Роберт Силверберг - Время «Икс»: Пришельцы

Все это Энди рассказал Стиву, Энсону и Фрэнку по пути в коммуникационный центр. Несмотря на свои юные годы, за время отсутствия Энди Фрэнк, по-видимому, стал здесь лицом значительным.

— Мы хотим, чтобы ты предпринял еще одну попытку,— сказал Энсон.

— А почему вы решили, что сейчас у меня может что-то получиться?

— Потому,— объяснил Стив,— что я обнаружил путь, который, по-моему, никто не находил прежде. Я убежден, что он ведет прямо к Боргманну. Это произошло уже несколько лет назад. Время от времени я забавлялся, пытаясь пройти по нему, но он так умело заблокирован, что мне не удается взломать преграду. Может, ты сумеешь.

— Ты никогда мне об этом не рассказывал. Почему?

— Потому что тебя здесь не было, друг мой. Тебя угораздило сбежать в Лос-Анджелес той самой ночью, когда я наткнулся на него.

— Понятно,— сказал Энди.— Понятно. И если я взломаю преграду, что это даст вам?

— Местонахождение Главного,— вмешался в разговор Энсон.

Энди удивленно уставился на него.

— Ты все еще цепляешься за эту безумную идею? Я слышал о Тони, знаешь ли. Тебе мало его смерти?

Энсон вздрогнул, как будто Энди бросился на него с кулаками. На мгновение Энди даже пожалел о сказанном. Он понимал, что это нечестный прием, учитывая, насколько уязвим Энсон во всем, что касается смерти Тони. Судя по всему, сейчас даже больше, чем прежде. Энсон вообще очень сильно изменился за годы отсутствия Энди и отнюдь не в лучшую сторону. Как будто умерла какая-то жизненно важная часть его души. Или как будто за эти пять лет он постарел на целых тридцать. Смерть жены, отца, потом брата — все это обрушилось на Энсона одно за другим, и боль до сих пор не утихла.

Но, как бы то ни было, Энди никогда не испытывал к Энсону особых симпатий. Напыщенный фанатик — одним словом, заноза в заднице. Кармайкл, и этим все сказано. Жаль, конечно, если он все еще переживает из-за смерти людей, умерших пять и больше лет назад. Но черт с ним и с его нежными чувствами, подумал Энди.

Энсон заговорил, явно стараясь взять себя в руки.

— Мы считаем, что Главный существует, Энди, и что если мы найдем и убьем его, то, возможно, вся управляющая структура Пришельцев рухнет,— он на мгновение плотно сжал губы в тонкую прямую ниточку.— Мы послали Тони, но он, по-видимому, оказался недостаточно хорош. Каким-то образом они догадались о его намерениях, а позволили ему установить бомбу лишь потому, что место было выбрано неправильно. А потом схватили его. В следующий раз мы должны правильно выбрать место, и надеемся, что ты нам в этом поможешь.

— А кто будет следующим Тони, если у меня все получится?

— Это моя забота. Твое дело — проникнуть в архив Боргманна и рассказать нам, где находится Главный и как до него добраться.

— Почему ты думаешь, что в архивах Боргманна об этом сказано?

Энсон раздраженно взглянул на Стива, но в целом продолжал с успехом сдерживать себя.

— Я не знаю точно, конечно. Но можно с уверенностью предположить, учитывая все, чего достиг Боргманн в первые годы после Вторжения, что он нашел какие-то способы войти в прямой контакт с руководством Пришельцев, то есть фактически с существом, которое мы называем Главным. И с большой степенью вероятности можно предположить, что Боргманн описал эти способы и поместил записи в свой архив. Я не знаю, так ли это. Никто не знает. Но если мы не проникнем туда и не увидим собственными глазами, черт побери…

Лоб и щеки Энсона, изрезанные глубокими морщинами, которых прежде не было, начали багроветь. Левая рука подрагивала, с чем он, по-видимому, не мог справиться. Фрэнк с обеспокоенным видом подошел к нему поближе. Стив бросил на Энди такой яростный взгляд, какого тот никак не ожидал от своего добродушного, спокойного отца.

— Хорошо,— сказал Энди.— Хорошо, Энсон. Я попытаюсь сделать все, что смогу.

Близилась полночь. Они сидели в коммуникационном центре бок о бок, Стив и Энди, отец и сын. Энсон и Фрэнк стояли рядом. У Стива был свой экран, у Энди свой. Бросив взгляд на экран отца, Энди заметил бегущие по нему линии информационных тропинок, точнее, их визуализированные эквиваленты.

— Дай мне твое запястье,— попросил Стив.

Энди почувствовал неловкость. Очень, очень много времени прошло с тех пор, когда они контактировали друг с другом с помощью имплантатов. Энди всегда без малейшего трепета шел на биокомпьютерный контакт с кем угодно, но сейчас внезапно заколебался, прежде чем открыть свой биочип Стиву, как будто даже простое слияние данных было проявлением чрезмерной интимности.

— Твое запястье,— повторил Стив.

Энди протянул руку. Контакт произошел.

— Это, как мне кажется, и есть канал Боргманна,— сказал Стив.— Вот, вот это.

Информация потекла от отца к сыну. Стив кивнул на картинку на экране Энди — вихри зеленого и пурпурного на оранжево-розовом фоне. Энди погрузился в систему и начал манипулировать данными, поступающими к нему через имплантат отца. То, что выглядело абстрактным, даже бесформенным, спустя мгновение начало обретать смысл. Он продолжал работать, кивая, хмыкая и бормоча что-то себе под нос.

— А вот здесь,— продолжал Стив,— я уткнулся в блокировку.

— Ага. Вижу. Порядок, па. Теперь все помолчите, пожалуйста.

Он наклонился к экрану, видя лишь его мерцающую прямоугольную поверхность. Он был один в комнате, один в мире, один во вселенной. Энсон, Стив, Фрэнк оказались вне его восприятия.

Канал вел к какой-то вычислительной машине, находящейся в Европе. Энди щелкнул мышью, отыскивая ее.

Куда его занесло? Во Францию? В Германию? Эти названия оставались для него пустым звуком. Хотя он вдоль и поперек изъездил то, что когда-то называлось Соединенными Штатами Америки, за пределами этой территории он ни разу не был.

Мне нужна Прага. Это где-то в Чешии. Нет, в Чехии. Черт, ну и названия, язык сломаешь. Клик, клик, клик. Хочу в Прагу, Прагу, Прагу. Прага! Родной город Боргманна. Это она? Да. Город Прага, Чехословакия.

Узор на экране выглядел очень знакомым. Внезапно до Энди дошло, что он его уже видел. Давным-давно, когда был мальчиком: этот сужающийся туннель с множеством разветвлений. Да, да. Когда-то он забрел сюда, даже не догадываясь, где находится, как близко от него горшок с золотом.

Но тогда он, конечно, заблудился тут. Неужели и сейчас произойдет то же самое?

Внезапно Энди услышал звуки — на него потоком хлынули слова на каком-то иностранном языке. Что за язык? Он понятия не имел. У отца наверняка были серьезные основания думать, что этот канал ведет к файлам Боргманна. Из этого и следует исходить. Ну, Боргманн был чех, не так ли? Тогда, может, это чешский язык или как там он у них называется? Энди вызвал из памяти файл-транслятор, запросил чешский отдел и получил ответ, что запрос не соответствует языку. Энди приказал транслятору самому определить, что это за язык. Таинственный, тот самый, чьи слова звучали у него в ушах. Ну так что?