Георгий Мартынов - Сто одиннадцатый (хроника н…ских событий)

— Уж не хотите ли вы сказать, что там, у них, разумные существа — люди — имеют такие же глаза на отростках, как у этого белого животного? — спросил физик.

— Более чем вероятно!

— Ну уж это! — Астроном развел руками. — Слишком фантастично! Да и белое животное вряд ли с «их» планеты, как вы утверждаете. Вряд ли! Вряд ли!

— Откуда же оно тогда?

— С Земли. Это наше животное неизвестной до сих пор породы. И никаких глаз на отростках у него не было!

— Но их видели!

— Наоборот, никто не видел! Спутали с длинными ушами. И на трупе животного их не было. Проглотили собаки? Очевидная натяжка!

— Если так рассуждать, спорить бесполезно! — пожал плечами Семен Семенович.

Неожиданно в разговор вступил Фальк.

— Это изображен череп! — сказал он. — И ничего он не может означать, кроме запрещения что-либо делать с двигателем.

— Я также уверен в этом, — поддержал его физик.

— Весьма и весьма спорно, — покачал головой тот же ученый. Хромченко почему-то вспомнил, что этот человек по специальности биолог, словно это обстоятельство могло объяснить его упорство. — Но пусть будет череп. Череп как таковой еще ничего не означает, он может быть просто заводской маркой. Но даже если вы правы, это не остановит никого из наших ученых или инженеров. Они найдут способ вскрыть этот ящик, вернее, двигатель, если его невозможно просто открыть, и заглянуть внутрь. Можно не сомневаться, что так именно и будет сделано!

— К тому, что вы сказали, следует добавить: если останется куда заглядывать после такой операции, — сказал Фальк. — И кому заглядывать. Это, конечно, так!

— Опасность никогда еще не останавливала науку, — возразил биолог. — А люди не пострадают ни при каких обстоятельствах. Двигатель, будь он хоть трижды атомным, вскроют без участия людей, автоматами. У нас есть достаточно совершенные автоматы для подобных целей. Впрочем, поживем — увидим! — прибавил он, видимо не желая продолжать ненужный спор. — В конце концов, это не наше с вами дело!

Доктор Фальк ничего не сказал на это. Он молча отошел в сторону, все с тем же ничего не выражающим равнодушным лицом.

— Меня больше всего удивляет, что им хватило четырех часов на такую трудоемкую работу, как замена двигателя, — сказал физик. — Это совсем не простая операция, поверьте мне! Снять старый мотор и поставить на его место новый, но не той же конструкции и размеров, — все это должно занять, при самом высочайшем уровне технического развития, во много раз большее время, чем четыре часа.

— Мне кажется, что дело тут как раз и заключается во времени, — сказал Саша.

— Не совсем понял, что вы хотите этим сказать.

— Я еще сам хорошо не знаю, — смущенно ответил Саша. — Об этом надо подумать. Извините, что вмешался в ваш разговор.

— Каждый имеет право высказывать свое мнение, — улыбнулся физик. — Разве вы никогда не слышали, что от столкновения мыслей, мнений рождается истина!

— Да, вы правы, конечно, — сказал Саша. И против воли, не желая этого, повторил с глубоким убеждением: — Все дело тут именно во времени.

Физик внимательно посмотрел на него, но промолчал. Ему все более и более нравился Саша Кустов, его горячая заинтересованность в разгадке чудес Н…ска.

Пока шли все эти разговоры, полковник Хромченко, стараясь делать это незаметно, наблюдал за Кустовым. Видимо, он пришел к какому-то выводу.

— Вот что, — сказал он, — давайте отложим все споры до возвращения в город. Вопросов накопилось много. Не знаю, как вы, а я уже промерз до костей. Да и голоден изрядно. Когда приедем, сообщу вам новость — как мне представляется, очень интересную и важную.

— А что за новость?

— Подождите до Н…ска.

— Хотите нас поинтриговать? — спросил физик.

— Нет, просто не могу сказать сейчас. Потом вы поймете почему. Поехали, товарищи! Здесь нам больше нечего делать. Будем надеяться, что на этот раз не проскочим мимо Н…ска, — пошутил он.

— А на чем поедем? — спросил физик. — Хватит ли места в других машинах для нас?

— Троих можно устроить, а двум придется поскучать тут, — сказал Аксенов. — Недолго! Около часа.

— А что, если попробовать повернуть нашу машину с помощью ваших, — сказал Хромченко, — и протащить между пнями? Расстояние совсем небольшое.

Аксенов с сомнением покачал головой.

— Три машины легко бы протащили одну, — сказал он, — но боюсь, что пни слишком велики и часты.

— Не пройдет! — сказал водитель. — Нужен кран.

— Тогда поезжайте и присылайте кран, — решил Хромченко. — А мы, — он указал на водителя, — останемся караулить этот уникальный экспонат.

— Добавьте: бесценный для науки! Я тоже остаюсь с вами за компанию, — сказал физик.

И решительно, точно опасаясь, что ему помешают, направился к «волге», дверцу которой водитель поспешил открыть перед ним изнутри.

— Но, товарищ полковник, вместо вас может остаться кто-нибудь из моих офицеров или я сам, — сказал Аксенов.

— Нет, остаюсь я! Не будем спорить. Поезжайте и быстрее организуйте доставку сюда крана. О! Что это?!

Крики удивления и испуга раздались со всех сторон. Физик, только что собравшийся сесть в машину, отшатнулся и, потеряв равновесие, упал в снег.

Несколько человек отбежали в сторону, на мгновение поддавшись панике.

И было от чего…

БЕЖЕВАЯ «ВОЛГА» СНОВА ИСЧЕЗЛА!

На этот раз момент исчезновения видели все, кто стоял возле, девятнадцать человек. И все, как один, рассказывая об этом впоследствии, сравнивали полученное впечатление опять-таки с киноэффектом. Была машина, стоявшая среди трех штабелей бревен, и вдруг, мгновенно, — одни штабеля, а машины нет! Будто никогда и не было! Исчезла бесследно?!

Но нет!

На месте, где она стояла, виднелись на снегу отчетливые следы ее протекторов!

На них сразу же устремились объективы фотоаппаратов…

Видимо, человек, действительно, может привыкнуть к чему угодно. Девятнадцать свидетелей исчезновения опомнились на этот раз очень быстро.

— Они вернутся! Машина и шофер!

— Через три часа!

— Почему через три? Через четыре и двенадцать минут!

— Если вообще вернутся…

— В пятнадцати километрах отсюда!

— На север!

— Значит, среди леса. Еще хуже, чем здесь!

— Ну уж хуже некуда!

Все говорили одновременно.

Физик поднялся.

— Не слишком-то любезно с их стороны, — проворчал он. — Могли бы быть повнимательнее!

Он говорил о «них», как о людях, хотя не могло быть уверенности, что человечество Земли не встретилось с цивилизацией роботов. Правда, за любым, самым сложным и совершенным роботом обязательно стоит разум человека или существа, подобного человеку.

— А почему вы думаете, что они невнимательны по отношению к вам? — снова подал голос доктор Фальк. Даже сейчас, при таких необычайных, чудесных обстоятельствах, он продолжал быть невозмутимо спокойным. — У меня сложилось впечатление, что вы не сами отступили, а вас что-то оттолкнуло от машины перед ее исчезновением.