Юрий Мишин - Третья книга трилогии «Секретный Дозор»

— Не забыл, я, — ответил ему Муромцев, с сожалением разворачивая планер в сторону аэродрома.

Высота была пятьсот метров. Пора строить коробочку и заходить на посадку.

Сергей открыл глаза. В его сознание ворвался приглушенный шум двигателей самолета и яркое солнце, пробивающееся сквозь плотные тучи. Видимо пилоты разворачивали «Боинг», готовясь к посадке. Придя в себя, он убрал руку, которая все еще держала кисть Владимира и, вопросительно посмотрел на Инквизитора.

Старый маг насмешливо смотрел на него. Потом, сняв защиту, спросил:

— Ну и что?

— Вы, вы ничего не видели?

— А что я должен был увидеть? Тебя в белых одеждах? Так пойдем в Сумрак. Для меня это не новость.

— Н-нет…, - Муромцев был в замешательстве. — Я не менялся?

— Если только состарился минут на двадцать. По-моему ты, Сергей просто спал.

— Жаль, — пробормотал Муромцев. — Я думал, что получится. Понимаете… в конце концов, не важно, что у меня не получилось. Не получилось внешне, но я сам был не здесь.

— Где же? — живо поинтересовался Владимир. — В Сумраке? В Москве? В цирке шапито?

— Не совсем. Я снова был в том самом Уральске. Но…, - Сергей замялся, подбирая слова, — но мне было семнадцать лет, и я летал на планере. Еще я знал всех людей, что меня окружали, хорошо знал город, его окрестности. Были какие-то воспоминания… Мне, кажется, даже воспоминания о будущем… том будущем. Что это было, Владимир?

Петербургский Инквизитор внимательно посмотрел на Муромцева и, пожав плечами, сказал:

— Не знаю, Сергей. Я не слышал о таких вещах. На сколько это э… видение было реально?

— Это не видение, не сон. Не знаю, как вам объяснить, но я действительно был там. В своем… или не своем прошлом. Семидесятые годы…

— А ты бывал в Уральске раньше? Я имею в виду до последней командировки или до твоего сегодняшнего виде… твоего э… ментального посещения?

— Нет. Никогда. Я бы помнил. Да и моя семья полностью контролировалась Инквизицией.

— Контроль контролем, — не согласился Владимир, — но бывают и у нас проколы. Значит, не бывал?

— Ну, я же говорю, что нет. Если только в самом раннем детстве, младенчестве. С родителями. Поэтому и не помню. В принципе от Самары до Уральска всего-то полчаса лету, так что могли меня и свозить. Только зачем?

— Если даже тебя в полгода и год возили туда на короткое время, это ничего не объясняет. Например, не объясняет реальности видения… и не возражай! — Инквизитор остановил, открывшего было рот Муромцева. — Дело не в терминах. Не объясняет твоих знаний о будущем. Кстати в чем они выразились? Ты не мог ошибиться?

— Нет, нахмурился Сергей. — Я знал, что произойдет в будущем с моими друзьями. Только и всего.

— Ну а родители? Другие родственники. Алена?

— Подразумевалось, что они в городе. Все кроме Алены. Я чувствовал это… Нет, не так. Не чувствовал. Я знал. Что они занимаются своими делами. Это был выходной, Владимир, и я был на аэродроме. У меня должен был быть первый самостоятельный вылет.

Инквизитор передал подошедшей стюардессе их давно уже опустевшие стаканы и решительно сказал:

— Если все, так как ты говоришь, то я не знаю, что это было. У меня есть лишь теория, точнее гипотеза… Вот, пожалуйста! Пообщался в свое время с учеными мужами, пока работал над тобой и набрался… Само вылетает. Так как я сказал? Гипотеза? Ну, пусть будет гипотеза, хотя раствори меня Сумрак, если я знаю, что это слово означает на самом деле. В общем, тебе показали, или ты сам себе показал свое же альтернативное будущее. Точнее прошлое. Понимаешь? — Владимир воззрился на Сергея.

Муромцев отрицательно помотал головой.

— Ну, если бы твои родители не вошли в нашу программу по созданию предсказанного Радомиром иночеловека, если бы они продолжали жить своей, нескорректированной Иными жизнью, то очень может быть они родили тебя значительно раньше. Могли бы переехать жить в привидевшийся тебе город. Тогда то, что ты видел и есть твоя несостоявшаяся судьба. Теперь понял?

— Теперь, да, но не очень верится.

— Это не важно, — сказал Владимир и полез за, куда-то запропастившимся ремнем безопасности. — Сейчас все неважно кроме твоей миссии. Кроме того, мы все равно не сможем это проверить, ведь так? — глухо донеслось почти, что из-под кресла. — Хотя интересно было бы запросить данные о твоих возможных друзьях. Действительно с ними случилось то, что тебе привиделось? Советую, кстати, пристегнуться. Пока ты спал, наш командир объявил, что будет сильно болтать.

— Я так и сделаю по возвращении, — согласился Муромцев и тоже пристегнулся. Он уже и без проверки линий реальности сам видел, что посадка будет не самая мягкая.

В иллюминатор было хорошо заметно, что внизу сильно штормит. Болтанка то стихала, то усиливалась. Пилоты видимо делали все возможное, что бы не доставлять пассажирам слишком большие неудобства, но у них это плохо получалось. Огромный лайнер, мотало словно «кукурузник». «Боинг» то проваливался на десятки метров вниз, то его вновь поднимало и тогда Сергея довольно чувствительно вжимало в спинку кресла. Позади него кто-то вскрикнул, кого-то тошнило. Лайнер, вибрируя, медленно разворачиваясь, поэтапно выпускал посадочную механизацию. Муромцев посмотрел вниз. Высота была около шестисот-семисот метров, а значит они уже на предпосадочной прямой. Чем ниже опускался самолет, тем явственнее было видно, как его болтает и Сергей уже начал опасаться за благополучный исход их рейса, но все закончилось хорошо. Пассажиры ощутили довольно чувствительный толчок — пилот совершенно правильно основательно припечатал шасси лайнера к бетону. В противном случае самолет мог под действием случайного порыва ветра вновь воспарить, и уже окончательно потеряв скорость, рухнуть на полосу.

Как обычно в салоне раздались вполне заслуженные аплодисменты пилотам. Лет пять назад один знакомый Муромцева, москвич, врач-психиатр по специальности, возмутился, мол, чему здесь хлопать? Сергей тогда промолчал. Надо просто понять, прочувствовать всю сложность посадки, особенно в таких условиях. Знать меру напряжения командира огромного пассажирского лайнера с парой сотен человеческих жизней за спиной.

Местная непогода в виде сильного дождя и ураганного ветра, можно сказать, обошла их стороной. Вернее это они миновали ее, нырнув сразу из здания аэровокзала международного аэропорта имени Кеннеди в теплый салон Нью-Йоркского такси, а потом сразу в штаб-квартиру Всемирной Инквизиции. Огромный холл старого, неоднократно перестроенного небоскреба был битком забит людьми. В здании кроме Инквизиции находилось еще много других человеческих учреждений.

Инквизиция занимала верхние три этажа и почти весь подвал, куда можно было попасть на двух скоростных лифтах индивидуального пользования. Лифты были заговорены и работали только если в них заходили работники Инквизиции, либо специально приглашенные Иные. Для остальных кабины находились в вечном ремонте. Впрочем, посетители здания не страдали. На их долю приходилось еще шесть вполне исправных подъемников.