Дино Динаев - Командировка в ад

Стены колодца составляли полупрозрачные саркофаги со слабо просвечивающими в них телами. На бесчисленных ярусах в колодец выходили коридоры. Они были ярко освещены, что подчеркивало их безжизненность. Неожиданно в коридоре, расположенном в метрах тридцати ниже, свет заслонило нечто. Косая тень упала сначала на одну стену, потом на противоположную. Раздалось зловещее пощелкивание, явно издаваемое живым существом. Голова его показалась всего на долю секунды. Потом вдернулась обратно. Опять раздалось недовольное пощелкивание. Картазаев не понял, почувствовал, что, оглядевшись по сторонам, тварь будет теперь смотреть вверх. Он раскачался и выкинул одну руку к краю. С первого раза не достал, тяжелое тело стало перевешивать вниз, и рука едва не соскользнула с опоры. До края оказалось несколько больше, чем казалось. Как он сверху умудрился спуститься и закрепиться, уму непостижимо.

Голова гельминта вновь заслонила свет. Блестящий, будто полированный лоб поднялся, и круглые фасетчатые глаза уткнулись в висящего полковника. Гельминт затрясся от ярости. Картазаев торопливо начал новую раскачку. Глаза боковым зрением уловили возникшее движение. Гельминт поднимался по стене! Тварь имело множества сочленений, каждое из которых венчали суставчатые ноги. Пасть занимала почти всю голову, исключая глаза. Глаза, чтобы видеть, и пасть, чтобы пожирать. Идеальная машина для убийства. Полковник раз за разом повторял попытку влезть на эстакаду, а гельминт поднимался все выше. Развязка наступила, когда Картазаев, как следует, раскачавшись, отпустил и вторую руку и полетел в направлении нависшего края, совсем неуверенный, что ему удастся долететь, а тем более закрепиться. Гельминт, видя, что жертва, которая была уже почти в желудке, готовится улизнуть, тоже прыгнул. Полковник допрыгнул, а гельминт нет. Тварь с визгом полетела вниз. И долго еще визжала, должно быть пролетела пару километров, пока не разбила башку о дно колодца.

Картазаев подтянулся на плохо чувствующих руках и с блаженством вытянулся на эстакаде. Внезапно раздавшийся зловещий стрекот заставил его вскочить на ноги. Уже в другом коридоре возникла тень, а потом длинное тело гельминта вылетело из него словно из пушки, чтобы пролететь 30 метров и исчезнуть в продолжение коридора на противоположной стороне колодца. Картазаев присвистнул. Похоже, их тут пруд пруди. За несколько секунд, что он смотрел, он насчитал восемь особей, хозяйничающих на нижних ярусах.

Очередной шум донесся уже сверху. Наверху колодец был столь же безграничен, что и внизу. Крыша находилась на необозримой высоте, скрытая светящейся дымкой. Во многих отверстиях мелькали хвостатые тени. Здесь становилось неуютно, и Картазаев поспешил покинуть эстакаду и вернуться в рубку.

Он успел как раз вовремя. Его спутников расстреливали. Профессор и Михаил, отвернувшись, прижались к стене. Мошонкин стоял, глядел исподлобья, сжимая кулаки. Три незнакомых гелла уставили в них оружие, похожее на земные автоматы.

Картазаев вывернул одному руку и из его автомата уложил всех троих геллов. На всякий случай курок давил пальцем его хозяина. Мало ли. Возможно, в оружии какая блокировка предусмотрена.

А друзьям заявил:

— Вот такая штука, ребята. Нет нужды уничтожать "Гелион", потому что "Гелион" уже мертв. Гельминты жрут его изнутри.

Вдвоем с Мошонкиным они подняли Михаила и усадили за уцелевший пульт. Картазаев дал автору диск с "полями Бзилковского".

— Господи, это не что иное, как роутер между двумя реальностями! — воскликнул Михаил.

— Вызывай огонь на себя! Передай координаты на "Кобру" и "жалейку". Пусть бьют из всего, что есть.

Через минуту дело было сделано.

— Как бы отсюда смыться? — подумал вслух Картазаев.

— Можно телепорт открыть, — застенчиво предложил Михаил.

— А ты сможешь? Действуй!

Пальцы великого хакера забегали по значкам, висевшим в воздухе рядом с призрачным монитором. В тесной рубке запахло озоном, задул сильный ветер, и в воздухе разверзся портал, абсолютно черный внутри и всасывающий в себя различные мелкие предметы.

— Город на связи, но энергии мало, долго мне его не удержать! — крикнул Михаил, перекрикивая шум ветра.

Картазаев велел ему уходить, тот шагнул лишь по направлению к порталу, как ветер подхватил его и втянул внутрь, только ботинки мелькнули.

— Где профессор? — спохватился Картазаев.

Они с Мошонкиным, преодолевая сопротивление воздуха, устремились прочь от спасительного портала, и стали обшаривать полутемное помещение. Закатов нашелся под самодельной пирамидой из нескольких кресел. Понадобилось какое-то время, чтобы вытащить его оттуда. Профессор сопротивлялся. Наконец они подтащили его к порту и сунули ногами вперед. Следом Картазаев толкнул Мошонкина, шагнул и сам, откуда-то взялся тупой нос батискафа, в котором мелькнуло перекошенное лицо барона.

Порт не потянул батискаф и выплюнул последних не в реальность, а на белый пирс. Картазаев бежал по единственной улице, а его стремительно нагонял батискаф. Когда они поравнялись, Картазаев упал, пропуская его над собой. Тот прошел над ним в считанных сантиметрах, но не расплющил асфальтовым катом, хотя мог бы.

Подняв голову, Картазаев увидел идиллическую картинку, пастораль: крышка батискафа была откинута, барон сидел в изящной позе.

— Геллов больше нет! — сказал Картазаев.

— Врешь, геллы есть, раз я еще уцелел.

— Это не надолго.

— Наглец! Мне станет скучно, когда я тебя убью. Как впрочем, и все твое гнездо. Гельминтам надо что-то есть.

— Мое дело предупредить, — пожал плечами Картазаев, развернулся и пошел.

— Ты куда, человече? Ты ведь хочешь меня убить!

Не обращая внимания, полковник что-то искал. Барон слишком поздно понял, что именно.

— Стой! — закричал он, но полковник уже нырнул в щель между домами.

Батискаф подплыл вплотную к щели, за которой начинался проулок с продавленным асфальтом и сложенными поленницами черных гнилых коряг, за которыми уже исчезал Картазаев.

— Ты неудачно выбрал место, чтобы скрыться! Здесь с самого окончания войны живет "Тугер-88"-идеальная биомашина смерти! — крикнул Бклоу. — Будь настоящим мужчиной, выйди на честный бой!

— Кто сказал, что я настоящий мужчина? — откликнулся тот издалека сквозь хруст ветвей, через которые продирался. — Да и какой может быть честный бой между человеком и геллом? Так что, чтобы убить меня, тебе придется идти за мной.

Картазаев продирался через частокол сгнивших деревьев, торчавших из земли лишь по недоразуменью, и в голове проносились странные мысли. Сначала он долго вспоминал хоть какую-нибудь молитву, но кроме "Аллах Акбар!" ничего на ум не приходило. Потом припомнились дурацкие стишки Нила, которые любил цитировать профессор Закатов. Что-то про маленького мальчика, играющего на берегу пруда и счастливо размышляющего, что когда он станет старым и помрет, то вернется поиграть на этот залитый теплым солнышком бережок. Он проговаривал дурацкий стих вслух, и отдельные слова вырвались из запыхавшихся легких с хрипом: