Михаил Грешнов - Цветы Альбароссы

Нечего было делать. Абсолютно нечего было делать. Это низводило людей до животного состояния. И это было ужасно. Человек будет человеком до той поры, пока находится в труде, в движении. Отними у него эту необходимость, он превратится в амебу, в скота.

Тяжело Борис поднялся с цветов - просто так, чтобы не глядеть на очередную возню у ступеней вокзала. Григорий поплелся за ним. На пути у Бориса встали морские валуны - никто из друзей не помнил, чьим воображением они здесь поставлены. Борис не стал обходить валуны.

- Сгинь! - пнул ботинком один из них.

Камень исчез. Космонавты остановились. У обоих захватило дыхание: сон или конец кошмару?.. Борис медленно обернулся к Григорию. Тот глядел на место, где лежал первый камень. Там были цветы. Только цветы. Медленно Борис поднял ногу на второй камень:

- Рушь! - Пнул, что было силы, ботинком.

Камень исчез.

- А-га-а!.. - заорал Борис, вкладывая в голос торжество и надежду. Уперся взглядом в ракету, стоявшую возле космовокзала: - Рушь!..

Ракета исчезла.

- Рушь! - обернулся к клумбе цветущих флоксов.

Флоксы испарились, будто их не было. Борис захлебнулся в восторге. Тут же набрал в грудь как можно больше воздуха.

- Рушь! - гаркнул на кособокий театр.

Театр беззвучно рухнул.

- Ру-ушь! - вскинул кулаки Борис на здание космопорта.

Мраморный красавец дворец исчез. В блеске солнца на его месте встала натуральная их родная ракета.

- Бежим! - крикнул Борис Григорию. - Быстрей, тебе говорю! - Сделал к ракете два-три гигантских шага. Тут же остановился: - Рушь!.. - крикнул свирепо многоквартирному дому.

Дом покачнулся, исчез.

- Ух ты! - радостно вскрикнул Борис. И Григорию: - Шире шаг!

Возле ракеты обернулся и уничтожил все корабли, маячившие на горизонте. Оставил только аллею из тополей и бестолково кружившихся по полю двойников.

- Подъем! - схватился за дверь подъемника.

В последний момент Григорий едва успел нагнуться, поднять единственный сорванный ими цветок.

- К чертям! - говорил Борис, запуская моторы. - Ни одной лишней минуты, иначе эти голубчики, - показал в иллюминатор на двойников, - полезут в ракету. Где их тут размещать?.. - В привычной обстановке юмор возвращался к нему. - Старт!

- Но все же - как с ними быть? - спросил Григорий.

- Пусть остаются. На память.

- И тополя?

- И тополя тоже!

Когда через час на прощальном витке космонавты пролетали над этим местом, внизу не было ни аллеи, ни призраков - синий спокойный луг.

- Еще одна загадка планеты, - сказал Григорий.

- Пусть ее разгадывают другие, - буркнул Борис. - Не я...

Однако, отоспавшись, Борис почувствовал, что с вопросами ему одному не справиться. Вахта тянулась медленно, а число вопросов росло. Видя, что Григорий не спит, Борис постучался в его каюту.

Григорий лежал на кровати, и, хотя надо было писать отчет о событиях на Альбароссе, отчета он не писал - думал.

- Гриша, - спросил Борис, поняв, что минута для разговора удачная, сколько мы пробыли на планете?

Григорий пожал плечами, не понимая, зачем это нужно Борису.

- У меня тут расчет, - продолжал Борис. - Очень простой: восемь часов облета и на планете двое суток по шестнадцать часов - тридцать два. Сколько всего?

- Сорок, - ответил Григорий.

- А нам на обследование планеты сколько было дано?

- Сорок часов...

- Прикинь - совпадение это или нет?..

- Что ты хочешь сказать? - спросил Григорий.

- Кто-то знал на планете точно, сколько нам дано времени.

Григорий молчал. Борис присел к нему на кровать:

- Помнишь, мы говорили об экзамене?

- Помню.

- Ты и сейчас так думаешь?

- Может быть...

- Что значит "может быть"? Отвечай прямо.

- Я все время об этом думаю.

- И до чего дошел?

- Стенные вещи приходят в голову.

Борис с интересом ждал.

- Все, что мы... создали там - другого слова не подберу, - космовокзал, театр, - заговорил Григорий, - было создано мыслью. И разрушить его можно было только мыслью...

- Мы до этого не додумались...

- Не додумались, Борис.

- Надо было подфутболить камни сразу же, как они появились.

- Надо было, ты прав.

- А мы с маху ломились в стену...

- Глянуть со стороны - это варварство.

- Такое впечатление после себя и оставили.

- Неважное впечатление.

Борис молчал, ему было стыдно за случай с пульсатором. Чтобы переменить разговор, он спросил о другом:

- Двойники? Кому они понадобились в таком числе?

- Чтобы лучше изучить нас...

Борис не согласился с этим предположением, но своего объяснения у него не было. Он спросил:

- Считаешь, что у нас вышло плохо?

- Нужно еще раз побывать на планете.

"Без меня..." - хотел сказать Борис, но смягчился: подумать об этом стоит...

Григорий, поднявшись с подушки, сказал:

- Погаси свет.

Борис погасил. Когда глаза начали привыкать к темноте, он увидел на столике, где лежал синий цветок, слабо светящееся пятно.

- Что такое? - спросил Борис.

- Погоди еще, - ответил Григорий.

Спустя минуту Борис различил цветочный венчик и над ним - клубящийся шар величиной со среднее яблоко.

- Это я увидел сегодня, - сказал Григорий. - До сих пор цветок был в шкафу.

Можно было заметить, что шар над цветком вращается.

- Альбаросса! - сказал Борис.

- Ты говоришь о нем, как о живом.

- Может быть, вся планета живая...

Борис не посмел возразить: Григорий серьезно относился к своим словам:

- Может быть, это киборг, - продолжал он. - Ретранслятор на космической трассе, которую мы случайно пересекаем. Двойники, которых он создавал, не путь ли это к разгадке? Помнишь, как при трансляции футбольных матчей дублируются острые моменты игры? Чтобы зритель мог как следует рассмотреть? То же на Альбароссе. Вот только кому ретранслятор показывал нас с тобой бесконечное количество раз? Зрители где-то есть - хозяева. Альбаросса не вся загадка, Борис. Хозяева в другом месте. Может быть, встреча с нами была для них неожиданной, а мы - диковинными? Может, хозяева настолько далеко, что не смогли войти с нами в непосредственный контакт? Все здесь непросто. Нужна вторая экспедиция на Альбароссу.

Шар продолжал вращаться, мерцать над цветком.

Через несколько дней он уменьшился до размеров сливы, потом вишни, нотой горошины и исчез совсем.

Одновременно умер цветок - превратился в горстку серого пепла.

Григорий собрал пепел в пакет, спрятал в шкаф.

- Нужна вторая экспедиция на Альбароссу, - повторил он. - Буду настаивать!

Обернулся к Борису, спросил:

- Полетишь со мной?..