Роланд Грин - Конан храбрый

В голове Конана гудело сильнее, чем это могло быть вызвано пожаром в крови и стуком барабана. Он опрокинул еще одну кружку вина и поискал глазами Дессу. Она стояла около дверей не обращая внимания на руки гвардейцев , опустившихся ей на плечи. Она уставилась на Иллиану взглядом, каким едва начавший путешествовать смотрит на мастера, демонстрирующего свое искусство.

Иллиана наклонилась назад , отставив для равновесияграциозно одну ногу , раскачиваясь пока не схватила коврик. Когда она обернулась им с головы до ног , раздался шквал возмущения. Он умер вместе с начавшимся вновь танцем.

Совершенно не скрывая ее движения, коврик однако сделал их более провокационными. Малиновые и винные пятна скакали как языки пламени при резких движениях бедер и грудей.

Резкое движение головы отбросило вуаль всторону и она поплыла в воздухе через зал, как будто повинуясь движению ветра. Конан занал, что ее движет магия. Никто больше этого не знал , никого это и не волновало. Вздыбились столы, опрокидывая их содержимое, или совсем перевернулись, когда мужчины ринулись за вуалью. Примерно половина достигло ее одновременно. Не обнажая клинки , они разодрали ее на кусочки. Или вуаль сама разорвалась, до тог окак ее достигли мужчины? Конан ни в чем не мог поклястся.

Теперь Иллиана завершила исполнением сальто. Коврик остался практически на месте. Определенно магия. И снова Конан заметил , что это никого не волнует.

Кольцо слетело с огненных волос Иллианы. Оно покатилось пополу, постоянно издавая сводящий с ума звон, огибая ковры. Оно докатилось до ног Ачжмаи, прежде чем кто-нибудь захотел его поймать.

До того, как кто-то смог двинуться Ачмаи подхватил кольцо. Конан отметил уверенность и грацию в его движениях. Он все еще сохранял здравый смысл и быструю саблю, если дело придет к драке.

Все поспешили к его ногам, когда Иллиана отбросила коврик и пояс. Коврик сам свернулся пока пересекал комнату. Пояс полетел как стрела в отставленную руку Конана.

"Циммериец, мой друг," начал Ачмаи. "Я предлагаю тебе и твоему другу - службу у себя. Сейчас, следующий год, следующие пять лет. Все, что мне позволят боги , я тебе дам!

"Только - эта женщина. Я хочу взять ее на ночь. Только на одну ночь. Всем, что для нас обоих свято, клянусь, что я не буду заставлять ее или делать ей больно. Никто не посмеет непристойно на нее взглянуть-"

"Я называю тебя своим другом тоже," сказал смеясь Конан. "Но я могу назвать тебя и семасшедшим, если ты думаешь, что твои солдаты не будут бросать похотливых взглядов. Женщина обиделась бы , поступай они иначе. Только пообещай, что боги тебе позволят сделать еще одну вещь."

"Все что угодно богам," сказал Ачмаи не спуская глаз с запутаного танца Иллианы. Теперь она лежала на ковриках, изображая змею, ползущую к высокому столу.

"Дессу на ночь."

На мгновение вино и желание исчезло из глаз Ачмаи и проницательный торговец посмотрел на Конана. Затем он согласно кивнул.

"Как ты хочешь." Он хлопнул в ладоши. Охранник убрал руку с плеча Дессы, хлопнул ее и слегка толкнул. Она пересекла комнату высоко подняв голову, слишком гордая, чтобы показать, что она знает, что все глаза мужчин обращены на Иллиану.

"Сегодня ночью будь другом моему новому другу," сказал Ачмаи. "Я не думаю, чтоб он был тебе неприятен и определенно никто не считал тебя неприятной."

"Как прикажешь мой господин," сказала Десса, широко улыбнувшись , заметив, что Конан смотрит теперь только на нее. "Значит я могу открыто сказать, это и мое желание..."

Она перемахнула через стол и устроилась на коленях у Конана. Иллиана не показывала признаков окончания танца. Еще меньше она давала понять Конану , в чем состояли ее планы - если таковые были.

Конан попросил Дессу, так как считал, что чем ближе она к нему, тем легче потом с случае недоразумений сбежать вместе. Конечно, дела уже могли испортиться от ревности Иллианы, но Конан не знал лекарства отженской ревности и не ожидал найти его этим вечером!

Он усадил Дессу поудобнее на одно колено и подобрал отброшенный Иллианой пояс. Когда его пальцы сжались он почувствовал легкое покалывание. В удивлении он чуть не отбросил предмет. Но его пальцы отказывались повиноаться. Мрачное присутствие колдовства выветрили и вино и удовольствие от компании Дессы.

Затем знакомый голос заговорил в его мозгах:

Буть не стороже, Конан. Я имею другие образы кроме этого. Один из них заставит Ачмаи думать, что он получил больше удовольствия от меня, чем он мог представить от шести женщин. Никто из нас не потеряет ничего, что нам еще необходимо.

Когда я закончу, я приду к тебе. Будь готов и Десса тоже.

Голос умолк. Покалывание прекратилось. Пальцы Конана вновь подчинялись его воле , и он затолкал пояс в тунику.

Десса пробежалась пальцами вдоль его руки и поперек щеки. "Ты ее скоро позабудешь, я клянусь тебе."

Конан сжал объятья. Казалось , Иллиана имела достаточно разума, он не хотел спать один ночью, а остальное можно оставить на волю случая.

Часть девятая

Десса лежала, уютно устроившись, как котенок, на плече Конана. Будь они где-нибудь в другом месте, ее мягкое дыхание могло навеять на него глубокий сон.

Вместо этого он бодрствовал, будто стоял на часах на Гирканианском фронте. Только глупец будет спать в доме человека, который может в любой момент стать врагом несмотря на хорошее вино и жаждущих женщин.

В дверь слабо постучали. Конан прислушивался к ритму, пока не услышал три удара, затем один, потом еще два. Он вытащил саблю из-под одеяла, подкрался подобно кошке к двери и отодвинул засов.

В дверях стояла Иллиана . Она одела свою мужскую одежду кроме вуали. Груги темно синего цвета под глазами делали их в два раза больше, а ее лицо было бледно.

Она шагнула в комнату, захлопнула з асобой дверь, затем сползла на сундук за кроватью. Конан предложил ей вина. Она отрицательно покачала головой.

"Не надо. Я лишь немного устала. Мне бы хотелось поспать, но не так шумно, как наш друг Ачмаи. Ему приснятся сладкие сны о том, что случиться между нами, настолько сладко , насколько ему хочется."

"Как колдунья-девственница может знать, что хочет мужчина в постели?"

По Иллиане пробежала судорога, затем она склонила голову. Ее горло задвигалось, будто ее тошнит.

Через некоторое время она хрипло вздохнула и уставилась на него невидящим взглядом.

"Я научилась. Это все, что я могу тебе сказать."

С этим взглядом на ее лице, Конан не стал бы ее больше спрашивать даже предложи ему Корону Турана. Мгновением позже он сам выпил вино, оделся и присел, чтобы разбудить Дессу.

За стенами снаружи перекликивались часовые.

"Пятый час, все хорошо!"

Часовой едва перекрикивал пьяный храп мужчин в Великом дворце. Казалось он сам был пьян. И тем не менее он стоял на посту , готовый в любой момент поднять тревогу.