Скотт Вестерфельд - Мятежная

Он неловко поерзал на сиденье стула, стоявшего у окна.

— Довольно давно.

— Прости. Я же не знала, что ты придешь.

Он вздернул брови, демонстрируя красивое возмущение.

— Как я мог не прийти? Как только узнал, где ты, сразу пришел.

— Тэлли отвела взгляд. Расшнуровывая туфли-липучки, она собиралась с мыслями. Со дня своего рождения она чувствовала себя такой одинокой… Ей и в голову не могло прийти, что Перис захочет с ней повидаться, а уж особенно здесь, в Уродвилле. Но он сидел перед ней — встревоженный, взволнованный, красивый.

— Я так рада тебя видеть, — проговорила Тэлли, чувствуя, как глаза заволакивает слезами.

В последнее время она постоянно ходила с красными, припухшими от слез глазами.

Перис улыбнулся.

— Я тоже рад.

Мысль о том, как она, должно быть, выглядит, стала нестерпимой. Тэлли рухнула на кровать, закрыла лицо руками и разрыдалась. Перис сел рядом с ней, обнял ее, дал ей выплакаться, потом вытер ей нос и, приподняв, усадил.

— Полюбуйся на себя, Тэлли Янгблад.

Она помотала головой.

— Пожалуйста, не надо.

— У тебя волосы совсем растрепались.

Перис нашел щетку и стал причесывать Тэлли. Она не могла встретиться с ним взглядом и неотрывно смотрела в пол.

— Ну, скажи мне: ты всегда занимаешься скайбордингом внутри блендера?

Тэлли покачала головой и боязливо прикоснулась к царапинам на лице.

— Просто задевала за ветки. На большой скорости.

— Ага. Следовательно, ты придумала новый гениальный трюк и в следующий раз покончишь с собой. Нечего говорить, этот трюк будет еще лучше нынешнего.

— Чего нынешнего?

Перис сделал круглые глаза.

— Да всего этого, из-за чего ты до сих пор не стала красивой. Сплошные загадки.

— Ну да. Это получился тот еще трюк.

— С каких это пор ты стала такой скромницей, Косоглазка? Все мои друзья зачарованы.

Тэлли посмотрела на друга опухшими от слез глазами, пытаясь понять, шутит он или нет.

— Понимаешь, я уже всем рассказал о тебе после той ложной пожарной тревоги, и теперь все сгорают от нетерпения, так им хочется с тобой познакомиться. Ходят даже слухи, что к делу приложила руку чрезвычайная комиссия.

Тэлли озадаченно заморгала. Перис не шутил.

— Что ж, это правда, — сказала она. — Это из-за них я еще уродка.

Перис еще шире распахнул глаза.

— Правда? Вот это да!

Тэлли распрямила плечи и нахмурилась.

— Неужели о них знали все, кроме меня?

— Понимаешь, я понятия не имел, о чем все толкуют. Наверное, агенты этой комиссии, они как гремлины: стоит случиться чему-нибудь нехорошему — и обвиняют их. Некоторые считают их настоящими чудищами, а из моих знакомых своими глазами никто ни одного из этих агентов не видел.

Тэлли горько вздохнула.

— Выходит, мне повезло.

— Так они на самом деле существуют? — шепотом спросил Перис. — И они действительно выглядят не так, как надо? Ну, то есть они в самом деле некрасивые?

— Дело не в том, что они некрасивые, Перис. Но они вправду… — Тэлли посмотрела на него.

Он был великолепен, он слушал каждое ее слово. Было так чудесно сидеть с ним рядом, разговаривать с ним, прикасаться к нему, словно они и не разлучались. Она улыбнулась.

— Просто они не такие красивые, как ты.

Он рассмеялся.

— Ты должна рассказать мне все-все. Но только больше никому не рассказывай. Пока не надо. Все будут так заинтригованы. А как только ты похорошеешь, мы закатим грандиозную вечеринку.

Тэлли попыталась улыбнуться.

— Перис…

Понимаю, тебе, наверное, нельзя об этом говорить. Но как только ты пересечешь реку, ты только пару раз намекни насчет кое-кого-по-чрезвычайным-ну-вы-же-понимаете-чему, и ты станешь желанной гостьей на всех балах! Только меня не забывай брать с собой. — Он наклонился ближе к Тэлли. — Ходят даже такие слухи, будто тем, кто в детстве много безобразничал, потом достается самая крутая работа. Но что сейчас об этом думать. Сейчас самое главное, чтобы ты поскорее стала красоткой.

— Но Перис, — проговорила Тэлли. У нее тоскливо засосало под ложечкой. — Не думаю, что я…

— Тебе понравится, Тэлли. Быть красивым — лучше этого нет ничего на свете. И мне бы было намного чудеснее, если бы ты была там со мной.

— Я не могу.

Он удивленно сдвинул брови.

— Чего ты не можешь?

Тэлли заглянула Перису в глаза, сжала его руку.

— Понимаешь, они хотят, чтобы я проболталась про мою подругу. Одну девочку, с которой я очень подружилась. После того, как ты уехал.

— «Проболталась»? Только не говори, что речь о какой-то уродской шалости.

— В каком-то смысле.

— Ну так проболтайся. Наверняка ведь ничего такого…

Тэлли отвела взгляд.

— Это очень важно, Перис. Это не просто шалость. Я дала моей подруге клятву, что не выдам ее, сохраню ее тайну.

Перис прищурился и на мгновение вдруг стал похож на прежнего друга Тэлли — серьезного, задумчивого и даже немного грустного.

— Тэлли, мне ты тоже дала клятву.

Она сглотнула подступивший к горлу ком. В его глазах сверкали слезы.

— Ты обещала мне, что не натворишь никаких глупостей, Тэлли. Что скоро будешь со мной. Что мы вместе будем красивыми.

Она потрогала шрам на ладони. У Периса теперь такого шрама не было, а у нее остался. Он взял ее за руку.

— Лучшие друзья навек, Тэлли.

Она знала, что, если еще раз посмотрит в его глаза, все кончится. Один взгляд — и ее сопротивлению конец.

— Лучшие друзья навек? — переспросила она.

— Навек.

Она сделала глубокий вдох и решилась посмотреть Перису в глаза. Он был так печален, так беззащитен и раним… Так совершенен. Тэлли представила себя рядом с ним — себя, такую же красивую, с утра до ночи только разговаривающую, смеющуюся и развлекающуюся.

— Ты сдержишь свою клятву, Тэлли?

Тэлли задрожала — от отчаяния и облегчения. Наконец у нее появилось оправдание, она могла нарушить клятву, данную Шэй. Ведь Перису она поклялась раньше, до того как познакомилась с Шэй. Его она знала много лет, а Шэй — всего-то несколько месяцев.

И Перис был здесь, рядом, а не где-то в незнакомой глуши, и он смотрел на нее своими прекрасными глазами…

— Конечно.

— Правда?

Он улыбнулся, и его улыбка была подобна свету разгоравшегося за окном дня.

— Да. — Слово так легко слетело у Тэлли с губ. — Я окажусь в Нью-Красотауне так скоро, как только у меня получится. Клянусь.

Перис вздохнул и, крепко обняв ее, стал покачивать как маленькую. Она снова расплакалась.

Наконец Перис отпустил ее и посмотрел в окно. Занимался яркий солнечный день.

— Мне пора. — Он указал на дверь. — Ну… пока тут все эти… не проснулись.

— Конечно.

— Еще чуть-чуть — и я пропущу время, когда я обычно ложусь спать, а тебе предстоит трудный день.

Тэлли кивнула. Она еще никогда не чувствовала себя такой изможденной. Все мышцы у нее ныли, лицо и руки снова начало щипать. Но самым главным чувством было невероятное облегчение. Этот страшный сон начался три месяца назад, когда Перис перебрался за реку. И скоро он кончится.