Скотт Вестерфельд - Мятежная

Тэлли молча кивала, не решаясь вымолвить ни слова.

— А теперь, когда все уже произошло, мне кажется, что это еще более нереально.

— Мне так жаль, Дэвид.

Но нет, он никогда не узнает, насколько ей жаль. По меньшей мере до тех пор, пока она не спасет его родителей.

— Не волнуйся, мы разыщем их, — сказала Тэлли.

— Но сначала кое-куда заглянем.

— Куда?

— Я тебе сказал, что мои родители к такому повороту событий были готовы — еще с тех пор, как они основали Дым. И не просто морально готовы. Они кое-что сделали.

— Например, постарались вырастить тебя так, что ты сам можешь о себе позаботиться, — подсказала Тэлли, прикоснувшись кончиками пальцев к куртке Дэвида, сшитой вручную из кусочков кожи.

Он улыбнулся и стер с ее щеки пятно сажи.

— Они сделали намного больше. Пойдем со мной.

Лаз, ведущий в пещерку неподалеку от дома, оказался таким узким, что протиснуться в него можно было только ползком. Дэвид показал Тэлли инвентарь, который его родители запасали много лет.

Тут были фильтры для очистки воды, приборы-навигаторы, необыкновенно легкая теплая одежда и спальные мешки. По меркам Дыма, эти принадлежности для выживания в условиях дикой природы представляли собой целое состояние. Четыре скайборда имели старомодный дизайн, но при этом по конструкции ничем не уступали той доске, которой доктор Кейбл снабдила Тэлли перед ее путешествием в Дым. Имелся в коллекции инвентаря и запас герметично упакованных датчиков, которые можно было прикрепить к колечку на пупке. Все собранное здесь отличалось первоклассным качеством.

— Да… Твои родители — дальновидные люди.

— Всегда такими были, — кивнул Дэвид. Он взял фонарик и проверил его яркость, направив луч на каменную стену. — Всякий раз, когда я забирался сюда посмотреть, все ли в порядке, я представлял себе такой момент. Миллион раз я планировал, что именно мне понадобится. Просто кажется: я настолько ярко себе все это представлял, что оно должно было случиться.

— Ты не виноват, Дэвид.

— Если бы я был здесь…

— Ты бы теперь сидел в салоне аэромобиля чрезвычайников, скованный наручниками, и вряд ли бы мог кого-то спасти.

— Ну да. А я здесь. — Он посмотрел на нее. — Но хотя бы ты со мной. Ты — то единственное, чего я себе никогда не воображал. Неожиданный союзник.

Тэлли через силу улыбнулась.

Дэвид вытащил из кучи припасов водонепроницаемый мешок.

— Я с голоду умираю.

Тэлли согласно кивнула, и у нее вдруг закружилась голова. Ведь она не ела с позавчерашнего ужина.

Дэвид порылся в мешке.

— Уйма фаст-фуда. Так, посмотрим… «ВегеРис» — это значит «рис по-вегетариански»… «КарриМак» — это, наверное, макароны с карри. «ШведФрик». Фрикадельки по-шведски, что ли? «РисТай». Это, скорее всего, рис по-тайски. Тебе чего больше хочется?

Тэлли сделала глубокий вдох. «Добро пожаловать в турпоход!» — мысленно сказала она себе.

— Что угодно, только не «СпагБол»! — воскликнула она.

Тэлли и Дэвид тронулись в путь на рассвете. Каждый из них взял себе по два скайборда. Положенные один на другой, «бутербродом», спаренные скайборды могли поднять вдвое больше груза. В данном случае основной вес составлял багаж, который уложили в сумки, прикрепленные к нижнему скайборду. Дэвид и Тэлли взяли с собой все, что смогли разыскать, в том числе журналы, спасенные Боссом. Что бы ни случилось, возвращаться в Дым смысла не было.

Тэлли осторожно начала спуск вдоль горной реки. Лишний груз болтался под скайбордом и мешал, как мешают каторжнику ядро и кандалы. Но по крайней мере теперь у Тэлли на руках снова были магнитные напульсники.

Они должны были добраться до города совсем не тем путем, каким в Дым пришла Тэлли. Ее маршрут изначально был более легким, и в него входил полет на вертолете с рейнджерами. Дэвид выбрал дорогу в обход. При том, как нагружены были Дэвид с Тэлли, они не смогли бы даже сравнительно недолго идти пешком. Поэтому нужно было каждый дюйм расстояния преодолевать либо над реками, либо над землей, богатой залежами железа, хотя из-за этого путь и становился длиннее. Кроме того, после вторжения чрезвычайников в Дым лучше было держаться подальше от любых городов.

К счастью, Дэвид десятки раз летал к городу Тэлли — как в гордом одиночестве, так и во главе компаний неопытных уродцев. Он знал все реки в округе, все железнодорожные ветки, развалины городов и залежи железной руды. Кроме того, он держал в уме дюжины запасных маршрутов, разработанных на случай возможной погони.

Десять дней, — объявил он, когда они тронулись в путь. — Если будем лететь всю ночь, а днем сидеть в укрытиях.

— Неплохо, — отозвалась Тэлли, гадая, успеют ли они хоть кого-то спасти от операции.

В первую ночь странствия около полуночи они покинули речку, стекавшую с «лысой головы», и полетели вдоль высохшего русла другой речушки, вьющегося по полю белых орхидей. Через некоторое время они оказались на краю обширной пустыни.

— Как же мы через нее переберемся?

Дэвид указал на темные столбы, торчащие из песка. Они стояли в ряд и терялись из виду вдалеке.

— Это были опоры, соединенные между собой стальными тросами.

— Для чего они были нужны?

— С их помощью передавали ток с ветряной электростанции в один из древних городов.

Тэлли сдвинула брови.

— Я не знала, что ржавники использовали энергию ветра.

— Не все из них были чокнутыми. Очень многие, но не все. — Дэвид пожал плечами. — Ты не должна забывать о том, что большая часть из нас — потомки ржавников, и мы до сих пор используем их базовые технологии. У некоторых из них наверняка были правильные понятия о жизни.

Тросы до сих пор лежат посреди пустыни, защищенные зыбучими песками и почти полным отсутствием дождей. В некоторых местах тросы порвались или проржавели. Здесь Дэвиду и Тэлли приходилось лететь осторожно, не отрывая глаз от огоньков металлодетекторов. Стоило им поравняться с разрывом, который они не могли преодолеть, Дэвид раскатывал на песке большой моток троса, и потом они с Тэлли шли пешком, а скайборды вели над тросом, будто упрямых осликов по узкому мостику. Потом Дэвид сворачивал трос, и они взлетали вверх.

До сих пор Тэлли никогда не видела настоящей пустыни. В школе им говорили, будто пустыни полны жизни, но эта была именно такой, какой Тэлли представляла себе пустыню в детстве: безликие холмы, простирающиеся, насколько хватает глаз. И никакого движения, только песок под дуновениями ветра струится медленной поземкой.

Тэлли знала название одной-единственной пустыни на континенте.

— Это Мохаве? — спросила она.

Дэвид покачал головой.

— Размерами ей далеко до Мохаве. И к тому же эта пустыня — не естественная. Мы находимся там, откуда началось нашествие белых орхидей.