Юрий Петухов - САТАНИНСКОЕ ЗЕЛЬЕ (сборник)

С метрополитеном творилось что-то неладное. Вход в него был открыт с утра до ночи. Но поезда ходили редко — пять-шесть за день. Говорили, что надо строго экономить электричество. Вот и экономили. Зато все станции были забиты разношерстной бродячей публикой. Кого только ни было в подземке: и пьяницы, и калеки перехожие, и бандитского вида парни и девки, и проститутки последнего, самого низшего разряда, и наркоманы… Порядочные люди боялись заходить даже в наземные сооружения, не то что спускаться вниз. Во мраке неосвещаемого подземелья постоянно стояли крики, ор, визг, постоянно, с утра до ночи и с ночи до утра кого-то там насиловали, мордовали, грабили. Блюстители порядка не вмешивались в ночную и дневную, но такую же темную, жизнь обитателей подземки. Казалось, они специально даже загоняют вниз неблагонадежных с поверхности. Наверное, они были правы — пора уже городу отделить честных людей от мрази, вот и образовались два уровня, вот и обособились два полюса… Но поезда все же ходили.

Сергей не боялся обитателей подземного мира. Чего с него взять?! Разве что рожу намылить! Так это и наверху не хуже сделают, он на своей шкуре попробовал, и не один раз. И все же сердце замирало.

Вот и теперь в полумраке вагона к нему подошел какой-то тип явно восточной наружности и начал тереться ногой о его ногу, пуская изо рта слюни. Сергей отпихнул типа. Но тот поскулив немного, опять подрулил к нему, заглянул в глаза своими синюшными сливами, робко прижался.

— Пошел вон, мразь!

Сергей врезал типу в челюсть. Тот полетел в другой конец вагона, сбивая с ног редких пассажиров. Тут поезд и встал. Сергей выпрыгнул в открытые двери. И побежал к станции — ему не нужно было никаких продолжений.

— Угостите папироской! — прожурчало одновременно с обеих сторон. — Ка-акой ынтэрэсный мущ-щина-а!

И на руках повисли две раскормленные пьянющие бабищи. Сергей почувствовал чью-то лапу в кармане.

— Нет там ни хрена! — раздраженно выдавал он. — А ну пусти!

Одной он ударил локтем в грудь — та сразу зашлась в чахоточном кашле, другой кулаком заехал в переносицу — и она успокоилась, отстала и зауважала «мущщину».

Наверх Сергей выбрался без приключений, спокойно. Его лишь слегка обблевал на неработающем эскалаторе сползающий сверху мужик в папахе. Из мужика хлестало как из ведра, видно, он выглушил не меньше бочки пива.

— Чего ты, фраер дешевый! — крикнул он Сергею, бессмысленно пуча на него глаза. — Пролетариев обижа-ать?!

— А ничего! — заявил Сергей. Он сорванной с головы мужика папахой тщательно вытирал блевотину — край куртки и брюки удалось отчистить. — Пролетай мимо, гнида!

Мужик не стал дожидаться, покатился меж тусклыми фонарями вниз. Сергей бросил ему вслед папаху.

— Катись, тухлятина! — крикнул вдогонку.

И побрел наверх.

Через сорок минут он звонил в дверь настоящему, опытному врачу-психиатру — Ира не могла его обмануть, она никогда не обманывала.

Засовы и запоры открывали и отодвигали очень долго, со звяком и скрипом. Наконец дверь распахнулась.

— Заходи! — послышалось из-за нее.

— Что это вы на «ты» со мной?! — возмутился Сергей. — Мы с вами из одного горла не пили и свиней не пасли вместе!

— Э-хе-хе! Где они теперь, эти свиньи-то?! Повывезли все и на развод не оставили. Я последнего разу едал поросятину скоромную лет эдак…лет эдак… — говоривший так и не вспомнил, сколько лет назад он ел «поросятину». Зато разъяснил другое: — А с больными мы со всеми на «ты», так уж заведено!

— А вы уже знаете, что я больной? — снова возмутился Сергей.

— А как же?! Самый что ни на есть! По глазам вижу — идиот законченный!

— Вот как?! — опешил Сергей.

— Ну, а как же еще? Вы ведь за диагнозом пришли, верно?

— Верно?

— А какой нормальный человек пойдет за свои собственные денежки к тому, кто его может в дурдом запрятать, а?!

В прихожей было темно. И Сергей не видел, с кем он разговаривает. Логика в словах хозяина квартиры была.

Но Сергей не мог так просто сдаться.

— Вы же частник, — проговорил он ехидно.

Из темноты сокрушенно вздохнули, убедившись, видно, что пришедший и впрямь идиот.

— А частник, по-вашему, перед властями отчитываться не обязан, а?! Его не проверяют?! Да вы, похоже, еще и олигофрен. Отцы, деды, прадеды, братья, дяди, небось, все алкоголики, верно?!

— Вы это бросьте, — заявил Сергей решительно.

— Хоть брось, хоть подними — а в роду вашем, знать, все дебилы? Или с вас пошло, с вас поворот по фазе приключился?!

Сергей развел руками. Нахмурился.

— Вот тут вы в точку попали, — сознался он. И поспешно добавил: — Но вообще-то я не уверен.

— Зато я уверен! Я по одному только вашему синюшному носу могу всю историю болезни расписать: с детства астено-адинамический синдром, в подростковом прибавляется ипохондрический, кататонический, аментивный, в юношестве все множится на алкогольные психозы и возбуждения галлюцинаторно-параноидные плюс сексуальная сверхлабильность, верно? Верно! И все это на олигофренической базе. Короче, идиот — он и есть идиот!

— Но-но, потише вы! — озлобился Сергей. Слишком уж прямолинеен был врач. Даже если все это правда, нельзя же так вот, в лоб! — А нос у меня прищемленный… э-э, дверью.

— Нормальным людям носов не прищемляют, — прокурорским тоном изрек диагност. И добавил брезгливо: — Впрочем доктор вас осмотрит.

— А вы кто? Разве не доктор?! — удивился Сергей.

— Я тут в очереди сижу, — раздалось из-за двери.

Сергей протиснулся внутрь. Его глаза уже привыкли к темноте. Но никакой очереди в полутемной прихожей он не увидел. Прихожая была большая, почти зал. Но в ней стояла одна-единственная табуретка, а на табуретке восседал плотный лысый человек с короткими ножками, которыми он болтал в воздухе.

— И много народу на прием? — поинтересовался Сергей.

— А то не видишь! Я вон четвертые сутки сижу, а впереди шестнадцать тысяч шизофреников, дебилов и идиотов навроде тебя.

Сергей не стал выяснять подробностей. Он лишь протянул многозначительно:

— Значит, вы пациент, так-с!

Коротышка вскочил с табуретки и погрозил Сергею сморщенным кулачком.

— Я — главный консультант в первую очередь, а уже потом пациент. Не стойте на проходе, вам ноги оттопчут! Эй, санитары, уведите же идиота! Живей, живей, он тут передавит всех!

— Лучше пусть пропустят без очереди, я буйный, могу покалечить! — сказал Сергей самым ужасным голосом, на какой он только был способен.

Пациент-консультант поджал ноги и кивнул.

Сергей прошел к беленькой двери. Постучал. И приоткрыл ее.

3а большим столом, покрытым бархатной скатертью с золотыми кистями, водрузив оплывающие слизью локти на массивные плюшевые подлокотники антикварного кресла, сидел зеленый. Сидел и трясся. Вид у него был усталый и грустный.