Север Гансовский - Электрическое вдохновение

— Суть моего открытия, — сказал Изобретатель, осторожно следуя за главным режиссером через груды закулисного хлама и волоча за собой тяжеленный металлический ящик, — состоит в том, что я исключаю из театрального дела такие устаревшие понятия, как вдохновение, талант и прочее. И вообще исключаю человека… Но прежде всего несколько слов об искусстве. Как вы знаете, искусство — это общение. В данном случае, то есть в театре, дистантное общение актера со зрителем.

— Знаю, знаю, — ответил главреж. Он мрачно уставился на задник от "Далей неоглядных", брошенный на зеленую лужайку из "Сержанта милиции". Вот ведь народ, а? Сколько раз говорил, не собирать тут это барахло. Пожар будет, с кого спросят? — Он оглянулся на Изобретателя. — Про искусство я все знаю. Слава богу, в институте только на этом и сидели. А вот как тридцать метров тюля достать для "Двух братцев", этому нас никто не учил. — Прервав себя, он покопался в груде декораций, вытащил оттуда кусок холста, выкрашенный ядовито-зеленым анилином, и подозрительно пригляделся к нему. — Что это?.. Нет, что это такое? — Он возвысил голос. — Эй, есть тут кто-нибудь?! — Он повернулся к Изобретателю. — Вы понимаете, что сделали: арку от "Марии Стюарт" разрезали.

Изобретатель деликатно промолчал. Ящик со множеством каких-то грубо сделанных переключателей он поставил на пол.

Из темных глубин помещения вышел гражданин в детском обтрепанном пиджачке, с руками, перемазанными краской. Запечатленная на его чертах повесть о более чем скромной зарплате, работе "на чистом энтузиазме" и отсутствии всех решительно необходимых материалов сразу выдавала в нем художника провинциального театра.

Гражданин дрожащим голосом объяснил:

— Я разрезал, Салтан Алексеевич. На драпри пришлось пустить. В "Бешеные деньги", в квартиру Чебоксаровых.

— Что-о! — Главреж побледнел, потом багрово покраснел. — У нас же "Мария" завтра в параллель идет. Вместе с "Бешеными". — Он повернулся к Изобретателю. — Ну как вам кажется, можно так работать или нет?

Физиономия Изобретателя была иссечена глубокими, как трещины в земной коре, морщинами. Его челюсть выдавалась вперед, а иссиня-черные, густые, проволочные волосы росли прямо от бровей. Однако, несмотря на свою неандертальскую внешность, он был мужчиной, вполне искушенным жизнью, и, сделав неопределенный жест, опять ускользнул от ответа.

Художник, переминаясь с ноги на ногу, сказал:

— Пришлось, Салтан Алексеевич. Зрители обижались. Я сам слышал, в антракте один говорит: "У Островского в ремарке сказано "богато обставленная гостиная". А тут не квартира Чебоксаровых, а курительная в кинотеатре…" Знаете, сейчас народ какой. В "Марию" тогда серые ширмы из "Верю в тебя" поставим. Они свет хорошо принимают.

— Нет! — взвизгнул главреж. — Это, конечно, не жизнь. — Вторая фраза прозвучала у него в басовом ключе. — Сегодня же подаю заявление. Вы что, забыли, у нас "Верю в тебя" в триллель идет? — Трясущимися руками он похлопал по карманам, нашел скляночку с нитроглицерином, вынул таблетку, сунул в рот и, подойдя к низенькому подвальному окошку с мутными стеклами, оперся рукой о подоконник.

Художник — уж все к одному — откашлялся.

— И еще я вам хотел сказать, Салтан Алексеевич, что запасная линза у второго прожектора тоже лопнула. Перегрелась. И Смирнов, электрик, сегодня не вышел на работу. Он в первой ложе проводку начал и бросил. Как-то придется выкручиваться.

Главреж, не отвечая и не поворачиваясь, вяло махнул рукой.

За окном, на улице, текла не связанная с искусством периферийная жизнь. Девицы в нейлонах пробегали мимо древней — не то VI, не то XVI века — церкви. Возле дома-новостройки девочки прыгали со скакалками. По доисторическим булыжникам неторопливо шествовал на службу из столовой сотрудник райисполкома, и чудовищная, тихоокеанская ширина его запыленных по обшлагам брюк была вызовом всем новомодным веяниям. Шофер МАЗа, высунувшись из высокой кабины, гудком вызывал из какой-то квартиры свою милую.

И остро позавидовал главный режиссер всем им. Он понял, что вся его жизнь была сплошной ошибкой. И в ГИТИС он зря поступил, и женился неудачно на женщине, которая до сих пор держится за столицу, и в этот заштатный городишко напрасно согласился приехать, и здешней публикой не понят и до сих пор не признан. Вообще, все было нехорошо и противно.

После этого главреж дважды глубоко вздохнул и без всякого перерыва подумал о том, что лично его работы зрители не так уж плохо принимают, что жена все равно приедет, что районные центры бывают и хуже и ведь не в пожарный же техникум ему было поступать, если он так хорошо понимает и чувствует сцену.

Все это свершилось за две и две десятые секунды.

— Ладно, — сказал он, — действительно надо выкручиваться. Кстати, где у нас рыжий куст поролоновый? Помните, из "Гипротеатра" получили. Хочу его в первое действие пустить в "Бешеных деньгах".

— Не пойдет, — покачал головой художник, хорошо знакомый со способностью главных режиссеров к быстрой духовной регенерации. — Он позеленел. Знаете, как они быстро цвет меняют, эти пластики. Был осенний куст, а стал весенний.

— А второй куст?.. Тот, второй, зеленый. Может быть, он порыжел за это время? Подите-ка посмотрите. — Затем главреж резко повернулся к Изобретателю. — Ну так что дальше? Объясняйте, я же вас слушаю.

Изобретатель шагнул вперед.

— Вы читали мою статью "Перцепция и аперцепция при ролевых играх детей дошкольного возраста"?

— Читал. В "Театральной жизни". Продолжайте.

— Нет, не в "Театральной", а в журнале "Вопросы дошкольного воспитания".

— Ну правильно. Я же и говорю, что читал. В этом самом "Воспитании". Еще в прошлом году. Давайте дальше.

— В прошлом году этого журнала не было. Впрочем, не важно…

Так вот, дело в том, что я рассматриваю театральное искусство с точки зрения электроволновой теории. С одной стороны, актер, то есть индуктор, с другой — зритель, то есть перцепиент. Между ними осуществляется дистантная биорадиационная связь. Актер переживает и, следовательно, индуцирует энергию. Она попадает в головной мозг зрителя и вызывает там перегруппировку атомов, эмоцию. Улавливаете мою мысль?.. Таким образом, талантливый артист отличается от посредственного лишь особо активной индуцирующей деятельностью своих передающих электромагнитных мозговых устройств. Как по-вашему, что делала, например, со зрителями Элеонора Дузе?.. Ничего сверхъестественного — всего только вызывала перегруппировку атомов в ядре ганглиозных нервных клеток. Согласны вы со мной или нет?

Главреж, взор которого уже успел затуманиться за время длинной речи Изобретателя, подавив зевок, сказал: