Роланд Грин - У ворот зла

Надо было отправляться на поиски пищи и одежды. Конан понимал, что рано или поздно все пикты обязательно сбегутся сюда.

Киммериец не испытывал никаких неприятных ощущений. Но бамула так стучали зубами от холода, что могли этим перестуком разбудить всех пиктов на расстоянии дневного перехода.

- Прости меня, Амра.

- Зови меня Конан. Амра - имя, которое хорошо звучало на борту или на устах Бэлит.

- Конан - твое настоящее имя?

- Что, думаешь меня приворожить?

Даже в темноте Конан увидел выражение ужаса на лице Вуоны.

- Нет!

- То-то же. А то у меня есть привычка совать меч в брюхо каждому, кто начинает бормотать заклятия. Мне не хотелось бы проделывать это с тобой.

- Это было бы... справедливо. Я... я не...

- Чума тебя забери, девка, с твоими страхами и трясучкой! Оставь жрецам и евнухам трястись и повизгивать. Ты не первая женщина, которая неудачно выбрала себе мужика. Но теперь-то ты свободна, а я еще жив, так стоит ли тянуть волынку?

- Это из-за того, что мы здесь, когда могли находиться в безопасном месте. Это моя вина.

- Очень вероятно, что и твоя. А сейчас-то что об этом болтать попусту?

Она шевельнулась и встала на колени перед Конаном:

- Могу ли я отблагодарить тебя как женщина?

Конан осмотрел ее с ног до головы. Ей не требовалась темнота, чтобы скрывать дефекты фигуры, - их попросту не было. Киммериец вдруг сообразил, что смотрит на эту девушку, как мужчина смотрит на женщину. Такое случилось впервые с тех пор, как умерла Бэлит.

Теперь Конан определил место Вуоны в отряде. Положение женщины вождя было самым почетным из всех, какое он мог ей предоставить. В конце концов, он втравил всех в это безумное предприятие, чтобы спасти ее...

Она вскарабкалась к нему на колени и запустила пальцы ему в волосы, осторожно выбирая оттуда сучки, листья и мусор. Другой рукой она обхватила его за шею. Крепко обхватила - руки у нее были сильные.

Пальцы Конана, весь день сжимавшие рукоять смертоносного меча, нашли завязки на спине Вуоны. Девушка прижалась к нему. Конан почувствовал твердые маленькие груди...

- Амра!

- Да Конан меня зовут, Конан! - рыкнул он.

Вуона соскользнула с его колен. Киммериец глубоко вздохнул. Только теперь до него дошло, что говорила не Вуона.

- Говинду! Ты ушел с поста! - Это было первое, что пришло ему на ум. Будь у киммерийца время подумать, он отозвался бы более резко.

- Прости меня, Амра.

- Он хочет, чтобы его называли Конан.

- Помолчи, ты еще не женщина вождя, так что дай Говинду говорить.

- Женщина пришла.

- Я слышал о пиктских женщинах. Уверен, что стражник, который увидел ее, тут же упал мертвый при одном ее виде. Бери себе пленницу, поставь другого на место умершего и оставь меня в покое.

Конану показалось, что молодой вождь старается не смотреть на него и Вуону.

- Ам... Конан. Женщина не из племени пиктов. Она похожа на тебя. Ее зовут Скира. Она знает, что мы бамула и что среди нас Вуона.

Вуона столь резко вскочила на ноги, будто села на змею.

- Это она! Волшебница!

Говинду сделал знак, отвращающий зло. Конан встал, подхватил Вуону и осторожно поднял ее, держа за подмышки. Она моргнула, встретив пристальный взгляд голубых глаз.

- Вуона, я прощаю тебя за неправильный выбор мужчины. А за то, что ты скрыла от меня ЭТО, я тебя не прощу. - От ужаса девушка обвисла у него в руках. Конан добавил: - В следующий раз не прощу.

Вновь оказавшись на ногах, Вуона поспешила сесть на землю - колени отчаянно дрожали.

По всему было видно, что дар речи вернется к ней нескоро. Когда девушка чуть-чуть оправилась от пережитого, Конан взял ножны и наполовину вытащил клинок. Вуона осторожно посмотрела на киммерийца.

- Помнишь, что я говорил тебе о колдунах с мечами в кишках? Этой женщине нужно очень хорошо потрудиться, чтобы доказать, что она наш друг. И доказать незамедлительно. Говинду, веди меня к нашей гостье.

- Как хочешь, Конан.

Интерлюдия

Дебри Пиктов в годы правления короля Конана Второго.

Сарабос был первым из нас, к кому вернулось самообладание. А если говорить точнее, он его и не терял - ни при виде пещеры, ни при виде статуи. Следовательно, он нашел для себя какие-то объяснения этому явлению еще до того, как смог говорить, и голос его звучал вполне ровно.

Он говорил несколько отстранение, будто вспоминал нечто, испытанное во сне, и в реальность чего сам не слишком верил.

- Предположим, то, что мы видим здесь, реально. Теперь я спрашиваю, кто-нибудь слышал хоть что-то, что могло бы объяснить эту реальность?

С таким же успехом он мог бы обращаться к самой статуе, ибо собравшиеся вокруг люди молчали, будто бы и сами были каменными. Я был рад видеть, что это было не только потому, что они стояли с широко распахнутыми глазами и отвисшими челюстями, напрочь утратив дар речи.

Некоторые из них промывали и врачевали раны товарищей. Я услышал сдавленный вскрик, когда кто-то вырезал стрелу из бедра раненого. Стрела засела глубоко, и я вознес молитвы Митре, чтобы человек этот не истек кровью.

Другие были заняты тем, что распаковывали припасы и чистили оружие. В целом же, притом что во всей этой пещере было что-то нечистое, здесь все же было суше. И чувствовалось, что пикты сюда не сунутся, а это большое преимущество. Кроме того, собравшиеся здесь люди были ветеранами пограничных войн. Некоторые из них были достаточно стары, чтобы послужить под началом Конана и участвовать в битве при Велитриуме. Если, конечно, им в то время посчастливилось находиться на аквилонской службе. Если только древняя стигийская магия или любая другая магия, с которой связано изображение, не проснется, все будет нормально. А даже если мы разбудим ее, то я не опасался за своих людей. Да и в магию я не слишком верю.

В свете факелов я видел, как люди переглядываются. Я попридержал язык. Наверняка ребята кое-что знают о каменном истукане, но пока предпочитают помалкивать. Вообще-то, парни, родившиеся в Боссонских Пределах, всегда отличались скрытностью и подозрительностью. Да и другие не станут просто так трепаться с офицером.

- То, что мы услышим сегодня, останется между нами, - сказал Сарабос. Неважно, в каких богов вы верите.

Солдаты продолжали безмолвно переглядываться. Один или двое моргнули, когда человек со стрелой в бедре издал крик боли. После этого долго гуляло эхо. Я заметил, как люди бросают взгляды в глубь пещеры.

Без слов было ясно: они от всей души надеются, что там нет ничего такого, что будет разбужено человеческим присутствием после долгих лет спячки и выйдет наружу, голодное и устрашающее. Я опасался, что страхи эти не беспочвенны, однако предпочитал смотреть на ситуацию трезво.

- Согласен. Место это не очень приятное. Но давайте не забывать, что для пиктов оно табу. Их мы здесь не увидим. Они боятся этого места. Но нам-то чего страшиться? Это не наше табу, это табу пиктов. Вспомните, когда в последний раз Конан Великий оказался в подобном месте, он вышел наружу с сокровищами пирата Траникоса, с помощью которых и сел на трон Аквилонии.