Сергей Лукьяненко - Рыцари Cорока Oстровов

Но пришельцы вели отбор с запасом. В год через Острова проходила почти тысяча подростков. Для них создали условия. Раскрывающие все стороны личности. Страх и отвага, любовь и ненависть… Один отказывался от любого сотрудничества с пришельцами, другой становился шпионом. Кто-то устанавливал на своем острове диктатуру, а кто-то правил снизу, незаметно, тихо…

На Островах велась Игра с заманчивой и желанной целью. Были правила — частью необходимые, сводящие Игру к поединкам разума и воли, а не накачанных мускулов. Ну, а запрет смотреть вверх на закате объяснялся двояко. Во-первых, в момент переключения имитатора с дневного на ночной режим работы на мгновение становился различимым купол полигона. Во-вторых… Очень многое говорила о человеке попытка обойти запрет. Во все времена и на всех планетах возмутителями спокойствия становились те, кто не боялся смотреть вверх.

Физические возможности игроков уравнивало и оружие — имитационные мечи, становящиеся острыми лишь от желания владельца. Волевой слабак с таким мечом мог победить атлетически сложенного рохлю.

Шли годы. Десятилетия. Связи с Лотаном все не было. А Игра шла. На Сорока Островах продолжали умирать подростки.

Странствуя во Вселенной поисковый звездолет Лотана нашел планету Земля…

Мы молчали. Экскурсовод не шевелился, сидел в кресле, запрокинув птичье лицо. Отдыхал?

— Так что же, мы все — будущие знаменитости? — спросил Тимур.

Инга взглянула на него и сказала печально, задумчиво:

— Великий полководец Тимур…

— Великий художник! — отрезал он. Пояснил: — Я рисовать любил… очень.

— Какие вы… гады… — вдруг сказал Толик. Он уже пришел в себя и сидел на полу рядом с моим креслом. — Ну ладно, хотите нас завоевать… Чушь, тупость… Но это было, всегда было на Земле. А вот заставлять детей убивать друг друга…

Это прозвучало непривычно, тем более от Толика. Мы никогда не признавали себя детьми. Мы так хотели быть взрослыми… А человек становится взрослым, когда перестает этого хотеть.

— И это было, — спокойно ответил Экскурсовод. — Всегда. Во все времена. Дети дрались друг с другом, завоевывая место под солнцем. Дети убивали друг друга — не всегда физически, чаще духовно. Жизнь давала им оружие, время устанавливало правила и учило их нарушать. Мы только взяли на себя роль хозяев Жизни и Времени. Она не слишком приятна, эта роль. Наши правила жестче — но они честнее. Мы выбираем тех, кто пригоден для нас. А ваши правители выбирают тех, кто нужен им. Всегда. Во все времена.

— Но там мы не убивали! — закричал Толик. — У нас не было мечей!

— Были. И настоящие… Мечи с клинками из слов и поступков. Они ведь тоже убивают, эти клинки.

— Экскурсовод, — тихо сказал я, вставая с кресла. — А ведь ты умнее, чем хотел притвориться.

Он тоже встал. Перья на лице пришельца начали топорщиться.

— Ты тоже, командир людей. Ты умеешь любить и ненавидеть, в этом твоя сила. А я лишь знаток… языка и людей. Умеющий менять поведение.

— Где гиперпереход на Землю, щегол? — с яростью произнес я. — Где?

— Гиперпереход гаснет после прекращения подачи энергии, — медленно ответил он.

Ненависть сделала меня умнее.

— Как долго он гаснет, сволочь?

— Полцикла.

Мой меч прижался к горлу Экскурсовода так быстро, что на пол упало несколько шоколадных перьев.

— Переведи на наше время!

— Шесть-восемь часов, — неохотно произнес пришелец.

— Где он?

— За стеной, — с почудившейся мне издевкой сказал Экскурсовод. — Стена поднимается по сигналу пульта. Пульт обесточен.

Я беспомощно посмотрел на ребят. И увидел Тимура с излучателем дежурного лотанца в руке.

— Динамита нет, обойдемся этим, — произнес он. — На что тут можно нажать?

…Стену разбило еще эффектнее, чем входную диафрагму. Может быть, Тимур случайно дал большую мощность?

За искореженной сталью была совсем маленькая комната. С полками по стенам, где в беспорядке лежали одежда и чемоданы, связанные шпагатом книги и портативные магнитофоны. И несколько фотоаппаратов в кожаных чехлах.

В центре комнаты, мерцая зеленовато-голубым светом, плавало без всякой опоры круглое зеркало метрового диаметра.

Обжигаясь о горячий металл, я забрался в комнату. Подошел к светящемуся кругу.

Это было не зеркало. Дрожащая пленка, колеблющийся воздух, облачко цветной пыли. Зыбкий круг, за которым качались темные сосновые ветви и топорщилась желтеющая осенняя трава. Неуловимая грань, за которой был крутой склон, спускающийся к шоссе, и заходящее солнце, отражающееся в прозрачном бутылочном осколке.

— Он? — прошептал я.

Экскурсовод был рядом — его втащили за мной Крис и Тимур.

— Он.

— Как пользоваться?

— Просто войти.

Войти! Просто войти! И вернуться на Землю! Меня охватил смех. Я коснулся пальцами мерцающей пленки — и почувствовал холод земного ветра. Он пахнет осенью, этот вечер. Он рядом, за гранью гиперперехода. Ветер не хочет врываться в душные каюты корабля, он ждет нас. Мы придем.

— Кольцо сужается, Дима, — Крис коснулся моего плеча.

Я вздрогнул. Да, кольцо стало сантиметров на пять уже. Еще полчаса — и оно исчезнет. Еще десять минут…

И в него будет невозможно пролезть.

— Как его остановить? Как? Говори! — я затряс Экскурсовода, вцепившись в мягкие, покрытые скользким пухом плечи.

— Реактор разрушен. Переход погаснет, — безразлично сказал он.

Я повернулся к ребятам, выпустив пришельца. Поймал взглядом Ингу. Кивнул. Она вздрогнула.

— Потом… Пусть другие, Дима…

— Не время, — умоляюще сказал я. И вдруг закричал: — Лезь! Быстрее, дурочка!

Тимур подхватил Ингу за пояс, с неожиданной силой поднес к колеблющемуся на полуметровой высоте кружку. Ему помог Крис, прошептал:

— Лучше ногами вперед… не ударишься…

— Ногами? — Тимур нахмурился.

— Чушь…

Я смотрел на Экскурсовода.

— Все верно? Если с ней что-то случится… Ты же чувствуешь боль? И умеешь страдать?!

— Все нормально, — вяло сообщил он. — Я понимаю…

Инга вскрикнула, когда ее ноги вошли в мерцающую синеву. Крис с Тимуром замерли.

— Отпускайте, — ловя взгляд Инги, приказал я.

Она исчезла. Я посмотрел на Риту:

— Давай…

Но Рита не спешила. Она вопросительно смотрела на Криса.

— Ты идешь?

А Крис вдруг покачал головой.

— Нет. Если мы уйдем, то кто объяснит ребятам, в чем дело? И проследит за этим… пернатым. Я остаюсь.

Рита почему-то улыбнулась:

— Я с тобой… мой командир. Мы с тобой.

Я бессильно смотрел на них. Прошептал:

— Крис…

Он улыбнулся:

— Как же я без ребят, Дима? Я ведь командир. Раз ты уходишь…

— Я?

— Ты.

— А… Тим?

Тимур виновато развел руками.