Дино Динаев - Мальчишник в зоне смерти

Самое печальное, что, усевшись в первый ряд, Картазаев сделался заложником своего плана. Никто не спорит, что самое темное место располагается непосредственно под лампой, но только не в том случае, если человек, который тебя ищет, знает, как ты выглядишь. Это была ловушка, и ловушка стопроцентная. Из нее нельзя было просто так уйти и выскользнуть. Ибо ловушкой являлся сам Мошонкин, собственной персоной. На Картазаева еще никогда так верно не охотились, и на этот раз он влип по полной. Все-таки в профессионализме Данюку не откажешь. В подлом и затягивающем, словно болото профессионализме.

Картазаев почувствовал некоторый дискомфорт, но сразу встать и уйти не мог, рискуя привлечь внимание снайпера и остальных федералов. Ведь сейчас за Мошонкиным внимательно наблюдали десятки глаз. Тогда Картазаев вспомнил японскую философию про дождь, что, сколько не суетись, все равно намокнешь, в том смысле, что иногда лучше положиться на волю случая и посмотреть, что будет дальше. Что-то ведь все равно будет, исходя из той же логики дискретности пространства и времени.

Мошонкин ничуть не изменился с их последней встречи. Все тот же курносый нос, мальчишеское лицо в крупных веснушках. Та же основательность в движениях. Небольшого росточка. На вид парень-фермер, а на самом деле федеральный агент. Однако. Лучше б ты в деревню вернулся, подумал Картазаев.

Мошонкин повертел головой, с изумлением деревенского простачка озирая великолепие навесного потолка площадью в тысячу квадратных метров со встроенными светильниками, потом его взгляд опустился ниже и Картазаев физически почувствовал, как он уткнулся в него. А Мошонкин уже топал к нему. Картазаев встал, а что еще оставалось делать? Курносое лицо Мошонкина расплылось в простодушной улыбке, Картазаев невольно улыбнулся в ответ.

— Здравствуйте, Владимир Петрович! — поздоровался Мошонкин, остановившись в паре шагов.

Он не видел, как со спины подошли и замерли еще четверо. Среди них было двое, которые встретили Картазаева на первом этаже, а также пара федералов постарше. Один из них маленького роста в поблескивающих очечках, смотревший вообще без эмоций. Второй-массивный бровастый мужчина.

— Что же вы не отвечаете на приветствие старого друга? — спросил бровастый.

Мошонкин вздрогнул и оглянулся.

— Все в порядке, боец. Я полковник Мажаев, — по-отечески похлопал его по плечу бровастый.

— Василий, конечно, ты можешь его не опасаться, — подтвердил Картазаев. — Когда вокруг свидетели, он в своих не стреляет.

— Заткнись! — Мажаев просверлил его взглядом и велел. — Снимай свои ботиночки лучше. И без фокусов, — он кивнул наверх, где снайпер уже расчехлил винтовку и прицелился, при этом алая точка лазерного прицела уже намертво прилипла к пиджаку полковника напротив сердца.

— Тут стекло! Бутылку разбили! — возмутился Картазаев.

— Еще слово и отдаю приказ стрелять на поражение! — предупредил Мажаев.

— Владимир Петрович, делайте, как говорят! Потом во всем разберутся, будьте уверены, — взмолился Мошонкин.

— Я ему сдамся! — указал на Василия Картазаев и, наклонившись, стал снимать ботинки.

Ботинки были другие. Фирменные ботинки "Смерча" были заблаговременно оставлены за входом в здание аэропорта. Довольствуясь тем, что он разулся, федералы не стали его обыскать, впрочем, пистолет был подвешен в специальной петле в естественной ложбине между лопатками, так что при беглом осмотре обнаружению не подлежал.

Рассуждая подобным образом, Картазаев поднял голову и столкнулся со змеиным взглядом человека в очках. То, что это был командир спецназа городского управления ФСБ капитан Коробочка, Картазаев узнал гораздо позже. Судя по всему, капитан прочел все его далеко идущие планы. Он отшагнул назад, сразу выйдя из предполагаемого сектора обстрела, и едва заметно отрицательно качнул головой из стороны в сторону. Словно говоря, чтобы полковник не дурил и ни на что не надеялся, кроме справедливого решения трибунала. Потом он уставил на Картазаева пистолет. После некоторой паузы убедившись, что угроза может и не подействовать, отвел дуло чуть в сторону и подвел его вплотную к затылку ничего не подозревающего Мошонкина, продолжавшего считать себя на переднем крае борьбы со всякого рода нечистью, и даже не подозревающего, что с секунды на секунду он может оказаться на гораздо более удаленном краю.

— Ладно, сдаюсь, — проворчал Картазаев больше для капитана, чем для окруживших его оперативников.

Он несколько раз переступил босыми ногами, стараясь найти место, где осколки не так кололись.

— Подпрыгни! — приказал Мажаев.

— Может, его увести? — с надеждой спросил Мошонкин.

— Я подозреваю, что у него могут быть гранаты, — бездоказательно заявил Мажаев.

Они не собирались арестовывать его! Внезапно понял Картазаев. Он не нужен им живым, и они попросту пристрелят его, иначе давно бы обыскали и отобрали пистолет. Они ждут, не дождутся, когда он попытается его достать. Вернее, они не решаются начать. Зачем им еще ждать, когда он что-то достанет. Шлепнут и всего делов.

— Ну, прыгай! — прикрикнул капитан, слегка надавливая на спусковой крючок, дуло было по-прежнему направлено Мошонкину прямо в затылок.

— Ну, сволочи, на том свете все будете сковородку лизать! — пригрозил Картазаев и прыгнул.

В ногу тотчас впились стекляшки и носки намокли.

— Еще! Я не слышал! — продолжил экзекуцию Мажаев.

Картазаев прыгнул еще. С каждым разом осколки противно и влажно хрустели. Картазаев видел гамму чувств на лице Мошонкина и решил усилить эффект: стал громко стонать и охать. А потом вдруг остановился и крикнул:

— Василий, он тебе в спину целит!

Он даже сам не понял, что произошло. У него создалось ощущение, что парень только и ждал команды с его стороны, в таком случае он был очень недогадливым полковником. Мошонкин нагнулся вперед и ударил прямой ногой назад. Получив крепкой крестьянской ногой в живот, Коробочка сломался пополам и покатился по полу.

Картазаев воспользовался паузой, чтобы запустить руку за спину и выстрелить прямо из-за спины. Снайпер выронил винтовку, упавшую со второго этажа с глухим стуком, а следом спикировал сам. Мошонкин уже сцепился с Мажаевым, а Картазаев с места ринулся Скобелеву и Заглумину под ноги, посшибав их словно кегли. После чего вскочил и припустил к двери.

— Мошонкин, за мной! — крикнул он.

Василий пихнул Мажаева в направлении кресел, тот со всего маху сел, продавив ряд до самого пола, и опрокинулся навзничь. Когда они выскочили на улицу, их почти настигли. Картазаев с ходу прыгнул на свои собственные ботинки, стоящие носками к дверям.

Федералы всей толпой вывалились в дверь, когда сработали пусковые устройства, и стартовавшие стальные колуны разнесли толстенное стекло вдребезги. По счастливой случайности никого не убило, но досталось всем. Преследователи с воплями прыснули кто куда, забыв о погоне и экстренно ища укрытия.