Дино Динаев - Тотальная угроза

— Малявка пожаловал! — дурашливо вскричал Виталий. — Ну-ка, иди сюда. У красавицы еще два ствола свободно.

Он тычками кулака направил в сторону Максима отставленный зад Инны, после чего просунул палец между брюками с трусами и телом и стал сдирать их книзу. Ослепительно забелела голая кожа.

Инна замычала, говорить она не могла, и попыталась взбрыкнуть, но Виталий намотал ее волосы на руку и не давал шелохнуться, еще более вдвигая девушку на себя.

Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы легкий сквозняк не стронул дверь в глубине бара. Она с легким скрипом приоткрылась вовнутрь. За ней была небольшая служебка, и в ней за накрытым столом с бутылками и закуской сидел бармен.

На нем был белоснежный пиджак, на котором ярко проступили ярко желтые струи гноя, капающего из ушей. Рот мертвеца был приоткрыт, и на шум открываемой двери, а больше, как реакция на возникший при этом сквозняк, из-под черных зубов стали быстро вылезать и расползаться по подбородку большие навозные мухи.

Максим закричал и, беспрерывно вопя, бросился вон. Следом кинулась Инна, которую, наконец, отпустил Виталий. Сам он, решив, что Максим увидел сторожа, ломился следом, путаясь в спущенных штанах и безуспешно пытаясь натянуть их на ходу.

Троица запрыгнула в машину, и Виталий сразу дал полный газ. Через секунду он как сумасшедший хохотал, выворачивая баранку вслед конфигурации городских улиц.

— Чуть не застукали! — орал он. — А мы заскочили, кругом не души и море жратвы. Коммунизм! Ну и нажрались на халяву. Потом трахаться начали, только я кончить не успел из-за этого долбаного сторожа. Он, наверное, в киндейке был?

Максима мутило. Почему-то не хотелось говорить, что бармен был мертвый. Может, ему показалось? А Вит потом засмеет.

Виталий подъехал к бывшему ДК имени Ленина и снова остановился.

— С этим долбаным сторожем ни кончить не успел, ни сигарет спереть, — сказал он. — Пойду в киоск схожу.

Инна посмотрела по сторонам и заметила:

— Люблю эти провинциальные города. Заметь, какая здесь тишина.

Действительно, было очень тихо. Едва замолк мотор, тишина сделалась абсолютной, словно в вакууме. Не доносилось ни голосов, ни шагов. Улицы были пустынны на всем протяжении. Кое-где стояли машины, которые никто даже не подумал припарковать к обочине.

— Эх, деревня! — пренебрежительно заметила Инна.

Порыв ветерка принес странный сладковатый запах. Аромат тяжелел, воздух становился густым, словно в нем разливался начинающий гнить сахарный сироп. Виски сдавило, сразу заболела голова.

Видение разлагающегося бармена возникло вдруг перед глазами Максима. Он не успел себя проконтролировать, и его вывернуло наизнанку.

— Что ты себе позволяешь, свинья! — с негодованием воскликнула Инна.

— Прости, — он пытался зажать бьющуюся изо рта струю, куда там.

Тогда он перегнулся через борт и отдался на волю стихии. Когда он вернулся в исходное положение, позывов к рвоте больше не было, но тело охватила слабость.

— Когда я зашел в бар, там был мертвец, — сказал он неожиданно для себя.

— Что ты сказал? — не поверила она.

— Там был мертвец, — повторил он. — И он мертв очень давно, потому что уже сильно разложился.

— Так чего же ты раньше молчал? — воскликнула она. — Теперь же могут подумать, что это мы его пристукнули! Нам теперь всем угрожает опасность!

— Да, похоже, нам, действительно, угрожает опасность, — повторил он и внимательно огляделся по сторонам. — Мы здесь уже около часа и за это время не видели ни одного живого человека, и мимо нас не проехала ни одна машина.

— Что ты болтаешь? — встревожено спросила она, ей начало передаваться его состояние.

— Надо уезжать отсюда, Инна! — он перегнулся через спинку сиденья и нажал на клаксон.

Тот оглушающе прозвучал в тишине. Инна поспешила убрать его руку и уже просительно посмотрела на него.

— Мне страшно, Максик, — проговорила она. — Здесь что-то происходит. Я это чувствую. На нас кто-то все время смотрит.

Она была готова заплакать.

— Кто смотрит?

— Я не знаю. Кто-то злой. Тишина здесь какая-то недобрая.

— Успокойся. Сейчас я схожу, позову Вита, и мы уедем отсюда, — Максим привстал с сидения, но она тотчас вцепилась в него.

— Не уходи! Я боюсь оставаться одна в этом страшном месте! Давай уедем прямо сейчас!

— А как же Вит?

— Вит — тупая скотина. Пусть он остается и подыхает. Забыл, как он издевался над тобой?

— Да я и машину водить не умею!

Она смотрела на него с презрением.

— Ты никогда не сможешь постоять за себя, — сказала она. — Ты только для того и существуешь, чтобы тебя все трахали и по первому требованию готов подставить задницу. Как впрочем, и я. Мы с тобой шлюхи, Максик. С этим ничего не поделать.

— Зачем ты так?

Они бы наговорили друг другу много обидного, если бы не появился Виталий, тащивший большую картонную коробку. Ни слова ни говоря, он кинул коробку на заднее сиденье рядом с Максимом, и из нее посыпались блоки сигарет, шоколадки, упаковки жвачки.

— Лафа сегодня подкатила! — крикнул он, только после того как рывком стронул с места. — Киоскерша окочурилась. Пока никто не прочухал, я и затарился.

— Тут кругом все мертвые! — запричитала Инна. — Уедем отсюда!

— Что болтает эта сумасшедшая? — спросил Виталий.

— Она не сумасшедшая, — заступился за нее Максим. — Тут произошла что-то ужасное, и никого нет живых. Надо сматываться отсюда, если сами хотим уцелеть.

Виталий переваривал услышанное.

— А в магазинах тоже никого не осталось? — спросил он.

— Причем тут магазины? — закричала Инна. — Уедем, миленький!

Он с ходу влепил ей затрещину.

— Зайдем в ювелирный магазин, потом уедем, — проговорил он сквозь зубы. — Я не могу упустить такой куш.

Более не слушая возражений, он погнал машину по известному только ему маршруту. Вскоре они подъехали к магазину "Изумруд", занимавшему первый этаж пятиэтажки.

— Я вижу сон. Никого нет, и дверь даже не заперта, — сказал Виталий.

Было видно, что он изрядно трусит, но старается не показывать виду. Движения его сделались вороватыми, и он все время оглядывался.

Но мертвый город продолжал безмолвно взирать на них глазницами окон.

Когда они вошли в магазин, через них властно прошла невидимая волна. На доли секунды они потеряли сознание, но пауза была столь незначительно, что они перенесли ее на ногах. Инна даже успела увидеть мгновенный сон, будто она умерла и ее хоронят.

Это было непонятно, страшно, и она вцепилась в Максима:

— Выведи меня отсюда!

— Катитесь! — заорал Виталий. — И не надейтесь, что я с вами буду делиться!

Максим подхватил слабеющую девушку и потащил к выходу. Он и сам чувствовал себя не важно. В ушах гудели колокола, и немилосердно хотелось спать.