Дино Динаев - Контракт Султанова

Со злобным ревом генерал развернулся к Султанову, и тот увидел в его разом побагровевших глазах нечто такое, что заставило его с истошным криком "Спасите!" кинуться наутек. Генерал устремился за ним, и они стали носиться по комнате.

Сорокин понял, что если он не вмешается, его дружку конец. Зажимая кровь из носа одной рукой, он захватил добротный дубовый стул из кухонного гарнитура и огрел разошедшегося не в меру генерала. Громов как раз поворачивал на бегу, стремясь ухватить Пашу, так что удар пришелся в кон. Мало того, что он опять угодил в голову, так еще генерал потерял равновесие и вошел в стену.

Стремясь не упасть, Громов хватался за все руками, но его усилия закончились тем, что вместе с сорванной экибаной он сверзился на пол.

Тут уж друзья накинулись на него вдвоем, даже Паша вернулся, и били его, чем ни попадя. Оставшимися стульями, табуретками, вазами и даже бутылками с шампанским.

Однако генерал встал через все это словно Голиаф!

— Замочу! — закричал Громов, но язык его уже слегка заплетался.

Его качало, и, поняв, что физически двух мужчин, хоть и дохлых, ему в таком состоянии не одолеть, он кинулся искать пистолет в брошенной одежде. Оксане удалось буквально выдернуть кобуру у него из рук.

— Ах ты дрянь! — он ударом отшвырнул ее на пол.

Падая, она сдернула с него трусы. Он запнулся в них, опустился на колени, и в этот момент на него налетели Паша с приятелем, совместными усилиями с неимоверным грохотом надев на противника целиком обеденный стол с остатками еды и посуды. У Паши возник суеверный страх, что двужильный генерал выдержит и этот чудовищный удар, и что он вообще бесчувственный, нечто вроде Кощея бессметного. Но после последнего удара у генерала сделались глаза с поволокой, и он довольно легко вышел сквозь остекленную веранду, после чего воткнулся лицом в землю, словно желая дать всходы. В комнате установилась невероятная тишина, в которой открылась дверь ванны и появилась разрумянившаяся Светлана. Она с недоумением уставилась на комнату, тщетно силясь постигнуть произошедшие с ней за несколько минут разительные изменения.

— А где Виктор Леонтьевич? — невпопад спросила женщина.

— Вышел в сад, — ответил Паша.

Пока Оксана с матерью оказывали первую помощь многострадальному Сорокину, Паша занялся вещами генерала. Первым делом он забрал пистолет, после чего занялся кошельком. В нем обнаружилась пухлая пачка рублей и долларов. Не колеблясь, он переложил ее себе.

— Это аморально! — заявила Светлана. — Вы действуете как тривиальный вор.

— У меня сейчас нет времени говорить о морали, — возразил Султанов. — Менты очень не любят, когда их генералов лупят табуретками до беспамятства. Нам с Сорокиным надо скрыться и чем дальше, тем лучше. Скоро у нас будет на хвосте вся городская милиция.

— Но нам с Ксюшей надо собрать вещи, — забеспокоилась она.

— Откровенно говоря, я не имел в виду, что вам тоже придется скрываться. Вы ни в чем не виноваты. Вы генерала не били. Скажете, что нас не знаете и дело с концом.

— Мы поедем с вами! — заявили мать с дочерью вместе.

Паша посмотрел на них, не пытаясь переубедить, благоразумно решив, что когда им надоест изображать из себя героинь, они сами отстанут. Считая себя знатоком женщин (как и всякий писатель), он прикинул, что надолго их терпения не хватит.

Одна беда, костюм генерала оказался ему велик.

— Шикарная вещь! — с сожалением проговорил Паша. — И откуда у ментов деньги на такие вещички?

— Это я ему подарила, — ответила Светлана. — Мы часто выкупаем часть коллекций, которая демонстрируется в нашем агентстве.

— А наш генерал альфонс, — заметил Паша.

Вопреки расхожему мнению о медлительности женщин, они собрались очень быстро, но когда уходили, Светлана сказала, что надо занести генерала в дом.

— Он ведь совсем раздетый лежит, — сказала она. — А если замерзнет?

— Не январь месяц, — процедил Сорокин, который не мог простить противнику свой нос, после удара генерала приобретший ярко выраженный кавказский профиль.

Но Светлана настояла на своем.

Мужчины взяли Громова за руки и ноги и внесли в дом. Генерал был тяжел даже для двоих. Паша решил, что его надо бы закрыть где-нибудь, чтобы он не смог сразу позвонить своим, и спросил об этом у Светланы. Она предложила подвал, который закрывался на замок. Они кое-как дотащили генерала и, опустив на лестницу, предоставили ему возможность скатиться вниз.

Султанов совершенно не представлял, куда ему теперь направиться. К ищущим его бандитам вскоре должна была присоединиться еще и городская милиция. Люди там работали серьезные. На памяти был бедный Мышковецкий, застреленный без малейших скидок на то, что был ребенком.

Им удалось снять номер с кухней и ванной комнатой в пустующем пансионате "На гребне волны", расположенном на обрыве над морем, где у Сорокина оказался знакомый.

— Он будет молчать, — побожился Сорокин.

Паша махнул рукой. В любом случае они не могли оставаться в пансионате дольше одной ночи. Даша вернется и обнаружит генерала утром, дальнейшее нетрудно предугадать. Разозленный Громов поднимет на ноги всех, после чего по всем местам, навроде этого, где можно укрыться, начнутся повальные облавы. Пользуясь возможностью, что была горячая вода, все по очереди приняли ванну.

— Кто его знает, где мы остановимся в следующий раз. Может быть, в лесу придется жить, в землянке, — сообщил Султанов, изрядно напустив жути на женщин.

Первым пошел тяжело раненый Сорокин. Затем женщины, так что Султанову досталась жарко натопленная сауна. "Распарили", — недовольно констатировал он. Но затем, набрав полную бадью пены, он сам так расслабился, что задремал. Ему приснились люди в камуфляже с надписью "АМОН", и он как бы невзначай поинтересовался, что значит эта аббревиатура.

— Темнота, "АМОН" — это авторская милиция особого назначения, — авторитетно сообщил ему сержант с лицом Громова. — Мы авторов ловим. Писателей всяких, гениев доморощенных. Сдается мне приятель, что я где-то видел твое лицо. Не член ли ты союза писателей? Ты в курсе, что эта запрещенная организация?

— Упаси Боже! Я и пишу с ошибками, — горячо возразил Султанов.

— Сейчас совершенно необязательно писать грамотно. Компьютер все сам проверяет, — авторитетно заявил Громов. — Так что будь я на твоем месте, я бы съел рукописи и сделал явку с повинной. Мы тут уже всех писателей переловили как крыс, один ты остался. Но мы и тебя поймаем, будь спок.

Султанов проснулся оттого, что его потрясли за плечо. Видно, что проспал изрядно, во всяком случае, ванна уже успела остыть. Над ним возвышалась Светлана. Халат едва запахнут, сверху соблазнительно выглядывают груди. Снизу полы халата разъехались, открывая ровные как у легкоатлетки ноги почти целиком. Султанов незамедлительно возбудился, да так что из остатков пены вот-вот должен был появиться парус.