Марина Казанцева - Лабиринт

— Я так и подумал, что он напрасно выкобенивается. — поделился Уилл соображениями с Джедом.

— Посмотрел бы на себя! — презрительно ответила Нэнси. — Кто тут болтал про желатин?

Все расхохотались.

— Итак, почему вы не удивились, увидев нас троих? — поинтересовался Фальконе.

— Ты не поверишь, Джед! — задушевно отозвался Боб. — Интуиция замучила.

— А если правда? — спросил серьёзно Коэн.

— Нам снится Муаренс. Уже полгода. — сказала Нэнси.

***

Нэнси и Боб заболели Атлантидой примерно три года назад. Учёное сообщество махнуло на них рукой. А они не расстроились и разорвали отношения с университетом и занялись глубоководными поисками. Потом попали в исследовательский тихоокеанский комплекс. Боб выдвинул бредовую идею, что Атлантида находилась не в Атлантике, а в Тихом океане. Потом он вообразил, что на земле могут находиться следы дворца Пространственника, и переместил поиски в Красное море.

— Ну, это едва ли. — с сомнением проговорил Валентай.

— Само собой. — ответил Боб.

Но, удивительное дело, Мелкович умел своим энтузиазмом воспламенять сердца состоятельных людей. Те верили ему и спонсировали все его безумные затеи. Потом идея прогорала, но к тому времени Мелкович успевал познакомиться с новым толстосумом. Так он наскочил на Спацаллани.

— Так это реальный человек? — изумился Коэн. — Я думал, это просто прикрытие.

— Абсолютно реальный. — подтвердил Боб. — Со всеми комплексами толстосумов. С маниакальной тягой к бессмертию. Хотя бы лет на сто. Он плавал по морям и океанам на своей комфортабельной барже с сотней бассейнов, садом Семирамиды и собственной гробницей. Однако к тому времени гигантские цунами уже похоронили не один десяток островов размерами побольше этого плавучего борделя. И Спацаллани перекупил по своим каналам некий тайный правительственный проект. Для этого ему пришлось сместить десятка два сенаторов, устроить импичмент президенту, подорвать вместе с дачей и собакой шефа контрразведки и обклеить стодолларовыми купюрами статую Свободы. Так он и получил доступ к Лабиринту. Он вбухал сюда многомиллиардные средства. Но не он один. Когда Комплекс достроится, здесь будет маленький подземный мир для многих шишек из внешнего мира. Как только глобальное потепление утопит или заморозит всю планету, эти шишки явятся сюда со своими семьями, прислугой, собаками и клюшками для гольфа. Вы не поверите! Я знаю нескольких парней, которые работают над обустройством гигантских помещений, имитирующих поля для гольфа! Всё путём: трава, деревья, солнце, небо! Есть гигантская пещера, имитирующая атолл. Там плавают дельфины и морские звёзды. На островке живут мартышки и попугаи, и стоит на сваях шикарное бунгало.

— А стартовой шахты для запуска космических кораблей нет?

— Думаю, что есть. — ответила Нэнси.

Боб кивнул и продолжал:

— Официально здесь проводятся международные исследования под флагом ООН, поэтому здесь интернациональный состав служащих и рабочих. На самом деле Спацаллани разрабатывает свои проекты. Один из них — поиск биологического бессмертия. Это, полагаю, всем известное клонирование. Второй — поиск формулы эликсира бессмертия, оставленного инопланетянами. Вот это и есть самый засекреченный проект. К нему допускаются немногие. И держитесь всегда настороже, если кто-нибудь тут начнёт к вам приставать с вопросами. Здесь имеется собственная контрразведка, и в ней работают специалисты. Только полгода назад нам стало известно об этом проекте. И только три месяца назад мы сумели сюда попасть.

— Вот как? — удивился Уилл. — А нам об этом проекте просто рассказал Теодоракис. Мы попросились в работу, и он нас взял.

— В качестве простых рабочих. — напомнил ему Джед. — Наше дело бурить породу.

— Вот почему ваш поводырь так встревожился. Он не хочет, чтобы его подопечные знали больше, чем им положено. — задумалась Нэнси. — Плохо дело. Мы думали, вы знаете, зачем сюда попали. Мы можем не выбраться отсюда. Здесь даже нет связи с внешним миром.

Айрон похолодел. Выходит, его просто заманили в ловушку! А он так и не дозвонился до Маргарет!

— Я подписал договор лишь на полгода. — проронил он.

— Никакие договора, Коэн, тут не действуют. Что тебе пообещали?

— Письменность инопланетян. — мрачно ответил он, вспоминая, каким путём их провели внутрь комплекса. Нет, отсюда не сбежать.

— Артефакт. — кратко проронил Мелкович. — Могу советовать тебе одно: проси при случае, чтобы сюда доставили и Маргарет. У вас одна профессия, это будет убедительно. По крайней мере, вы будете вместе до конца.

— Нет, ни за что! Я не позову Маргарет в эту крысиную нору!

Все замолкли. Что можно сказать или посоветовать в такой ситуации?! Они неосторожно выдали своё знакомство да ещё уединились с разговором.

Запел сигнал вызова.

На экране возникли физиономии Отто Шварцабля и Канторуса Теодоракиса.

— Друзья, вы где же пропадаете? — они заглядывали в самый объектив.

Беленькая причёсочка немца выглядела в свете коридорных ламп почти выцветшей. Зато поповская бородища грека и его лохматая грива сливались в сплошное чёрное пятно, посреди которого выпукло выделялись пухлые щёчки. Они походили на классическую пару из кинокомедии: коварный черт и наивный ангел.

— Да мы тут разболтались про наши школьные приколы! — с интонацией недалёкого рубахи-парня воскликнул Мелкович. Он с грубоватой фамильярностью хлопнул Валентая по плечу. — Ну-ка, расскажи, как ты ухлёстывал за Нэнси!

От хорошего шлепка Уилл повалился на бок.

— Боб, ты придурок! У меня своих баб навалом!

— Так выпивка-то будет?! — заканючил Джед. — Вы же пиво обещали.

— Да сейчас. — небрежно отозвалась Нэнси, открывая дверь. — Ну забыла!

Оба гида шагнули внутрь, как солдаты, держа руки за спиной, и одновременно повернули головы в разные стороны, оглядывая помещение.

Все тут играли роль и только Коэн растерялся и не нашёл себе подходящей случаю маски. Он так и остался сидеть столбиком. Айрон вспомнил, сколько недоверия он высказал сначала перед немцем, а потом перед греком. Он всё время подозревал подвох и не ошибся. А теперь не знает, как держать себя, чтобы не подпортить дело.

— Мы подумать, что гости надо ходить с подарка. — заговорил Отто совсем уж ломаным языкам, словно эскимос.

— И явились с лучшим греческим пивом. — вытаращив глаза, сообщил Теодоракис.

— С баварским. — вежливо поправил его Шварцабль.

И они одновременно выставили из-за спин руки. В каждой было по меньшей мере по пять бутылок пива.

— Айрон у нас всегда такой застенчивый. — сообщила Нэнси, садясь с бутылкой пива на подлокотник кресла, в котором развалился Мелкович.