Энн Маккефри - Город, который боролся

— Ну… — колебался Амос. Он думал, скорее, о хоровом пении и народных танцах. — Общий принцип один и тот же.

Сервомеханизмы уже накрыли стол к ужину. Симеон запрограммировал их так, чтобы они не нарушали ни один из предрассудков бетелианской религии по поводу пищи, хотя Амос в этом отношении оказался очень гибким. Чанна только молча пожимала плечами, когда считывала с экрана отрывки из бетелианского текста. Как, например, можно проверить, что ни одного из этих блюд не касалась рука менструировавшей женщины?

Они сели за стол, Амос пробормотал молитву, и вновь, ко всеобщему удивлению, Джоат подождала минутку, прежде чем схватить ближайшую тарелку. Она оказалась совершенно непритязательным едоком, но при этом поглощала все в немереных количествах. В перерывах между этим — или иногда во время этого, прямо с набитым ртом — она с пристрастием допрашивала Амоса о жизни на Бетеле.

— Скукотища страшная, — выдала она наконец.

— Я тоже так думал, — сказал Амос, подавая ей миску приготовленного на пару проса. Она загрузила к себе в тарелку несколько порций, обильно полив их сметаной и посыпав ломтиками чеснока.

— Джоат, — мягко сказала Чанна. — Это вообще-то едят с ананасом, знаешь ли.

— А почему? — спросила Джоат, оборачиваясь к ней с роскошными молочными усами над верхней губой.

Девочка с видимым удовольствием слизывала их, пока Чанна пыталась отыскать достойный ответ, но бросила это безнадежное занятие и вновь обратила свое внимание на Амоса.

— Спрятать все эти штуки было мудро с твоей стороны, Чанна, — задумчиво сказала Джоат. — Всегда имей запасы где-нибудь в укромном местечке под замком, если, конечно, ты не безнадежно глуп.

— Стратегически мудро, — серьезно сказал Амос.

«Он, кажется, действительно добр к детям, — подумала Чанна, размазывая вилкой по тарелке ее содержимое. — И девочки не волнуют его. Во всяком случае, предпубертатного возраста».

У нее в голове Симеон затянул древнюю песню: «Через комнату, где собралась толпа…».

«Заткнись», — беззвучно сказала она.

— Вообще-то здесь гораздо больше никому не известных потайных ходов, чем ты себе представляешь, — говорила Джоат. — Совсем не так, как на космическом корабле, честное слово. Отовсюду можно попасть в любое место, и никто не сможет тебе помешать, если ты знаешь, куда и как идти. Кое-какие из этих мест чуток опасны, но это не так страшно: ведь всегда можно пригнуться.

— А я думал, это станция похожа на космический корабль, — вежливо ответил Амос. Чанна заметила, что до этого его губы беззвучно двигались — так его озадачил жаргон Джоат. И это было не удивительно. Почти половина слов из него была ее собственным изобретением.

— Размеры станции совершенно иные — они отличаются на порядок, — сказал Симеон. — Для станции не существует никаких ограничений массы — SSS-900-С не надо никуда лететь. Внешний корпус жестко фиксирован, так же как и большая часть аппаратуры, однако все остальное позволяет увеличить число жителей вплоть до сотен тысяч человек — но это максимум. Мы пришли к выводу, что естественное увеличение населения — лучший способ создания стабильного общества, а не случайного, как на пассажирском судне.

— Это прекрасно продумано, — задумчиво сказал Амос. — В моем фамильном поместье планирование городов происходило по тому же принципу. Даже если ты уладил все мелочи, жизни в городе не будет. А когда дядюшка Абиб решал основать свой табачный склад рядом с кондитерской тетушки Скалы или конюшней брата Фалкена, а рядом возникало еще кафе-мороженое, тогда город быстро развивался и процветал.

— Почему ты так смешно говоришь? — спросила Джоат.

— А почему ты так смешно говоришь? — парировал Амос, и они оба рассмеялись. — Потому что Бетель был так долго отрезан от остального мира. Мы даже не смотрели передач и не слушали новостей из других миров, так что манера разговаривать нашего населения изменилась очень мало и сильно отличается от речи людей Центральных миров, которые имеют дело со многими другими мирами и народами.

— Центральных миров? — переспросила Джоат. — О, да ты совсем сбрендил, прости меня — они страшно далеко отсюда. Это же отстой, граница, понимаешь?

— Для тебя, но не для меня. — Он замолчал. — Мне кажется, Джоат, кто-то еще помимо тебя должен изучить твои тайные тропы.

— Ты должен их увидеть, — восторженно выпалила она. — Ты просто не поверишь, что там скрывается!

— Мне бы очень хотелось увидеть их, — серьезно сказал он ей. — Но у меня осталось не так-то много времени для учебы. — Ее лицо моментально помрачнело. — Но все же, — продолжил он, — я считаю необходимым, чтобы люди, которым можно доверять, помимо тебя с Симеоном, знали твои окольные тропы. Ты не хочешь показать их моему другу Джозефу?

— Он твой любимый хончо, гей?

— Мой брат и моя правая рука, — серьезно ответил Амос.

— Ладно, если он не окажется градлом.

Амос бросил безнадежные попытки понять эту реплику и поднял взгляд на экран Симеона.

— Градл, — объяснил «мозг» профессорским тоном, — во всех смыслах понятие отрицательное. В этом контексте: не слишком зашоренным, скучным, надоедливым, не обладающим воображением.

— Нет, нет. По правде говоря, хотя мне стыдно в этом признаваться, Джозеф был портовым головорезом, когда я впервые встретился с ним, — сказал Амос.

Джоат расцвела, ее счастливая улыбка говорила, что она позабыла о той паре лет, которую добавила ей жизнь, и теперь выглядела на свои двенадцать.

— Не боись! Я с удовольствием покажу Джозефу все вокруг и около. Когда ты захочешь.

— Спасибо. А теперь я должен вернуться к своим занятиям. — Амос театрально вздохнул и встал из-за стола.

— Я представляю, как ты себя чувствуешь, — сказала Джоат, скромно склоняя голову.

«Он совершенно покорил ее, — мысленно произнесла Чанна. — Интересно, как ему это удалось?»

« Джоат далеко не скромный ребенок, — заметил Симеон. — Мы взрыхлили для него почву. Просто надо проявить обаяние, а не быть тираном. К тому же он ее слушает. Я думаю, он, по природе своей, интересуется людьми, несмотря на фантастическую удавку религиозного общества, которую набросили ему на шею».

— Ты прав, — сказала вслух Чанна, мечтательно глядя на уже закрывшуюся дверь комнаты Амоса.

«Что ж, Симеон-Амос, — подумал Симеон, — ты покорил обеих моих девочек». Мелочное наблюдение, но мог же он хотя бы в собственных мыслях позволить себе опуститься до таких мелочей!

— Конечно же, я права, — заявила Джоат. Она поглощала новую партию ананасовых долек, только что выловленных из миски, вместе с солидной порцией мороженого. — Ты уже успела покувыркаться с ним в постели?