Анатолий Смакаев - Сборник «Доживем до января»

— А чё? Ему бы ща не сладко пришлось, как и вам. — Ответил жизнерадостный голос из глубины цистерны.

— Чуб, убери фонарь, и поговорим нормально. — Строго сказал я.

— Да ладно вам… — Чуб снял фонарь с головы и положил его перед ногами, осветив всех спасающихся сталкеров. — Я не изверг, я всё прекрасно понимаю.

— Я — Лёва, это — Прыгун… — он указал на сидевшего рядом сталкера, стеснительно разглядывающего свой автомат. — Мы из…

— …«Долга». — Я закончил за него фразу. — А вы из «Свободы»… — Осмотрев внимательно троицу, притихшую на другой стороне цистерны. — Что ж, будем знакомы?

— Будем? Я знал одного Ильича… — в повисшей тишине его голос прозвучал как приговор. Я повернул голову посмотреть на говорившего. Сталкер в костюме «свободовца», развалившись на дне и не отрываясь смотря вверх, добавил: — Он был наёмником…

Знакомство может спасти, а может убить в Зоне. Все, как по приказу, подняли своё оружие и направили на меня. Лишь я не стал двигаться — стрелять в цистерне из-под горючего самоубийство. Подожду немного и узнаю, чем обернётся эта встреча. Заинтриговал меня этот «свободовец», своим знакомым голосом:

— Ромыч?

— Ну, типа того… — ответил он.

— Ты тоже был когда-то наймитом. — Упрекнул я его.

— «Свобода» мне милей оказалась. Привет, Ильич.

— Повезло тебе, Ильич. — С сожалением сказал Чуб, поставив рядом автомат, остальные просто опустили оружие.

— Повезло нам, Чуб. Это тот, за кого я тебе рассказывал… — медленно, с издёвкой, произнёс Ромыч.

— Да? — Чуб даже отодвинулся от меня, задев фонарь. Снова щёлкнули предохранители автоматов.

— Мужики! — Лёва привстал. В ушах аж зазвенело от его высокого голоса. — Я, как пригласивший вас всех сюда, объявляю на этой территории перемирие. Ведь сегодня Новый год! И я хочу вам пожелать в это утро, первого января, удачи и здоровья!..

— Лёва! Заткнись! — остановил его Чуб. — Говори тихо… тут же эхо.

— Извини. — Он, обидевшись, что его грубо прервали, сел на место и замолчал.

Как капли, монотонно и надоедливо потекли минуты тишины. Сквозь прикрытый люк доносились лишь редкие звуки бушующей аномальной бури. Какая-то сволочь заложила в «холодец» взрывчатку с таймером, там, где тропа «монолитовцев» проходит. Могли и они подложить, у них ума хватит. А он, этот коктейль, в положенное время рванул. Даже новички знают, что нельзя стрелять в эту аномалию. Потому что она ответит выбросом вредных паров, посильнее бета излучения. Через несколько минут от защиты костюма не останется и следа. И это от одного выстрела в закрытом помещении! А если гранатой или динамитом? Локальный выброс выйдет. Да ещё пропитывающий таблицей Менделеева всю органику. Подарочек к новому году.

— Интересно… кто устроил этот подарок нам к Новому году? — повторил мои мысли Ромыч.

— А мне как-то всё равно. Здесь безопасно. — В голосе Лёвы снова появился задор. — Я бы сейчас в честь праздника отведал бы тушёнки с жареной в углях картошкой… мы такую готовили, когда с классом в поход ходили за школу…

— Не-е-е, Лёва. Я бы ща навернул тарелку борща! Как готовила моя бывшая… — его мечтания продолжил Чуб:

— И чтоб со сметанкой и зубками чеснока вприкуску да с «черняшкой»…

— А я сейчас даже готов отведать жаркого, которое шаманит Бармен. — В разговор влез Прыгун. — Оно когда свежее, пахнет как настоящая свининка в лаврушке и кинзе… и мне уже начхать, что картошка синего цвета, а мясо «плотей». Там вкус и запах… Тушёнка с этим не сравниться.

— Да лан! Ты вспомни, он тогда на двадцать третье котлеты подавал! Запах стоял, что аж «слепцы» по округе сбежались. — Лёва сглотнул свои эмоции. — Мы их тогда полтора часа отстреливали. Потом неделю можно было свободно гулять.

— Лёва, а ты в курсе из кого были те вкусные котлеты? — ехидно спросил я.

— Нет. — Испуганно ответил он.

— Из кого? Колись, Ильич. — Чуб подвинулся ближе.

— Бармен нам тогда заказ сделал. Он поделился рецептом. Рассказать? — все ответили молчанием в знак согласия. — Ну, вот. Отделить от шкуры — это понятно всем? Потом окунуть на минуту в кипящий отвар из березовых почек, причем заваривать надо высушенные молодые почки берёзок растущих на Свалке вокруг карьерных выработок.

Так вот, вытаскиваем из отвара тушки и даём полежать им полчаса на солнце среди «ежей». Главное успеть артефакты вовремя убрать, а то всю кровь высосут, и мясо будет несочным. Дальше проще… так же, не потроша, осторожненько снимаем посиневшие куски мяса с костей, но именно посиневшие! Все, которое розовое, оно вредное до жути. И можно хоть на сковородку, хоть в фарш! Шикарнейший деликатес… А, ещё — забыл! У Бармена плантация есть за бараком, он там приправы выращивает. Так вот нужна обязательно кудрявая петрушка, орегано и его фирменный лук!

— Ильич, а что это было? — шёпотом проговорил Чуб.

— Это? А, тушканы!

— Тушканы? Прости, наёмник… Но как вы их ловили? — не унимался он.

— Просто… главное снорку коленные чашечки прострелить, он же без ног ползать на руках не умеет. Потом перед ним сетку под углом градусов так сорок пять типа рабицы натянуть и… Оп-ля, они сами в сетку бегут. А от сетки кинуть провод в «электру»…

— Так просто? — у Лёвы от удивления пропали рвотные позывы.

— Лёва, нужно наблюдать внимательно за всем происходящим в Зоне. Они же когда-то все были обычными животными… Вот у вас, — я обратился к «свободовцам», — повар уху из чего делает?

— Из рыбы. — Сглотнув, ответил Чуб. Ромыч с трудом сдержал смешок.

— А где он её берёт?

— В реке… Кажется… — осторожно сказал «свободовец».

— Ну, да логично… в любом водоёме? Так? — еле видным движением головы согласился он со мной. — А ведь водоёмов рядом с вашей базой нет! Ту заплесневелую лужу с кабинкой посередине я за водоём не считаю. Соответственно, рыбу он покупает у ребят, что ловят её в реке Припять. Чуб, не расстраивайся… Повар вас не травит. Он, как и Бармен, наоборот, специально добавляет в обычную пищу часть Зоны. Они ваши организмы приучают к Зоне… Сам, небось, с удовольствием уху наворачивал неделю назад? — «свободовцы», кроме Ромыча, рты открыли от воспоминаний. У меня желудок тоже припомнил тот обед, и я не удержался: — Это нежное белое мясо рыбы, плавающее в бульоне зелёного оттенка от большого количества укропа и другой зелени среди разварившихся картошин и крупинок риса. Да, там одним запахом можно было закусывать после охлаждённой «огненной воды». Это вам не заплесневелые сухари и палёная водка у Сидоровича. Вы вот не думали, почему новички ковром из тел услали кордон?

— Они не ели пищу Зоны? — в разговор подключился Брыль.

— В самую десяточку! В награду возьми с полки пирожок, их там два. Крайний не трогать!