Юрий Хабибулин - Рассказы

Авось, всё ещё обойдётся и мне не придётся вмешиваться и растаскивать драчунов.

Я постарался не отвлекаться на посторонние шумы, доносившиеся от соседей, и просто заткнул пальцами уши, как делал в детстве, когда крики одноклассников на переменах мешали мечтать или готовиться к устным ответам на следующем уроке.

Минуты две я наслаждался полной тишиной, а потом… Потом появился новый посетитель. Неизвестно, откуда взявшийся, обыкновенный, чёрный, как уголь, кот с белыми отметинами на лапах и внимательными зелёными глазами.

Нет, всё-таки, наверное, не совсем обыкновенный. Кот был чем-то необычен, а чем именно сразу понять не удавалось. Я присмотрелся повнимательнее. Что-то в нём было этакое царственное. Неторопливая вальяжная походка, какая-то особенная грация, уверенность и манеры хозяина, который осматривает свои владения и подданных. Белые отметины на всех четырёх лапах резко выделялись на фоне лоснящейся антрацитовой шёрстки.

Кот повернул голову ко мне, и я увидел его усатую мордочку.

Левое ухо у гостя оказалось разорванным и свисало весьма оригинальным образом, как съехавшая набекрень шапка у подгулявшего мужика, что придавало данному экземпляру семейства кошачьих, довольно-таки залихватский вид и одновременно подсказывало окружающим о большом жизненном опыте этого чёрного то ли короля, то ли разбойника. Скорее, наверное, всё-таки разбойника.

Котяра посмотрел на меня долгим и, как показалось, вполне осмысленным изучающим взглядом настороженных зелёных глаз, затем неторопливо огляделся вокруг, понюхал воздух и безошибочно направился к страдающему толстяку с пивом и недоеденной сосиской. Было непонятно, как кот мог запеленговать её, учитывая, что лакомый кусочек лежал на тарелке, почти в середине стола, не был виден снизу, а со стороны находящейся всего в двух метрах стойки кафе била мощная струя запахов варёных и жареных сосисок, легко ощущаемая даже мной.

Ну, да ладно, мне трудно судить, не будучи котом, о его скрытых способностях находить себе пропитание. Может быть, если б мне пришлось пару недель поголодать, я б ещё и не такие умения в себе открыл…

Чёрный разбойник неторопливо подошёл к столику мужчины, похожего на киноартиста, выбрал местечко у самых его ног и чинно присел на задние лапы, не сводя немигающего взгляда с владельца сосиски. Тот по-прежнему витал в мыслях где-то далеко и не замечал просителя.

Кот негромко и воспитанно мяукнул несколько раз, пытаясь привлечь к себе внимание.

— М-м-я-у. М-м-у-р-р, м-м-у-у-р-р, — голос у него был чуть с хрипотцой, полон внутреннего достоинства и звучал, как приглашение к диалогу.

Заинтересовавшись происходящим, я вынул пальцы из ушей. Мне показалось, что в переводе на человеческий язык увертюра переводилась примерно так: 'Здрасьте, уважаемый! Я — Василь Васильич! Право, какая сегодня ужасная жара. Такой тяжёлый день… А Вы что думаете? Может, познакомимся?'

Это имя 'Василь Васильич', почему-то у меня в уме так и приклеилось к гостю.

Прошло минуты две. Мужчина визитёра не замечал. На кота уставились только мы с мальчишкой и, в принципе, были готовы познакомиться, развеять нашу скуку.

Но, поскольку у нас не было недоеденных сосисок, то мы кота не интересовали. Он скользнул по мне и ребёнку безразличным взглядом, мяукнул ещё раз, затем поднялся, вытянул хвост трубой и начал подхалимски тереться о джинсы толстяка.

Это возымело действие. Мужчина посмотрел вниз и увидел маленького просителя. Удивлённо похлопал глазами,

— Чего тебе?

Кот отошёл немного назад, опять присел на задние лапы, опёрся о передние. Потом, приняв благовоспитанный и учтивый вид настолько, насколько это было вообще возможным из-за резкого контраста с драным ухом, ещё раз вежливо мяукнул.

Убедившись, что толстяк смотрит прямо на него, Василь Васильич демонстративно сглотнул и облизался. Невинно поморгал и улёгся на асфальт в скорбной позе, не отрывая взора от объекта внимания.

В глазах мужчины отразилась напряжённая работа мысли. Он отхлебнул пива прямо из горлышка бутылки и, когда ставил её на место, заметил тарелку с сосиской. Наконец, до толстяка дошло, чего добивался кот.

Мужчина оказался не вредным и не стал дразнить или игнорировать попрошайку. Улыбнулся, взял сосиску короткими толстыми пальцами и, наклонившись вперёд, протянул Василь Васильичу.

Происходящее на маленькой площадке между занятыми столиками, у самого края неогороженной территории кафе 'Пингвин', постепенно начало привлекать внимание остальных присутствующих.

Бабулька стряхнула с себя дремоту и с любопытством рассматривала кота с драным ухом и хорошими манерами.

Блондинка в васильковом платье тоже отвлеклась от выяснения отношений между поклонниками и с интересом уставилась на маленького артиста из другого спектакля.

Кот осторожно обнюхал и ощупал усами сосиску, ухватил её зубами и отошёл на несколько шагов назад. Положил добычу на асфальт, но есть не стал. Огляделся по сторонам, довольно заурчал.

Мне и моим соседям становилось всё интереснее. Почему голодный котяра, добившись своего, не сожрал сосиску в одно мгновение?

Скоро всё стало ясно.

Откуда-то из маленького подвального окошечка здания, находящегося в нескольких метрах от кафе, вылезло несколько живых комочков. Пугливо озираясь по сторонам, готовые задать стрекача в любой момент, к Василь Васильичу несмело подошли серая, очень худая кошка и пара маленьких, чёрных, как смоль, котят. Голодная семейка, видимо, очень внимательно с безопасного расстояния наблюдала за попытками папаши раздобыть еду.

К сосиске первой приблизилась кошка, настороженно оглядела наблюдающих за ней людей и, не уловив угрозы, обследовала аппетитный кусочек. Облизнулась, но есть не стала. Сделала шаг в сторону и присела рядом с Василь Васильичем, открывая доступ к обеду котятам. Те, отбросив страх в присутствии родителей, накинулись на нежную розовую мякоть.

Котята смешно разевали малюсенькие ротики, тыкались носами в сосиску вертя головами так и эдак, пытаясь своими зубками захватить и отгрызть кусочек. Когда у них получалось, они комично чавкали, прижмуривая глазки и затем, упёршись лапками в асфальт, с непривычным усилием проглатывали пищу.

Возможно, это был их первый опыт, и они только недавно перестали сосать мать.

Глядя, как их отпрыски насыщаются, Василь Васильич с подругой негромко урчали и присматривали за обстановкой.

Картинка была трогательной и нетипичной. Во-первых, папаша принятым представлениям о бродячих котах не соответствовал — никуда не сбежал, а обеспечивал семью. Во-вторых, весь выводок не спрятался, куда подальше для спокойной трапезы, а осознанно оставался у людей на виду.