Кеннет Балмер - Накануне Судного дня

— Через пятьдесят пять лет. Предсказание с точностью до часов невозможно, — прозвучал в сознании Уолли призрачный шепот Пи-Айчена.

— Повесь трубку, ты, трепло заводное, — с жаром отозвался Уолли. — Нет, СК, это не вам…

Марсианский голос вызвал у Джека острый приступ ностальгии. Впрочем, он понимал, что этот парень, просиживавший штаны в конторе Службы Контроля на Амбриле, находился почти так же далеко от родного очага, как и он сам.

— Хорошо, мы проверим. Будет весьма любопытно, если все подтвердится. Придется тогда дать хорошего пинка здешним астрономам.

— Я на тебя надеюсь, парень.

— Вас понял. Мы снова выйдем на связь позже, как только прикинем приблизительное время прибытия спасательной команды. Что же касается вспышки новой, то тут потребуется немного больше времени.

— Понял. Конец связи.

И тут Уолли, новый Джек Уолли, застенчиво добавил:

— Э-э… и спасибо вам!

— Всегда рады помочь, приятель. Конец связи.

Итак, они должны были позаботиться о капитане Рэттрее, Мэйзи д'Анджело, Диане Даркстер и прочих людях с «Басенто». Теперь пришла пора убедить главного инженера отложить в сторону свою монтировку, впрочем, сам Джек пока еще вовсе не был убежден, что главному действительно следовало так поступить…

— Ну-с, мой милый механический монстр, — весело сказал Уолли, чувствуя себя уже совершенно уверенно. — И когда же ты последний раз устраивал себе весеннюю чистку?

— В качестве распоряжения данная фраза неясна, но смысл ее понятен, — ответил Пи-Айчен своим равнодушным шепчущим голосом. Джек усмехнулся. Если бы Пи-Айчен был человеком, то по его голосу можно было бы заключить, будто он обиделся, очень обиделся.

— Уровень чистоты поддерживается в соответствии с параметрами, заложенными в программу.

— Да, но… — на мгновение Уолли заколебался, но затем, поборов сомнения, продолжил: — Проверь каналы в заднем отсеке. Или лучше… дай-ка мне быстродействующий гербицид — может, все же удастся что-нибудь отыскать?

Дверь туалета с лязганьем распахнулась, и оттуда выкатился круглый робот, похожий на вымирающих оранжевых садовников, с торчащим впереди соплом разбрызгивателя. Уолли отправил его к зарослям мха. Он и сам не понимал, отчего теперь, когда дело пошло на лад, он вернулся к своей старой, циничной и ернической манере разговора, — разве что это было реакцией на чужую обстановку, позволявшей ему немного успокоиться, оперевшись на привычные стереотипы.

— Обрыв, — сказал Пи-Айчен. — Обрыв-обрыв-обрыв. — Он продолжал бесконечно повторять это слово, пока Уолли не велел ему заткнуться. Тогда он продолжил: — Причина функционирования на уровне девяносто девять целых и девяносто девять сотых процента от оптимального установлена. Неисправность устранена. Теперь функционирую на стопроцентном уровне.

Уолли все-таки достаточно разбирался в компьютерах, чтобы усомниться в истинности подобного заявления, но ему пришлось дать Пи-Айчену возможность перевести собственные величины измерений в земные проценты.

— Я так и знал. Ты был отрезан от целого участка своей системы и даже не заметил этого.

— Функционирование на уровне свыше девяноста девяти процентов считается допустимым.

— Ну да. Так всегда говорят. Но ты — машина, и тебе была поручена забота о людях. Все человечество этой планеты находилось на твоем попечении — на попечении машины, — а в такой ситуации девяноста девятью процентами уж никак не обойдешься!

Джек задумался, а затем торжественно, с полным пониманием серьезности наступившего момента произнес:

— Проверь еще раз свои вычисления относительно вспышки новой звезды.

— Приступаю к проверке.

Потянулись минуты ожидания. Уолли сидел, безвольно опустив руки на широкие подлокотники кресла, и старался не касаться рычагов управления. Вся жизнь состояла из ожидания — сперва рождения, затем — смерти. Важно, чем были наполнены эти мгновения. Хотя иногда даже такая простая философия отвергается зараженными цинизмом умами. Но если вы не желаете постараться как следует — не важно при этом, какая из жизненных сфер окажется точкой приложения ваших усилий, — то лучше бы вам вместе с пуповиной сразу перерезали и глотку.

Пи-Айчен заговорил:

— Местное солнце превратится в новую звезду через пятьдесят пять… — Уолли сглотнул слюну и весь превратился в слух —…миллиардов лет.

Уолли заморгал. Затем протер рукой глаза. Еще раз сглотнул. Покачал головой. И наконец произнес:

— Слушай, ты, грязное вонючее ведро, набитое никчемным кибернетическим хламом! Сейчас я вгоню тебе в башку все твои дурацкие блоки!

Вдруг ему пришла в голову неприятная мысль.

— А что теперь скажут мне ребята из Службы Контроля, когда закончат проверку, а?

— Прогноз вспышки новой с точностью до отдельных лет не возможен…

— Да заткнись ты! — Он встал, чувствуя, как ужасная усталость наполняет его члены. Сказывалось пережитое потрясение.

— Лучше бы сделал так, чтобы снова могли рождаться дети.

— Уже приступил.

Что-то от старого Джека Уолли вновь шевельнулось в нем.

— Правда, это может выйти боком некоторым любителям поразвлечься, ха-ха! Но зато мир снова вернется к жизни.

— Готово.

Надоевшее словечко «обрыв» теперь исчезло из шепчущей речи Пи-Айчена. Этот симптом недомогания машины также был устранен в процессе лечения.

— Дай мне портативный межзвездный передатчик. И объясни, как создавать, то есть как испрашивать у тебя еду и питье. Нам предстоит путь через пустыню, — сказал Джек.

Передатчик тут же появился у него под рукой — опять не похожий на земные модели, но вполне узнаваемый и работающий.

— Ты должен обратиться ко мне дважды. Только тогда я смогу исполнить просьбу.

«А трижды не хочешь?» — собрался было пошутить Уолли, но вместо этого взял передатчик и накинул его пластиковый ремень на плечо. Затем он тихо заговорил, стараясь вложить в свои слова побольше яду:

— Ты машина, Пи-Айчен, машина, созданная людьми для их защиты и удовлетворения их нужд. И ты не справился с заданием. Ты работал лишь частично и совершил ошибку. Через трещину в потолке внутрь тебя проникли грязь и семена, отчего вырос мох и завелись муравьи. Мох не был вовремя вычищен, а в результате ты оказался отрезанным от ряда блоков своей системы и функционировал лишь отчасти.

Только теперь Уолли увидел все в новом свете и в полной мере осознал весь ужас надвигавшейся катастрофы.

— Тебе, машине, поручили оберегать людей, а ты совершил ошибку и обрек человечество на смерть! Ты неспособен мыслить как человек, несмотря на всю фантастическую сложность твоего устройства. Что бы ты стал делать, когда бы все люди умерли, а солнце так и не превратилось в новую звезду? А? Кому ты тогда был бы нужен?