Генри Каттнер - Одержимость

В небольшом полулегальном магазинчике он купил бутыль с красной жидкостью и дымовую шашку, довольно мощную. Инструкция подробно объясняла, как ее применять для уничтожения насекомых в гидропонных садах. Сэм не стал ее читать. Он уже применял такую штучку, и нужна она была ему совсем не против насекомых.

Осталось подобрать место для ловушки.

Поблизости, как помнил Сэм, находились два переулка. Место довольно глухое, а в одном из переулков должен быть подходящий пустой подвал. В нем он и припрятал шашку, а при входе положил несколько кусков металла размером с кулак и постарался их хорошо замаскировать. Таким образом он подготовился к решающему шагу.

О том, что ждет его впереди, Сэм старался не думать.

Ему здорово помогала мысль о бессмертии, она погружала его в эйфорию, бесконечно далекую от необходимости как-то обеспечить себе это долгое будущее. Ему приходилось постоянно напоминать себе о наркотике и лечении, и это немедленно превращало его в хищника.

На предполагаемом сытном пастбище Сэм заказал дешевое виски, не забывая ни на минуту о своем преклонном возрасте. У стариков, как правило, дыхания не хватает, голос слабый, дребезжащий, и Сэм старался во время разговора дышать поверхностно. Старости также присуща замедленность движений. И дело даже не в старческой хромоте, а в том, что одряхлевший мозг плохо управляет телом, нарушается координация и приходится обдумывать каждый шаг. Старикам, как и малым детям, мир одинаково опасен, но дети еще не осознают опасностей тяготения, а значит, и не боятся. И Сэму, симулирующему старческую опасливость, приходилось ступать медленно и осторожно, как бы рассчитывая каждый свой шаг. Но сейчас он сидел в «Джем О'Венус», потягивал виски и быстро пьянел, как и положено старику.

Наверное, со времен Древнего Рима завелись такие вот грязные полууголовные заведеньица. Сюда сходились люди, скатившиеся с вершин общества. Они еще пытались сохранить остатки манер. В одежде их мог блеснуть золоченый пояс. Могла удивить чудной расцветки шляпа с пышными перьями или плащ, переливающийся всеми цветами радуги.

В кабаке процветали азартные игры, не обижали здесь — и любителей грязных развлечений, а выпивка, разумеется, всячески поощрялась. Не в пример высшим кругам, где увлекались сложными электронными играми, в «Джем О'Венус» предпочитали что попроще — карты и кости.

Среди игроков знакомых не было, но типы Сэм определил сразу. Из них он выделил нескольких. Его заинтересовали те, кто не заботился, где сидеть, и те, кто садился только лицом к двери. Но пока Сэм подсел к игрокам. Они были достаточно пьяны и не проявляли излишней осторожности. Сунувшись пару раз с непрошенными советами, он чуть погодя сам вступил в игру. Никто не возражал.

Оказалось, что карты здорово изменились. Заметно увеличился размер, они украсились весьма сомнительными рисунками. Правда, старые земные карты начали выходить из моды еще сорок лет назад, но Сэм не ожидал, что это произойдет настолько быстро.

Припомнив прошлый опыт, Сэм подобрал напарников так, чтобы выигрывать, но не слишком заметно. Крупно поживиться здесь он и не рассчитывал. Карты он издавна считал не самым надежным источником денег, и потому соглашался только на невысокие ставки. Но он очень хотел произвести впечатление и сумел создать видимость, что деньжат ему перепало немало.

Убедившись, что его заметили, Сэм вышел из кабака и с минуту постоял у входа, пьяненько покачиваясь. Почти сразу за ним вышел человек, которому Сэм показался достаточно пьяным.

— Эй, дед, хочешь сыграть еще?

Исподволь, но внимательно осмотрев его, Сэм остался доволен и позволил втянуть себя в разговор. Разобравшись, что цель собеседника не темный переулок, а паршивенький игорный дом, некогда бывший забегаловкой, Сэм согласился.

Карты оказались обычными, партнеры трезвыми, и Сэм, не решившись смошенничать, проигрался вдребезги, да еще влез в долги.

Таким образом он и очутился у Дока Малларда. Именно так позволял называть себя невысокий человек с красивыми кудрями, искусственным загаром и почти без шеи.

— Что надо? Я не даю в долг! — холодно уставился на Сэма Маллард.

Сорок лет назад этот человечек ходил под стол пешком и писался в штанишки. Сейчас он возомнил себя боссом в деле, которым Сэм Рид давно владел в совершенстве. Сэму вдруг показалось, будто он смотрит на этого человечка с огромной высоты. Он был бессмертен…

Но бессмертие не гарантировало долголетия, и Сэм, решив не хамить, сбросил пьяную личину, но не годы, и холодно, но вполне вежливо произнес:

— Нам нужно поговорить наедине.

Сэм еле сдерживал улыбку, пока Маллард важно рассматривал его. Но вот они остались вдвоем и Сэм доверительно сказал:

— Слышали вы что-нибудь о Сэме Риде?

— Сэм Рид?.. А-а, ну, разумеется! Энтузиаст-неудачник. Колонии, сонный порошок… Этот, что ли?

— Этот, да не совсем. Я Сэм Рид!

Маллард, казалось, остолбенел. Скорее, от того, что пытался вспомнить подробности скандала, забытого еще во времена его детства. Впрочем с момента основания Куполов этот скандал был одним из самых громких и чтобы вспомнить подробности, особого труда не потребовалось.

— Глупости, — заявил он. — Он мертв. Все это знают.

— Я перед вами и я Сэм Рид. Меня вылечили. Потом я долго жил в колонии, а вот теперь вернулся.

— И что с того?

— Да ничего. Я о том, что моим распискам можно верить.

Маллард пренебрежительно фыркнул:

— Фи, с поверхности только нищие и прут. Там еще никто не разбогател.

— Перед уходом я здесь заначил много денег.

— Рассказывай… Я вспомнил твою историю. Все твои заначки распотрошили. У тебя не осталось ни грота. Ты нищ, ты никто.

Сэм сдержался. Он заставил себя говорить спокойно.

— А семь тысяч кредитов, это тебе как?

Маллард разве что не потирал руки — эк он обдурил старого глупца!

— А как докажешь, что ты Сэм Рид?

— Отпечатки пальцев…

— Куда как убедительно, — развлекался Маллард. — Да нынче любой дурак их может подделать.

— А сетчатку глаза?

Маллард засомневался. Но через некоторое время, приняв решение, он бросил несколько слов в микрофон. Вошел человек со здоровенным фотоаппаратом. Он потребовал смотреть прямо в объектив, и Сэм едва не ослеп от вспышки. Ждать пришлись долго.

Наконец, на столе зажужжал коммутатор и тонкий голосок оповестил:

— Все нормально, Док. Это он. Картотека подтверждает.

Щелкнув переключателем, Маллард сказал:

— Отлично! Мальчики, входите.

Вошли четверо крепких мужиков.

— Мальчики, перед вами Сэм Рид. У него есть кредитки, позарез нам необходимые. Поспрашивайте его…

Методы допроса не менее консервативны, как и сама боль. Мальчики очень старались, и Сэму было очень больно. Он держался изо всех сия, но не дольше, чем может выдержать старый человек. Затем он сломался и заговорил.