперь Обимур! Но если Белоомут был сгублен цепочкой несчастных случайностей, то против Обимура встала стальная сила каменноглазых людей, кои обрекли его на погибель, чтобы отвоевать у реки новые земли — зачем? вскоре превратить и их в кладбище для всего живого? Как же не запекается пеплом, не сочится ядом, не разверзается в преисподнюю след их на земле?.. Или каждый из них уверен, что Свершает благо?!

— Нет! — послышался вдруг крик. — Не смейте! Не троньте его!

И, расшвыряв ветки, Фэлкон вскочил на ноги и бросился вниз по склону.

Его появление было, столь внезапным, что минутное оцепенение сковало людей внизу и летучих в небе. И Фэлкон успел добежать до бульдозера, вскочить в кабину, мощным толчком вышвырнув водителя, который с воплем покатился в сугроб белопраха, и, развернув бульдозер, погнать его на берег, наставив стальные ножи на бросившихся врассыпную людей.

Но сверху уже пикировали летучие, уже трещали автоматы, и пули вгрызались в железо кабины, крошили стекло, кромсали в кровь тело Фэлкона, который упал вперед, на рычаги, словно и теперь посылал бульдозер вперед.

И недвижными взорами глядели на него плоский вытоптанный берег, мертвый лес и затравленный Обимур.

И развеялось его дыхание по чистому полю, расточилось по зеленым дубравам, по крутым берегам и синим волнам…

В неодолимом оцепенений, будто околдованные, смотрели Сокол, Дива и Колос, как мертвого Фэлкона, раскачав, зашвырнули в кузов грузовика… а в мире ничего не изменилось! Опять двинулся бульдозер сгребать обращенную во прах волну обимурскую, наблюдали за ним довольные люди…

Появились еще какие-то черные, как летучие, только непомерно толстые, вроде огромных шаров, и начали ручищами как лопатами сгребать ставшую белопрахом воду в длинные коричневые мешки с круглыми жирными клеймами.

Клейма на одежде безумных… коричневые мешки, из которых люди, в защитных костюмах сыплют что-то во тьме подземки… «карсов раньше не было, вы понимаете? Они появились… порождение чьей-то злой воли…» Кажущиеся бессмысленными аресты участников боевого охранения, последних защитников всех этих отравленных, изъязвленных, напуганных и пугающих, обезумевших — но все еще живых, живущих и своим обликом, своим образом бросающих позорную тень на правительство, сделавшее их такими. Хорошо бы не обращать внимания на эти порождения неудавшегося эксперимента, но… невозможно! Так пусть же таятся в тоннелях подземки карсы… санитары-убийцы! И кто знает, где, в каких тоннелях вспучиваются, как нарывы, новые орудия зла?..

Казалось, от страшных догадок вздыбилось Время, прошел в размышлениях целый век, но это. был лишь миг. И ничто не менялось, словно в этом мире любой благой поступок или мысль есть лишь жест отчаяния, луч, пронзающий тьму безысходности, но не рассеивающий ее…

Там, внизу, уже сгребли обратившийся в белопрах участок реки, погрузили мешки, захлопали дверцы, заревели моторы, и колонна машин тронулась к городу.

— К мотолету, быстро! — велел Сокол, и они побежали сквозь лес, и, казалось, сучья и выворотни, заграждавшие путь ночью, сейчас сами разлетаются, освобождай дорогу.

— Знаешь, где можно их обойти? — спросил Сокол, нахлобучивая каску, и Колос, разворачивая машину, ответил без раздумий:

— Там, у пруда, помнишь? — Гони!

Ударил в лицо ветер, заставил пригнуться, и, придерживая за плечи Диву, сидевшую впереди, между ним и Колосом, Сокол удивился странному, леденящему спокойствию, которое вдруг овладело душой и рассудком. Все действия, которые им придется совершить, были ему зримы, и он был рад, что Диве сейчас ничего не надо объяснять, она и сама все понимает… И еще он думал, что Фэлкон был бы доволен, узнав, что они намерены сделать…

Пролетели мимо, сливаясь в однообразную пелену, серые пустынные поля, и Колос осадил мотолет на кромке пруда, неподалеку от ангара, где только лишь вчера Сокол нашел спасенного Фэлкона… Оттуда выбежали мальчишки-истребители, шумно приветствуя своего атамана; однако Колос, мановением руки установив тишину, спросил: