Елена Грушко - Созвездие Видений

Он забылся сном и увидел, как она летит над деревьями, и ветер бьется в переливах голубых просторных одежд… Прибывшие сюда с Ирня лишены были умения летать. Это благоприобретено их потомками, это чудо! Но до чего же странные превращения претерпела способность жителей Ирия к возрождениям. Зимняя спячка! Недалеко уйдет человечество, если большую часть жизни будет проводить во сне!.. Он улыбнулся сквозь дрему… и внезапно тоненькая иголочка вонзилась в мозг.

Сердце затрепетало.

Север вскочил и бросился к пульту. На экране чуть заметно вспыхивали тусклые зеленые огоньки. Приемник издавал тот самый еле уловимый писк, который только что разбудил Севера.

Это было невероятно. Ещё более невероятно, чем все приключения минувшего дня, чем Контакт! А когда Север разглядел еще и оранжевую черточку, слабо мерцающую в углу экрана, то принужден был сесть — ноги подкосились.

Невозможно, немыслимо! Сколько времени кружился по орбитальному коридору, пока не убедился в догадках, высказываемых еще там, на Ирии: от Первых не осталось следов, маяки наверняка разрушены. Именно потому его посадка и была столь тяжёлой, что он садился вслепую. Ничего не ждал, ни на что уже не надеялся, и вот теперь… сразу два сигнала! Сразу два!

Он потерял драгоценные мгновения, включая дрожащими руками пеленгатор, и оранжевая ниточка успела исчезнуть с экрана. Но зеленый скачущий огонек удалось засечь, и остаток ночи Север провел у пульта, пытаясь определиться на местности.

Почему-то по карте выходило, что этот маяк не стоит на одном месте, а блуждает по своему сектору. Север с любопытством следил его передвижение: огонек то сиял, подобно звезде, то был еле виден, — пока не забрезжил рассвет, и огонек, вернувшись в исходную точку, не погас.

Все это было весьма странным. Похоже, маяк попал кому-то в руки… кому-то, кто едва ли подозревает о его истинном назначении. Не было бы худа! Не было бы худа тому, кто владеет маяком. Но как отыскать этого человека? То есть Север хотел верить, что это человек, а не какое-то жуткое существо, вроде тех, что вчера преследовали его в лесу. Наверное, лучше всего будет обойти участок, где отмечалась работа маяка. А на случай, если он опять подаст сигнал, оставить включенным пеленгатор и фиксирующие устройства.

А вдруг придет Меда? Что-то подсказывало: скоро они встретятся вновь! Внезапно захотелось махнуть рукой на нежданно проснувшийся маяк и остаться на «Инде», ждать ее.

Но нет, это не дело. Контакт Контактом, но это не значит, что ради него можно забыть о других заботах.

Да, но если она все же придет? На этот случай Север решил разблокировать механизм засовов: если Меда решит подняться, сработают трамплин и фотоэлемент. Ей останется лишь подождать его. Да и с чего это он вообще взял, что она придет?!

Север пошел было к скафандру, но покачал головой: неохота таскать на себе эту тяжесть! И зачем? Все пробы, все анализы единодушны: нет опасности ни в воздухе, ни в воде, ни в составе почвы. Он убеждал сам себя, не сознаваясь, что велика искушение предстать на этот раз пред Медой в своем обычном облике и поглядеть, признает ли она «Лиховида». Он пристегнул к поясу оружие, съёмочную камеру, походный пеленгатор — и отправился в путь.

Нецый ушел из Обители Уснувших задолго до рассвета. Он весь вымок в росе, пока добрался до поляны, где стояла разлапая изба пришлеца, и затаился там, где уже лежал вчера.

Он устал. По пути, сюда, еще ночью, он не устрашился дойти и до скрещенья дорог, и там…

Нецый помотал головой — вспоминать о том не хотелось. Да и не видел он еще, как же исхитриться содеять то чаробесие, за коим ходил ночью на нечистое место.

Он пощупал туго набитый заплечный мешок. Там что-то завозилось, заворочалось, и Нецый ткнул мягкий мешок кулаком. Возня тотчас стихла.

Лес звенел птичьими голосами. Солнце испило росу, трава стала сухой и жёсткой. Воцарилось жаркое бездождие. А из избушки никто не появлялся.

Может, там и нет никого? Разве не мог хозяин уйти раньше, чем появился Нецый? А он тут лежит, трясется, что твой заяц!

Наконец, сперва бочком, робея, Нецый насмелился ступить на поляну. И ничего, гром не грянул с небес, не выскочило чудище, не кинулось на незваного гостя…

Нецый обошел кругом жилища пришлеца, прикидывая, как бы изловчиться и долезть до высокой двери.

— Злая изба! — бормотал он. — Не иначе, на болоте рублена, по сырому бору катана, на лютых зверях вожена, на проклятом месте ставлена.

И не видать ни лесенки, ни приступочки! Вскарабкаться разве по птичьей ноге? Оно бы можно, да не заграбастает ли его острый коготь, не разорвет ли в клочки?

От такой догадки жаром проняло Нецыя, он попятился от страшной, когтистой лапищи, как вдруг… земля под его ногами дрогнула, вздыбилась — и неведомая сила, высоко подкинув Нецыя, зашвырнула его чрез внезапно отворившуюся дверь прямехонько на середину чужой избы, клацнув за спиной — будто вострыми зубьями!

Нескорое время миновало, пока Нецый сыскал в себе крошки храбрости и насмелился оглядеться.

Здесь всё очень напоминало Обиталище Уснувших! Только там, в пещере, столы да лавки, тоже срубленные из железного дерева, были покрыты пылью, стекло темно мерцало, — а здесь все блестело. Как-то раз торговцы-кочевники показали Нецыю осколки драгоценного стеклянного сосуда, который везли в обмен на целебную воду, да побили в тряске. Но стекло, принадлежавшее Уснувшим, было совсем иным. Хоть топором бей его — не разобьешь. Нецый пробовал, а как же?.. Но где же дупла с прозрачными камнями? Иль их здесь нет?

Нецый задумчиво стукнул в стену, но она внезапно отъехала в сторону, и пред взором остолбенелого гостя открылось темное углубление, в котором… в котором затаился один из Уснувших! Тот самый, кого Нецый видел вчера! И стрелы золотые сверкают на плечах!

Затаился. Подстерегает… Зачем только было соваться сюда на соблазн и погибель?!

С воплем отпрянув, Нецый с размаху сел на круглую лавку. Та завертелась. Он свалился — и навзничь грянулся об пол. Под тяжестью его тела туго набитый заплечный мешок лопнул.

Сонм бабочек и рой мух закружился над беспомощно простертым Нецыем! Запрыгали из мешка жабы, поползли ужи, ежи. Сильно запахло сырой, прелой гнилью.

Бабочка с тусклыми, серыми крылышками затрепетала над самым лицом Нецыя, и пыльца; похожая на прах, посыпалась ему на губы.

Яростно отплевываясь, он смахнул бабочку и, разогнав устремившихся к нему ужей, кинулся к дверям. Те послушно распахнулись, едва он приблизился, и Нецый вывалился за порог, уже в полете вспомнив, что у этой избы нет лесенки…

Однако против ожидания приземлился он мягко, на четвереньки, будто земля подставила ему ладони.