Дино Динаев - Тотальная угроза

— Ведьмы! Ты сам сказал! — Бивиа поднял кверху палец. — Все началось с того, что ты нашел здесь голую девицу.

— Этим не началось, этим закончилось, — пробормотал Картазаев, не любящий напоминаний о проколе.

— Но это был не обычный "крот". Она притворялась "кротом", а потом, когда они подпустили ее, убила Назарова и его людей. Это была Карга!

— Она напилась чужой крови и помолодела? Еще немного и я буду вынужден положить тебя на твой же лабораторный стол.

— Не крови она пила, а чужые жизни! Она и сейчас их пьет! — Бивиа указал на палатку, откуда не переставали доноситься жуткие звуки.

— Это не доказуемо.

— Не факт.

Внезапно Картазаева озарило.

— На все, что ты тут нес о Карге, наплевать и забыть. Кроме одной вещи! Ты говорил об эпицентре. Что если его ликвидировать?

— Не понимаю, как?

— Самым тривиальным образом. Бомбу взорвать.

— Иди, взрывай, да! Тут и так одни мертвяки.

— Не тут, а там.

— Где там?

— Ты сам говорил, что кроты существуют в своем мире. Что если действовать на их территории? И бомбу переправить в их эпицентр, действующий? Где-то они все живут в своих снах. Перенестись туда и бомбу перенести!

— Но ведь для этого надо инфицироваться вирусом ЭМЛ.

Папаш тяжело посмотрел ему в лицо.

— Даже не думай. Если подойдешь к лаборатории ближе, чем на двадцать шагов, а тебя арестую. Мне за тебя перед Дымом отвечать!

— Так найди препарат, чтобы пробудиться.

— А я что делаю? Это не так просто! Годы могут уйти!

Он оказался не прав. Серегин подключил около двухсот институтов, и уже спустя восемь месяцев был синтезирован витазин.

Небо с утра хмурилось тучами, но дождя не было. Все вокруг было блекло серое.

Бронемашины вырулили на обводную дорогу, соединяющую две части мертвого города, и направились в сторону промышленно более развитого района, носившего название Портовый.

Картазаев находился в середине колонны. В первой машине ездят только дураки и герои. Он не относил себя ни к первым, ни тем более ко вторым.

Спасибо первому Вольду (как это ни цинично звучит), он подготовил их ко второму. Бойцы, одетые в празднично переливающиеся металлизированные костюмы, напоминают артистов. Шоу должно продолжаться. На лицах обычные маски, но фильтр с секретом на 10 тысяч долларов. Среди многочисленных ингредиентов платиновый порошок высокой очистки. Хорошо, бойцы не знают. Начнут выковыривать, чтобы увезти домой на дембель сувенир, сами уедут в цинковых костюмах. В каждой маске самоликвидатор. Ноу-хау не должно попасть в руки врагов. А тем паче друзей.

Еще из секретов — ботинки Картазаева. Рабочее название "Ботинки разведчика". В подошву закатана пара огнестрельных устройств на один выстрел каждый. Так что теперь он мог не только дать с ноги, но и выстрелить.

Четырех полостное европейского качества полотно покрывал нетронутый слой пыли. Местами возвышались кучи нанесенного ветром мусора, по дороге уже полмесяца никто не ездил. Быстро заметает следы цивилизации. Если бы человечество вымерло (чур, меня, чур!), очень скоро пришло бы забвение. Наверное, так выглядит смерть.

Машины минули озера и выехали на возвышенность. Здесь на повороте к расположенной невдалеке деревне Волосатовке возвышался пыльный давно сгоревший светофор. Картазаев велел остановиться и осмотрелся.

Сколько он ни всматривался, в видоискателе не мелькнуло ничего живого. Ветер трепал лишь шкуры павших собак, кошек, развевал перья птиц. На остановке лежало вповалку несколько человеческих тел.

Чуть дальше в кювет съехала легковушка. Дверцы в спешке распахнуты, в кабине никого. На сиденья уже нанесло мусора. Стекла изнутри забрызганы грязью от прошедшего давным-давно дождя.

Броневики двинулись дальше в сторону города, соблюдая скорость в сорок километров в час и удерживая дистанцию, позволяющую при внезапном торможении не столкнуться друг с другом. Через полчаса беспрепятственного продвижения они проехали еще под одной эстакадой и подъехали к химзаводу.

Это был целый комплекс химических предприятий, в который входило производство синтетического каучука, изопрена и сопутствующих газов. Довольно мрачного вида корпуса чернели свежими разломами со следами пожарищ. Несколько вышек, каждая высотой с десятиэтажный дом, упали, разрушив здания и огораживающий предприятие кирпичный забор.

Картазаев отметил несколько уцелевших круглых цистерн с топливом, представляющих сложность при грядущей зачистке, и приказал трогаться. Машины продолжили движение.

Картазаев почувствовал смутное беспокойство. Проводимая разведка больше походила на прогулку. Все самые провальные операции в его практике так и начинались.

Нет, это не Вольд, подумал Картазаев. Он чует меня, он затаился, он ждет внутри города, чтобы напасть в самый неожиданный момент, когда я не буду к этому готов.

Этим надо воспользоваться. Потому что Картазаев, как пионер, готов всегда и ко всему.

Картазаев думал о Вольде, словно о живом существе. Это упростило подход и позволило более детально порассуждать о грядущих опасностях.

На следующей развилке пришлось сделать еще одну остановку. От развилки одна дорога уходила прямиком в город, другая-на ЗЯБ. С самого начала рейда у Картазаева была задумка двинуть сначала на завод, там и места было больше для маневра, и отсидеться можно было в случае опасности.

Но сейчас, глядя в сторону темнеющих вдали корпусов и ядерных могильников, Картазаев испытал сильнейшее волнение. Что-то там было не в порядке, с этим заводом. Картазаев, привыкший доверять своим чувствам, вдруг почувствовал даже страх перед этим местом. Первобытный страх, когда не знаешь, чего боишься, но животом чуешь-там опасность!

Больше небольшой заминки колонна на скорости двинулась к городу, но еще долго Картазаев чувствовал спиной чей-то враждебный взгляд.

На окраине города располагалось приземистое кирпичное здание. Рядом с ним лежало около сотни трупов в военной форме. Картазаев предположил, что город уже штурмовали, пока не вспомнил, что среди учебных заведений района значилось военное училище.

— Куда сейчас? — спросил капитан Нестеренко, командовавший группой.

Картазаев плавно повел видоискателем из стороны в сторону.

Красивый город. Сразу видно, зажиточный. Развитая промышленность, многочисленный средний класс. Жизнь казалась таким незыблемой.

В этом заключается главная ошибка всех живущих. Нет более зыбкой и ненадежной вещи, чем полностью устоявшаяся жизнь.

Хорошо, что люди не знают своей судьбы наперед, подумал Картазаев, вспоминая себя мечтательным десятилетним пацаном.

Кордон, эпидемия, разведка в пропахшем потом бронетранспортере — тот мальчик со светло русыми волосами и слов таких не знал. И хорошо. И прекрасно. Не приносят счастья такие слова.