Григорий Гребнев - Тайна подводной скалы

- И стал долбить лед?

- Наш беглец мог не выбраться из полыньи или трещины, к которой привел его жироприбор водохода. Надо не забывать, что он всего лишь подросток. Он мог замерзнуть в воде, сэр, - сказал Мерс.

- Гм... Пойдемте к торосу, посмотрим...

Скоро вся группа неизвестных уже наблюдала за действиями одинокого пассажира вертолета, стоявшего тут же на льду... Это был Юра Ветлугин. Он настойчиво долбил электрокиркой лед в том месте, где вчера нашел ракетницу.

Убедившись, что кроме мальчика с киркой на льду никого нет, старик отправил к месту посадки "Полярного жука" своих спутников, сам же остался ждать их подле полыньи.

Через двадцать минут после ухода Мерса и его товарищей внезапно возник сильный ветер, который вскоре перешел в бурю. Старик перебрался в подводную лодку. Здесь, сидя в тесной радиорубке подле радиста, он с нетерпением ждал сигнала походной рации, которую захватил с собой Мерс. Лишь через два часа было получено от ушедшего отряда короткое шифрованное сообщение:

"Сильная буря... Нашли... Возвращаемся... Норд".

* * *

Вскоре после посадки на лед противоштормовых машин, радиогазеты передали новое экстренное сообщение:

"Сегодня в 1 час 50 минут по московскому времени на девяносто восьмом градусе северной широты и семнадцатом градусе тридцати минутах восточной долготы летчики обнаружили труп малолетнего сына начальника Арктании Юрия Ветлугина, замерзшего во время пурги. Здесь же обнаружен разбитый штормом о торос двухместный вертолет с надписью "Полярный жук"...".

Все, кто в тот день следил за стремительным развитием этой арктической трагедии, понимали, что дивизион свою работу выполнил блестяще и сделал все, что было в его силах, но сообщение это все же подействовало удручающе на миллионы людей.

* * *

Сурово сдвинув брови, неподвижно сидела в своей комнате Одарка Барвинок. Столяров в глубокой задумчивости стоял у окна. Наконец, он прервал молчание:

- Вы были у Ветлугиных, Одарка?

Девушка медленно кивнула.

- Может быть вам сейчас надо побыть с Ириной? - вновь спросил Столяров.

Одарка все так же молча отрицательно качнула головой. Она была у Ветлугиных, ло поняла, что Ирину и Владимира в эти тяжелые минуты надо оставить одних. Когда Одарка вошла, оба они стояли у окна. Ирина крепко обхватила руками плечи мужа и беззвучно плакала, уткнувшись ему в грудь. С окаменелым лицом и широко открытыми глазами, Ветлугин стоял неподвижно, лишь рука его тихо гладила голову жены...

Тут же, сжавшись в комочек, сидел на краешке дивана дед Андрейчик. Обильные слезы текли по его морщинистому лицу...

Одарка, опустив голову, тихо вышла.

Столяров, отойдя от окна и шагая по комнате, наконец спросил:

- Где он сейчас?

- На острове Седова, - тихо сказала Одарка.

- А почему они не доставили его сюда на Арктанию?

- В больнице на острове Седова будет произведено вскрытие. Нужно медицинское заключение, - деревянным голосом произнесла Одарка.

- А Ветлугины?

- Они через час вылетят туда.

Одарка хрустнула пальцами.

- Смерть!.. Как это страшно...

Столяров вздохнул и, чтобы хоть несколько смягчить тягостное настроение, сказал:

- Все же я уверен, что когда-нибудь человек победит смерть.

Одарка взглянула на него с удивлением, словно впервые видела этого человека, шагающего по ее комнате. Постепенно выражение ее лица стало меняться. Она силилась что-то припомнить.

Столяров заметил напряженное выражение лица Одарки:

- Что с вами?

- Постойте! - сказала она и провела рукой по лбу. - Постойте!... Победить смерть... Я что-то слыхала недавно... Телерадио... Замороженные и вновь ожившие обезьянки... Тогда же и вас показывали на экране...

Столяров понял, о чем она говорит:

- Вы думаете?... - начал он, но Одарка уже вскочила и живо спросила:

- Как его фамилия?

- Бахметьев... Москва... Академия Медицинских Наук... отрывисто ответил Столяров.

Одарка и молодой геофизик одновременно бросились к радиотелефону...

* * *

В Москве в этот час была еще ночь. И все же, поднятый с постели тревожным сигналом телефона, профессор Бахметьев подошел к микрофону:

- Бахметьев слушает вас.

Послышался далекий, но ясно слышимый в комнате взволнованный голос Одарки:

- Профессор!.. Мальчик замерз...

Бахметьев высоко поднял свои седые, густые брови.

- Не понимаю... Какой мальчик?

- Юра Ветлугин... с Арктании, - еще сильнее волнуясь, пролепетала его невидимая собеседница.

- Ах, это тот самый?! - вспомнил Бахметьев. - Печально очень. Я слышал сообщение...

- Профессор! Мы знаем о ваших замечательных опытах... Конечно, мы понимаем, это не так просто... Но может быть возможно еще что-нибудь предпринять?..

Бахметьев вновь поднял брови.

- Позвольте... я не понимаю... о чем вы говорите?

- Я разговариваю с борта Арктании, - сказала совсем смущенная Одарка. - Я имею в виду ваши опыты с обезьянами...

- Вы шутите? - строго спросил Бахметьев.

- Нисколько, профессор! У нас большое горе. Поэтому я вспомнила о вас, - с жаром сказала девушка.

- Но ведь там было совсем иное, - произнес Бахметьев.

- Я знаю, там был анабиоз. Но может быть Юра еще не совсем замерз?

Бахметьев пожал плечами.

- Надо подождать. Он доставлен в больницу и там врачи определят, наступила смерть или нет.

- Летчики объявили, что Юра мертв. Меня же не покидает мысль: а что если они ошиблись? - взволнованно сказала Одарка.

- На острове Седова есть отличная больница и в ней практикуют не летчики, - с иронией ответил Бахметьев. Однако и него самого уже появилось желание взглянуть на труп замерзшего мальчика.

- Профессор! - сказала Одарка, и в ее голосе послышались слезы. - От имени всех арктанинцев я прошу вас, осмотрите его...

Бахметьев колебался:

- Но если он замера, тогда ничто не поможет...

- Осмотрите его, дорогой профессор! - взмолилась Одарка.

- Хорошо, - решительно произнес Бахметьев. - Я осмотрю его...

- Когда?! - радостно спросила Одарка.

Бахметьев взглянул на стенные часы: стрелки показывали 3 часа 10 минут.

- В пять часов утра я буду уже на острове Седова.

- Родной!.. - дрогнувшим голосом сказала Одарка, но слезы ей помешали.

- Успокойтесь, Одарка, - произнес мужской голос.

- Успокойте ее. Если есть хоть какая-нибудь возможность, мы пустим в ход все, чем располагает советская наука, - сказал Бахметьев.

- Спасибо, профессор, - произнес мужской голос.

На этом разговор между Арктанией и Москвой закончился.

* * *

Профессор Бахметьев тотчас же обратился в высшие органы народного здравоохранения и в его распоряжение был предоставлен реактивный пассажирский самолет. Перед отлетом Бахметьев связался с больницей острова Седова. Вот его разговор с главным врачом больницы: