Дино Динаев - Мальчишник в зоне смерти

— Сейчас бы картошечки печеной. Мы в ночном пекли. Берешь банку из-под консервов, кладешь в нее картофелину в мундире и в огонь. Вкуснотища.

— Скучаешь по деревне?

— У нас уже одни старики остались, а девки только в соседнем селе, а там парни злющие. Мы с Пащуком сколько из-за этого на кулачках бились.

— Ничего, вернемся, обязательно поедем в твою деревню отдыхать. Шашлычков поедим, ты меня в баньке попаришь.

— Базара нет, — широко улыбнулся Мошонкин. — Нам бы только вернуться.

— А сейчас поспи, Вася. Завтра у нас будет трудный день. Еду надо будет искать.

— А где?

— В городе ничего не получится, в лес пойдем. Ягоды, коренья будем собирать. Ты в грибах разбираешься?

— Да у меня батя лесник.

— Ну и отлично.

— Дежурить, наверное, надо будет ночью. Этот, который там, — Мошонкин опасливо кивнул на дверь, неизвестно кого больше имея в виду, то ли тень, то ли того, кто это сотворил.

— Не обязательно. Незаметно к нам все равно подкрасться не смогут. А уж мы их встретим.

Мошонкин уронил голову и сквозь дрему проговорил:

— А я помню, как вы того спецназовца из госбезопасности…

Через секунду он уже спал. Картазаев сидел на своем лежаке и задумчиво жевал засохшую травинку. На душе было тревожно, и может быть, впервые в жизни он был рад, что работает не один.

Мошонкину показалось, что он лишь смежил веки, но когда десантник открыл глаза, рядом с костерком возвышалась солидная кучка золы. Картазаев все также задумчиво сидел у стенки с неизменной травинкой в зубах.

— Владимир Петрович, вы что не спите? — изумился Мошонкин.

— Я спал, — пожал тот плечами.

— Мне очень стыдно. Мы по очереди должны были дежурить, — виновато произнес Мошонкин.

— Не бери в голову, Вася, — сказал Картазаев. — Нас ждут великие дела. Похоже, уже рассвело.

— Жалко часов нет, а то бы узнали, сколько длится здесь ночь.

— Часы здесь, — показал Картазаев на голову. — Прошло приблизительно шесть часов, как стемнело, и у нас есть шесть часов до следующей ночи.

— Вы думаете, сутки здесь двенадцати часовые?

— Возможно. Во всяком случае, этому можно найти объяснение. Помнится, в легенде говорилось, что Кукулькан священнодействовал исключительно ночью, днем на люди даже не показываясь. Думается мне, он мог для удобства перекроить земные сутки, сделав их из ночи, а день выкинув как ненужную часть механизма.

— Но шесть часов здесь же светло?

— А солнца то нет! — хитро щелкнул языком Картазаев. — Знаешь, врут все-таки люди, говоря, что богом быть трудно. Все в твоей власти. Не хочешь, чтобы наступил день, он и не наступит. Не понравился народ, только пожелай, и нет того народа. Зона смерти.

— Не скажите, Владимир Петрович, — не согласился Мошонкин. — Кому больше дадено, с того больше спрошено будет.

— Золотые слова, Вася.

— Это в библии написано. У меня бабушка очень набожная.

— Похоже, что тут вообще нет никого, — сказал Мошонкин, забравшись на кучу окаменевшего древнего мусора. — Ни единого человека.

— По словам пленного, отправив сюда Томку, Диего последовал за ней сам, прихватив с собой еще двоих: Артура и некоего Аркашку. Так что здесь совсем недавно прошли еще, по крайней мере, четверо, — возразил Картазаев.

С рассветом они продолжили движение. Поначалу им сопутствовала удача, путники обнаружили лужу и вдоволь напились. Мошонкин откопал помятую тару и наполнил ее живительной влагой. Умереть от жажды им теперь не грозило. Через некоторое время Картазаев понял, что они движутся к окраине, и скорректировал направление к центру. Полковник сам толком не мог объяснить, зачем он это сделал, но ему не хотелось покидать город, не изучив его вдоль и поперек. Хотя изучать, откровенно говоря, было нечего. Ветхие покосившиеся здания походили друг на друга как близнецы, разве что пару раз попались небоскребы с настолько перекошенными фасадами и поплывшими несущими осями, что создавалось ощущение, что они рухнут от шума шагов. Несмотря на постигшую город разруху и забвение, полностью разрушившихся домов было единицы. На их месте возвышались многометровые кучи щебня. На стенах домов напарники видели еще несколько теней сгоревших людей. Один жуткий силуэт обнаружился на растрескавшемся то ли от температуры, то ли больше от времени асфальте. Не сговариваясь, они с Мошонкиным обошли это место подальше.

Несмотря на видимое запустение, Картазаев не мог согласиться с Мошонкиным, что они здесь одни. У него крепло нехорошее чувство, что за ними следят. Картазаев велел напарнику быть начеку.

Наконец он дождался подтверждения своих опасений. Они проходили мимо многоэтажки, стоящей на несущих колоннах, словно избушка на куриных ногах. Все пространство между колоннами было завалено холмами мусора, и между ними на миг мелькнул юркий силуэт. Подозвав Мошонкина и указывая совсем в другую сторону, чтобы не спугнуть оппонента, полковник тихо сказал:

— За нами следят, только не верти головой. Он в здании за нашими спинами. Какие будут предложения?

— Делаем ноги? — с готовностью предложил Мошонкин.

— Брать будем, — возразил Картазаев. — Нам нужен язык.

— А если он вооружен, а мы на него с голыми руками?

— Слишком много вопросов, — одернул его Картазаев. — А если, а если. Тебя чему-нибудь научили в десантных войсках, кроме как вопросы задавать.

— Виноват, — сразу подтянулся Мошонкин.

— Ты слева, я справа, — предупредил Картазаев.

По команде они одновременно бросились обегать здание с двух сторон. Картазаеву немного не повезло, он наткнулся на массивный агрегат, похожий на списанный асфальтовый каток, и пока перелазил, потратил несколько драгоценных секунд, так что к месту встречи с предполагаемым лазутчиком Мошонкин подоспел первым. И видно не в добрый час. Картазаев услышал приглушенный вопль, и, подбежав, помог десантнику подняться. Тот тряс покрасневшей ладонью.

— Эта тварь меня укусила! — пожаловался он.

— Что за тварь?

— Я думал ребенок, а он сильный как кабан!

— Короче, куда он побежал? — спросил Картазаев, теряя терпение.

Мошонкин указал внутрь дома, и они устремились в погоню. Им повезло, что в катакомбе комнат и анфилад они не потеряли беглеца сразу. Не успевшая осесть пыль указывала след лазутчика, тянущийся в направлении лестницы на второй этаж. Напарники поднялись и обнаружили следы босых ног на полу, на котором пыль лежала таким толстым слоем, что казалось, что это ковер. На отпечатках было пять пальцев, но подошва была сильно деформирована.

— Сильный, говоришь? — поинтересовался Картазаев, но ответа ждать не стал, а указал Мошонкину, чтобы он взял на себя проверку левой стороны здания.