Александр Казанцев - Иноземлянин(Альсино)

Я кивнул.

Мы подошли к ограде сада. За купой деревьев виднелась двухэтажная дача. К ней вела дорожка, вьющаяся между цветочными клумбами. Кто-то старательно ухаживал за ними.

От дома к калитке шла высокая сухая женщина.

— Вот мы и пришли, — вздохнула Оля. — У вас там, конечно, все не так. А как у нас, я вам расскажу. Правда-правда! Все время буду с вами. Хотите?

Я кивнул, не сдержав улыбки.

Пожилая женщина встретила нас за калиткой, глядя на меня пронизывающим взглядом. Видимо, мой облегающий комбинезон, так не похожий на местные одеяния, навел ее на близкие ей мысли.

— Гостя привела? Ну-ну! А парашют он свой хорошо спрятал? У нас ведь люди ушлые, отыщут.

— Здравствуйте, Евлалия Николаевна! — сказал я.

— И имя мое уже разведал? Видать, прыткий. Ну и ну, внученька! Осторожности в тебе не больше, чем ума девичьего.

— Бабуля, милая! Он вовсе не с парашютом прыгнул. Летающая тарелка спустилась… Понимаешь? Правда- правда!

— Насмотрелась по телевизору всякой чепухи и бредишь наяву. Ну да ладно, коли привела, не обратно же в лес отводить. Проводи гостя на веранду. Как звать-то его?

Оля меня об этом не спрашивала, и я произнес:

— Альсино.

— Какое прекрасное имя! — воскликнула Оля.

— Скорее чудное какое-то! Но у нас он будет Альсинов. Откуда прибыл-то?

— Из другого мира, бабуля, параллельного.

— Какие еще такие параллели?

— Ну, помните, в геометрии Лобачевского — параллели сходятся.

— Ну, параллели не параллели, а мы, выходит, сошлись. Веди в дом нового приятеля, — сказала она Оле, доставая из бумажной пачки цилиндрическую трубочку, наполненную сушеной травой. Потом добыла огонь из «фронтовой зажигалки» и подожгла трубочку. — А по- нашему тебя говорить научили? И то! Какой же разведчик без языка?

— Бабуля, он не разведчик, а посланец.

— А если посланец, то надо в Министерство иностранных дел позвонить, по крайности — в райком партии. Телефоны у отца в кабинете.

— Лучше подождать папу, — робко заметила Оля.

— Так вот, Альсинов, или как тебя там… Договоримся. Я человек стреляный, мне сам черт не брат. Каждого насквозь вижу. У меня чтобы было как следует. И не задумай чего! Ни-ни! За парашют свой спрятанный сам ответ держать будешь. А у нас ничем, тебе потребным, не поживиться. Чего молчишь? Или не со мной тебе разговоры вести положено?

— Нет, почему же. Я бы охотно побеседовал с вами.

— Сперва с сыном моим, Сергеем Егорычем, потолкуй. Если он тебя примет, тогда и до других очередь дойдет.

— Я благодарен вам.

— Рано благодарить. Вон Ксения Петровна вышла. Она сейчас раскудахтается. Ее и поблагодаришь. Демократку.

На веранду вышла полная привлекательная белокурая дама в халате. При виде незнакомого человека она засуетилась и заговорила быстро-быстро:

— Ах, Боже мой! У нас гость, а я совсем не одета. Ради Бога простите. Все на кухне да на кухне. Когда работала, на все хватало времени, а теперь… Забываю, что я женщина! Я рада вам. Хоть свежего человека увидишь. А то одни разговоры о дефиците, об экономике, о нехватке всего. Так что же поделаешь! Я все равно за всеобщее равенство, за демократию и гласность. Простите, вы не иностранец?

— Иномирец, — заявила бабушка, затягиваясь дымом.

— Из иного мира? Какая разница! Он — человек, и из какого бы мира ни был родом — из капиталистического, социалистического или параллельного — равен со всеми в своих правах. У нас Лена, старшая моя дочь, юрист. Потому и пошла по этому пути, что с матерью одних взглядов. И отца, Сергея Егоровича, заменила, когда тому по занимаемому положению неудобно было настаивать на пересмотре давнего дела дедушки нашего, Николая Ивановича, старого партийца. Так ведь добилась! Пересмотрели и всякое обвинение сняли. Посмертно, конечно.

— Ты гостю нашему, Ксения, зубы не заговаривай, пошли лучше Олю за моим ветеранским заказом. Я уже здесь прикрепилась. А то ведь у «приезжего» ни визитной карточки, ни паспорта нет.

— Я сейчас, сейчас! Завтрак соберу. Лену успела накормить, Оля ни свет ни заря умчалась. Сергей Егорыч обещал скоро подъехать. Только как же без паспорта? Милиция наша — такие формалисты.

— Мама, нашего гостя зовут Альсино. Я уже сократила — «Ал. С. Ино». По-нашему можно называть Алексей Сергеевич Иномирцев. Вот мы и выправим ему такие документы. Бабушка и папа помогут. Не голодать же ему!

Я успокоил женщин, объяснив, что мне вовсе не требуется ни паспорта, ни питания. Энергию я получу из окружающей среды путем специальных дыхательных упражнений.

— Ой как интересно! — обрадовалась Оля. — Одна девочка не могла находиться в закрытом помещении, а на солнце оживала. Правда! Вы научите меня так дышать, милый Альсино?

Я пообещал, и Оля, помахивая пустой сумкой, умчалась за съедобными продуктами, которые давали наиболее заслуженным людям, в то время как остальные якобы могли без них обойтись. Но мне еще со многим придется столкнуться здесь, непонятным…

От калитки Оля обернулась и крикнула:

— «Волга» подъезжает! Это папа! Смотрите, не давайте в обиду Альсино!

У калитки остановилась черная машина. И на дорожке появился плотный, уверенный в себе человек, походкой напоминавший старшую дочь. У него было сытое лицо с намечающимся двойным подбородком, чуть сощуренные глаза под широкими бровями.

— А у нас гость, Сергей Егорыч, — встретила его Ксения Петровна. — Знакомьтесь, Альсино. Так, кажется?

Сергей Егорович тяжеловато поднялся на веранду и, протягивая руку, смерил меня оценивающим взглядом.

— Знакомься, знакомься, — сказала Евлалия Николаевна. — Товарищ прямо из НЛО и будто бы из другого мира.

— Что такое? Терпеть не могу мистификаций! — возмутился Ерачев.

— Дочка твоя младшая привела. Прямо из леса, — продолжала старуха.

— Сейчас слишком много об этом говорят. — Он осматривал меня уже подозрительно. — Но все больше о карликовых гуманоидах. Словом, не похоже.

— Если позволите, я постараюсь вам все объяснить, — пообещал я.

— Разумеется, объяснения понадобятся. И не только мне.

— Дочь твоя Ольга, кажется, наобещала пришельцу твое чуть ли не посредничество, — сказала Евлалия Николаевна.

— Посредничество? Какое посредничество? — насторожился Сергей Егорыч. — Я не уполномочен посредничать.

— Ладно! — оборвала Евлалия Николаевна. — Пока мы тут с завтраком займемся, ты потолкуй с товарищем, потолкуй.

— С товарищем? — снова насторожился Сергей Егорыч.

— Не господином же его величать? Да и чей он господин? У них, наверное, господ нет!

— Я не против, побеседуем, конечно. Прошу подняться ко мне в кабинет.

Мы поднялись с Сергеем Егорычем на второй этаж и оказались в комнате со скошенным потолком. Тяжелый, непомерно большой письменный стол стоял так, чтобы перед ним расположились два глубоких кожаных кресла и почему-то еще столик между ними. В книжных шкафах виднелись корешки многочисленных книг в красном переплете.