Генри Каттнер - Ось времени

Де Калб воззрился на меня.

— Нет, пока нет. Некрон весьма любопытное вещество, совершенно нетипичное. Он абсолютно инертен, у него нет спектра поглощения и спектра излучения. Ничто не действует на него. Это совсем новый вид материи. Пока я не могу уничтожить некрон. Но я уверен, чтосмогу сделать это, если воспользуюсь помощью жителей города Лица. Вообще-то говоря…

Зазвонил телефон. Доктор Эссен резко обернулась. Де Калб усмехнулся, кивнул ей и пробормотал:

— Я думаю, что это он, — как бы отвечая на молчаливый вопрос, и взял трубку. Я услышал возбужденный голос в трубке. — Мюррей, — поморщившись сказал Де Калб. — Мюррей, подождите, Мюррей, я все знаю, но…

Однако, Мюррей не дал ему договорить. Голос в трубке стал таким громким, что разносился по всей комнате. Де Калб слушал его с отрешенным видом. Наконец, он выпрямился и сказал:

— Мюррей, послушайте, здесь Кортленд.

В трубке что-то заклокотало. Де Калб ухмыльнулся.

— Я знаю. Возможно, Кортленд тоже недолюбливает вас. Это неважно, Мюррей. Вы можете прийти сюда? Да, это очень важно. Я хочу вам кое-что показать. — Он заколебался, посмотрел на Эссен, пожал плечами. — Послушайте, Мюррей, я хочу показать вам один ящик.

— Ты знаешь полковника Мюррея Харрисона? — спросил Де Калб, положив трубку. Я кивнул. Я его знал и очень не любил, так как его человеческие качества находились в чудовищном противоречии с его способностями. Это был старый военный из Уэст-Пойнта, но вел он себя, как настоящая истеричка, не умеющая владеть собой. В то же время, у него был точный, никогда не ошибающийся ум робота.

Никто не мог отрицать его таланта. Он страшно гордился тем, что всегда стоит за справедливость, хотя это было далеко не так. Он подтвердил все это во время военный действий на Тихом океане в 1945 году. Однажды я написал о нем очерк, достаточно честный. Но это ему не понравилось.

— Вы и его берете в дело?

— Приходится. Мне ничего не остается… Впрочем, это неважно. Правда, он сам настаивает на этом, хотя совершенно не понимает важности дела.

— Ира, — робко вступила в разговор доктор Эссен. — Ты действительно уверен, что полковника необходимо ввести в дело?

— Ты сама знаешь, что не уверен, Летта. — Он нахмурился. — Но нам нельзя терять время. Я боюсь ждать, Кортленд, — повернулся он ко мне. — Я думаю, что тебе пора получить более подробную информацию. Я хочу кое-что рассказать тебе о нас о тебе и о себе. Ты уже понял, что ты связан со всем этим, и не в моих силах отвергнуть или принять тебя.

Я кивнул. Я уже понял это. Я вспомнил о том, что произошло со мной в Рио, о связи, которую я ощутил, между тем существом в Рио и пятном на камине. А затем смерти людей… Прекратились ли они в Рио? Может теперь они начнутся здесь? Ведь не может все это оказаться простым совпадением. Однако, сейчас мне оставалось только одно — ждать.

— Вот мой рассказ, — начал Де Калб. — Наша история, твоя и моя. И доктора Эссен тоже. А может, и полковника Моргана. Я не знаю, хотя мне очень бы хотелось знать. Итак, начнем, он тяжело вздохнул. — Когда я многократно просмотрел Запись, я понял, что где-то на Земле есть место, имеющее для нас огромное значение.

Я не могу сказать, почему. Однако, мне удалось определить его координаты. Это заняло много времени, так как пришлось перевести все меры этого мира в земные измерения. Но, повторяю, я сделал это. И направился туда. — Он помолчал, пристально глядя на меня. — Ты когда-нибудь бывал в горах Святого Лаврентия и насколько они дики? Кажется, они совсем рядом, несколько часов лета. Но как только стихнет шум двигателя, кажется, что ты очутился на другой планете. Звенящая полярная тишина окружает и поглощает тебя. Ты можешь ощущать ее чисто физически.

Я нанял людей, которые стали рыть шахту. Они считали меня человеком, у которого в кошельке слишком много денег, а в голове мало ума. К счастью, они не догадались о моей цели. То, что я искал, нам удалось найти под землей.

Мы выкопали вокруг этого места полость. После этого я рассчитался с ними и отпустил. Сам же спустился посмотреть, что же я нашел, — он рассмеялся. — Это было двадцать футов пустоты, Кортленд. То, что я определил с помощью своих инструментов, имело овальную, яйцеобразную форму. Я мог пройти сквозь это. Но внутри этой пустоты пространство и материя уже не принадлежали этому миру. Барьер между нашим и чужим мирами находился в каком-то другом измерении. Я не встречал барьера входя и выходя из яйца. Но человек, переходя из света в тень, тоже не встречает барьера. Хотя аналогия здесь чисто внешняя.

Однако, внутри овала что-то было. Я долго пытался обнаружить, что именно. Но только облучение ультрафиолетом помогло мне. В этой пустоте я увидел какую-то тень. Я увеличивал мощность, уменьшал ее, менял частоту, я играл верньером настройки, как скрипач на скрипке.

Я охотился за таинственной тенью, как кот за мышью. И, наконец, я увидел…

Он замолчал и ухмыльнулся.

— Нет. Пока я не скажу тебе, что я увидел. Ты мне не поверишь. А сейчас, Кортленд, настало время прочесть тебе лекцию о природе времени. — Он держал апельсин, поворачивая его в руке. — Сфера, — сказал он, — вращается на оси. Назовем это Землей. — Другой рукой он взял из вазы серебряный нож, лезвие которого, выполненное в форме листа, было чуть шире апельсина. Затем он с наслаждением вонзил нож в апельсин…

А затем случилось нечто неожиданное. Только что я сидел, удобно устроившись в кресле, и смотрел, как Де Калб расправляется с апельсином. И вдруг…

Снова во мне вспыхнул источник энергии.

Комната исчезла для меня. Де Калб и доктор Эссен перестали быть для меня реальностью. По моим жилам и нервам заструилась живительная энергия. Сейчас для меня не существовало ничего, кроме этого сладостного ощущения, которое я даже не могу описать словами.

И первое, что я увидел, когда все пришло в норму, была кровь, текущая по руке Де Калба.

Сначала я ничего не понял. Кровь — естественный спутник смерти, а я знал, что мгновение назад где-то поблизости умер человек. Затем все чувства вернулись ко мне, я резко выпрямился в кресле, глядя на Де Калба.

Краска схлынула с его лица. Он смотрел на свою пораненную руку тупым невидящим взглядом. На лезвии ножа была кровь.

Значит, Де Калб просто порезался.

Порезался…

Наши глаза встретились. В этот момент понимание происшедшего одновременно вспыхнуло в нас. Значит, он тоже ощущает это. Значит, и в нем происходит взрыв энергии. Мы оба молчали. Говорить не было никакой необходимости.

После долгого молчания я взглянул на Эссен. Серая сталь ее глаз спокойно встретила мой взгляд, но в нем было и легкое замешательство.

— Что случилось? — спросила она.