H. Wells - Английский язык с Г. Уэллсом "Человек-невидимка"

“Will you get me some matches?” said the visitor, quite abruptly. “My pipe is out.”

Mrs. Hall was pulled up suddenly. It was certainly rude of him, after telling him all she had done. She gasped at him for a moment, and remembered the two sovereigns. She went for the matches.

“Thanks (благодарю/спасибо),” he said concisely, as she put them down (коротко сказал он, когда она положила спички /на стол/), and turned his shoulder upon her (повернулся к ней плечом = спиной) and stared out of the window again (и снова принялся глядеть в окно). It was altogether too discouraging (повисла неловкая пауза; altogether — вполне, совершенно; вобщем; to discourage — лишатьмужества, обескураживать; приводитьвуныние; смущать ). Evidently he was sensitive on the topic of operations and bandages (очевидно, он болезненно воспринимает разговоры об операциях и бинтах; sensitive — чувствительный, восприимчивый; ранимый; topic — тема, предметобсуждения ). She did not “make so bold as to say,” however, after all (и она не «осмелилась сказать» = решила оставить эту тему; however— однако, тем не менее; afterall— все же, в конце концов ). But his snubbing way had irritated her (но его нелюбезное обхождение рассердило ее; snub— пренебрежительное обхождение; резкое оскорбительное замечание; way— путь, дорога; манера /поведения/ ), and Millie had a hot time of it that afternoon (и Милли пришлось несладко в тот день; tohaveadifficult/hard/ timeofit— сталкиваться с трудностями; afternoon— время после полудня, дневное время ).

The visitor remained in the parlour until four o’clock (приезжий оставался в гостиной до четырех часов), without giving the ghost of an excuse for an intrusion (не давая ни малейшего повода зайти /к нему/; ghost— привидение, дух; тень, отдаленное напоминание /о чем-либо/: youdon't have a ghost of a chance — у тебя нет ни малейшего шанса; excuse— извинение; повод, предлог; intrusion— вторжение; появление без приглашения ). For the most part he was quite still during that time (большей частью/в основном он вел себя очень тихо в это время; during— в течение, в продолжение, во время ); it would seem he sat in the growing darkness (похоже, он сидел в сгущающемся мраке; togrow— расти; разрастаться, увеличиваться ) smoking in the firelight (и курил в свете от камина = у камина) — perhaps dozing (может быть, дремал; todoze ).

Once or twice a curious listener might have heard him at the coals (пару раз пытливый слушатель мог бы услышать = внимательно прислушавшись, можно было бы услышать, как он поворошил угли; curious— любопытный; любознательный, пытливый; coal— уголь; tocoal— грузить углем; жечь уголь ), and for the space of five minutes he was audible pacing the room (а /потом/ было слышно, как он пять минут ходил по комнате; space— пространство; интервал времени, промежуток; audible— слышный, внятный; слышимый; topace— шагать; расхаживать ). He seemed to be talking to himself (по-видимому, он разговаривал сам с собой). Then the armchair creaked as he sat down again (потом кресло скрипнуло, когда он снова сел; to sit down ).

concisely [kqn`saIslI], altogether ["Lltq`geDq], evidently [`evId(q)ntlI], audible [`LdIbl]

“Thanks,” he said concisely, as she put them down, and turned his shoulder upon her and stared out of the window again. It was altogether too discouraging. Evidently he was sensitive on the topic of operations and bandages. She did not “make so bold as to say,” however, after all. But his snubbing way had irritated her, and Millie had a hot time of it that afternoon.

The visitor remained in the parlour until four o’clock, without giving the ghost of an excuse for an intrusion. For the most part he was quite still during that time; it would seem he sat in the growing darkness smoking in the firelight — perhaps dozing.

Once or twice a curious listener might have heard him at the coals, and for the space of five minutes he was audible pacing the room. He seemed to be talking to himself. Then the armchair creaked as he sat down again.

At four o’clock, when it was fairly dark (в четыре часа, когда было /уже/ довольно темно) and Mrs. Hall was screwing up her courage to go in (и миссис Холл собиралась с духом, чтобы войти; toscrewupone'scourage— подбодриться, набраться храбрости: «подвинтить свою смелость» ) and ask her visitor if he would take some tea (и спросить постояльца, не желает ли он чаю; totaketea— пить чай ), Teddy Henfrey, the clock-jobber, came into the bar (Тедди Хенфри, часовщик, вошел в бар; clock-jobber: clock— часы /настенные, настольные, башенные/; job— работа, труд; сдельная работа ).

“My sakes! Mrs. Hall (право слово, миссис Холл; ср. for our sakes — ради нас ),” said he, “but this is terrible weather for thin boots (это ужасная погода для тонких ботинок = погода скверная, а я в легких башмаках)!”

The snow outside was falling faster (снег снаружи/на улице валил все гуще: «падал быстрее»).

Mrs. Hall agreed (миссис Холл согласилась), and then noticed he had his bag with him (затем заметила, что у него с собой чемоданчик /с инструментами/; bag— сумка; чемодан; мешок ).

courage [`kArIG], weather [`weDq], noticed [`nqutIst]

At four o’clock, when it was fairly dark and Mrs. Hall was screwing up her courage to go in and ask her visitor if he would take some tea, Teddy Henfrey, the clock-jobber, came into the bar.

“My sakes! Mrs. Hall,” said he, “but this is terrible weather for thin boots!”

The snow outside was falling faster.

Mrs. Hall agreed, and then noticed he had his bag with him.

“Now you’re here, Mr. Teddy (раз вы здесь, мистер Тедди),” said she, “I’d be glad if you’d give th’ old clock in the parlour a bit of a look (я была бы рада, если бы вы взглянули = будьтедобры, взгляните на старые часы в гостиной; I’d = I would; th’ = the; to give a look — взглянуть ). ’Tis going, and it strikes well and hearty (они ходят и бьют как следует; ’Tis = it is; to strike — ударять/ся/; бить/очасах/; hearty — сердечный, искренний; сильный, энергичный ); but the hour-hand won’t do nuthin’ but point at six (но часовая стрелка не делает ничего, кроме как указывать на шесть = остановилась на шести часах; won’t = will not; nuthin’ = nothing; nothing but — только; ничегокроме ).”

And leading the way (показывая дорогу; to lead the way — идтивпереди; показыватьдорогу; to lead — вести ), she went across to the parlour door and rapped and entered (она прошла к двери гостиной, постучала и вошла).

Her visitor, she saw as she opened the door (приезжий, /как/ она увидела, открывая дверь; to see ), was seated in the armchair before the fire (сидел в кресле у камина; before — до, раньше; перед ), dozing it would seem (казалось, дремав), with his bandaged head drooping on one side (склонив забинтованную голову набок). The only light in the room (единственным источником света в комнате) was the red glow from the fire (был красный отблеск огня = комнату освещал лишь красный отблеск пламени; glow — свет/отчего-либораскаленного/; отблеск, зарево ) — which lit his eyes like adverse railway signals (в котором стекла его очков сверкали, как встречные железнодорожные сигнальные огни; to light — освещать; зажигать/ся/; adverse — противоположный; лежащийнапротив ), but left his downcast face in darkness (но который /отблеск пламени/ оставлял его опущенное лицо во тьме; to leave; downcast — нисходящий, опущенный; потупленный/овзоре/ ) — and the scanty vestiges of the day (и скудные отсветы дня /были также источником света/; vestige — след, остаток; маленькоеколичество ) that came in through the open door (проникавшие через открытую дверь). Everything was ruddy, shadowy, and indistinct to her (все было красноватым, неясным и расплывчатым; shadow — тень, полумрак; призрак ), the more so since she had just been lighting the bar lamp (тем более что она только что зажигала лампу в баре), and her eyes were dazzled (и ее глаза были ослеплены; to dazzle — ослеплять/яркимсветом/; вызыватьпотерюилипритуплениезрения ).

hearty [`hRtI], adverse [`xdvq:s], vestige [`vestIG]

“Now you’re here, Mr. Teddy,” said she, “I’d be glad if you’d give th’ old clock in the parlour a bit of a look. ’Tis going, and it strikes well and hearty; but the hour-hand won’t do nuthin’ but point at six.”

And leading the way, she went across to the parlour door and rapped and entered.

Her visitor, she saw as she opened the door, was seated in the armchair before the fire, dozing it would seem, with his bandaged head drooping on one side. The only light in the room was the red glow from the fire — which lit his eyes like adverse railway signals, but left his downcast face in darkness — and the scanty vestiges of the day that came in through the open door. Everything was ruddy, shadowy, and indistinct to her, the more so since she had just been lighting the bar lamp, and her eyes were dazzled.