Григорий Гребнев - Мир иной

— Может быть, они все же улетели туда, в «мир иной»?

Венберг поглядел на него запавшими от усталости глазами.

— Все может быть, Петя, — сказал он. — Все может быть…

Вот что рассказал мне милейший Григорий Николаевич Венберг. Я не мог не верить ему — очень уж логично и последовательно воспроизвел он историю открытия удивительного подземного города. Он не просто рассказывал: он подробно, любовно, я бы даже сказал — вдохновенно описывал все детали этой странной истории. Он помнил множество подробностей, а его рассказ о «живых портретах» и о других чудесах корабля-города поразил меня не только фантастичностью, но и точностью описания. Так мог рассказывать только человек, видевший все это своими глазами. И все-таки… все-таки все это очень странно.

Замечу, кстати, что зауряд-прапорщик Петр Благосветлов погиб в 1915 году при наступлении Брусилова.

Возможно, мои скромные литературные способности не позволили мне полностью воспроизвести портреты действующих лиц — какого-то ныне забытого «ракетного конструктора» Арнаутова, богатыря-геолога Майгина и других, — но, когда Григорий Николаевич рассказывал мне о них, я ясно представил себе каждого.

Что произошло на звездном корабле в то памятное июльское утро? Григорий Николаевич выдвигал несколько предположений. Вероятно, Арнаутов, как обычно, спустился в «трюм» и вместе с Майгиным принялся за изучение машин и механизмов. Где-то в рубке управления он случайно повернул какой-то рычаг или нажал какую-то кнопку… Или, может быть (кто знает?), Суо стряхнул с себя подавленность и горе и решил сам повести корабль обратно на свою далекую родину… Или… Может быть, действительно произошло извержение, которое на этот раз погубило чудесный корабль… Все может быть, как сказал Григорий Николаевич.

Я решил подробно записать рассказ Венберга и, как читатель видит, выполнил свое решение. Запуск космических советских ракет и близкий полет человека на Луну придали мне уверенность, что история, поведанная мне старым геологом, может заинтересовать читателей. Вот почему я не только сделал эту запись, но и опубликовал ее…

Я, автор этой записи, слабо верю в то, что какие-то люди в 1913 году улетели на звездолете в мировое пространство. И все же должен сознаться, что все чаще и чаще задумываюсь над этой фантастической историей, все чаще ловлю себя на очень странных размышлениях. Я думаю:

«А что, если это все правда?.. Что, если неистовый последователь Циолковского Константин Арнаутов все же поднял ввысь волшебный звездолет и вместе со своими спутниками мчится сейчас сквозь бездну мирового пространства к какому-то чудесному „миру далеких людей“ или уже давно долетел до него?.. У нас нет с ними радиосвязи? Но у нас ее нет и ни с одним небесным телом, населенным разумными существами. Следует ли отсюда, что таких населенных миров во Вселенной нет?..»

Мое воображение иногда ясно рисует мне необычайные события. Я постараюсь описать их. Я вижу, как в темном небе астрономы Земли находят крохотную новую звездочку, не обозначенную ни в одном атласе неба… Звездочка перемещается и буквально на глазах у пораженных наблюдателей изменяет свою величину. Проходят сутки, другие, третьи, звездочка разгорается все ярче и ярче, пока наконец не превращается в гигантский спутник Земли, который никто не запускал с нашей планеты…

Миллионы людей невооруженным глазом видят «новую луну», так неожиданно явившуюся к нам из глубин Вселенной… В мощные телескопы астрономы уже разглядели, что это не небесное тело, а искусственное сооружение, формой своей напоминающее плосковыпуклую чечевицу, окруженную соплами ракет…

Наконец звездолет на очень замедленной скорости плавно планирует над Землей и идет на посадку… И вот уже жители целинных земель Казахстана или Алтая видят, как над их полями парит величественный «звездный город»…

Воображение! Оно может быть и предателем и другом… Здесь оно оказывается другом и, не терзая меня медленным огнем, переносит на Внуковский аэродром, куда уже доставил пассажиров звездолета земной гигант «ТУ-114»… Здесь я сразу же узнаю Константина Арнаутова (мне кажется, я мог бы узнать его, даже увидев на встречной лестнице эскалатора московского метро). Он совсем не изменился и не постарел (как знать, может быть «там» люди живут тысячелетия и сорок пять лет для них то же, что для нас сорок пять дней?). Он все так же внешне похож на капитана Немо, но подобный зарницам блеск его черных глаз говорит о неугасимом пламени беспокойного сердца и о том, что глаза его видели жизнь, похожую на наше прекрасное будущее…

Здесь же я вижу и моего чудесного Григория Николаевича Венберга. Он приник к плечу Арнаутова, и по морщинам его лица катятся слезы радости…

Все это я вижу с закрытыми глазами. Но вдруг я открываю глаза, и старый геолог уже не в объятиях Арнаутова, а в моей комнате, стоит передо мной. Он говорит:

— Пусть даже они не вернутся, пусть… Но теперь я верю, что когда-нибудь мы сами полетим к ним. Где бы они ни были!

Поднимайтесь, дети, поднимайтесь! Время! — Л. Н. Толстой «Детство»

Ну, ну, ленивец! Поднимайтесь! — оттуда же

слово «экран» употребил в своем рассказе Венберг; в тринадцатом году геологи называли эти предметы «белыми зеркалами»