Игорь Ласьков - Вторая колыбель

— Джон, что-нибудь делается для того, чтобы американцы не читали эту гадость обо мне?

— Да, сэр, каждый иностранный сайт блокируется, как только в поле зрения поисковых систем попадает подобного рода крамола про Вас. А отечественные и вовсе закрываются… на неопределенное время. Мы оставили полностью незаблокированными для внутреннего пользования только несколько наших серверов, чтобы знать, чего ожидать от недругов и быть в курсе событий. Так что со стороны интернета большого вреда не будет. Вот откуда исходит реальная опасность, так это со стороны иностранных спутниковых телеканалов. Блокировать сигнал со спутника невозможно; а отслеживать каждый спутниковый приемник и тарелку, да еще находящиеся в частном пользовании, просто нереально.

— А Вы не преувеличиваете эту опасность? — недоверчиво спросил Глендейл. — Ведь в стране введено чрезвычайное положение, верные нам части контролируют ключевые города и объекты в них. Любого, кто попробует протестовать, можно без долгих проволочек поставить к стенке.

— Нет, сэр, я не преувеличиваю! Идеология всегда была самым сильным оружием, способным как поднять людей на борьбу, так и деморализовать их. Вы слышали что-нибудь о Льве Троцком? — спросил Мортимер.

— Троцкий, Троцкий… дай бог памяти! Это кто-то в России, еще при Советах?

— Совершенно верно, член первого большевистского правительства Ленина, пламенный агитатор. Сразу после прихода к власти большевики развязали гражданскую войну, в которой поначалу терпели одно поражение за другим. Так вот, Троцкого посылали на самые угрожающие участки фронта, где красные уже фактически были сломлены. И после его речей солдаты сами шли в атаку, и опрокидывали врага, порой даже превосходящего их. Тем, что Советы удержались у власти и победили в окружении врагов, они во многом обязаны Троцкому. Волею случая этот журналист, как его…, Стюарт, и стал таким вот Троцким Вашей оппозиции. Недооценивать важность информационной войны — значит проиграть битву за власть!

— И что теперь делать? — растерянно спросил его Глендейл. — Ведь эта пропаганда теперь может достаточно быстро, как кислота, разъесть все, что сделано нами за долгие годы пути к высшей власти!

— Ума не приложу, сэр! — ответил Мортимер. Впервые за последние годы он действительно не знал, что делать.

— Я знаю! — сказал Глендейл после недолгого размышления, с патетическим выражением решимости обреченного на лице. — Сказавши "а", надо говорить и "б". К черту все слюнявые демократические нормы! Будем действовать, как Гитлер после прихода к власти. Кнутом и пряником, и больше кнутом, чтобы особо чувствовался контраст с пряником. Малейшее недовольство должно пресекаться, даже незначительный бунт наказываться. Только создав атмосферу страха перед неотвратимым наказанием даже за малейшие грехи можно держать людей в повиновении. Необходимо создать тайную полицию, шпионящую за гражданами и имеющую полномочия хватать любого за малейшую крамолу. Это наше большое упущение, надо было заняться этим еще до введения чрезвычайного положения!

— Но у нас уже есть такое подразделение в ФБР! Не с такими широкими полномочиями, хватать людей просто так они не могут! — ответил Мортимер.

— Знаю, но оно слишком мало для задач того масштаба, который необходим в нынешней ситуации. К тому же, даже шпионя, эти люди привыкли придерживаться демократических норм. Они не смогут быть надежной опорой в тотальном терроре. Их необходимо заменить теми, кто не будет чувствовать себя скованными догмами демократии. И потом, их директора отнюдь нельзя причислить к числу людей, которым я доверяю. Джон, подберите кандидатуры шефа этой организации! Я имею в виду тайную полицию, не ФБР… пока что! После утверждения разработайте с ним структуру, штат и задачи каждого отдела! Окончательно все это утвердим после совместного обсуждения. И пора уже начать проводить поправки в конституцию, отменяющие ограничения по срокам президентства и по его полномочиям! Они ведь уже готовы, насколько я помню?

— Ну да, уже давно! — ответил Мортимер, несколько ошарашеный натиском Глендейла.

— Вот и прекрасно! Действуйте, Джон, и постоянно держите меня в курсе событий!

Глендейл предпринял, в общем-то, правильные шаги, но слишком поздно. Оппозиция его диктатуре росла с каждым днем, саботаж его распоряжений все больше сводил на нет его усилия. Вскоре после введения чрезвычайного положения состоялась встреча лидеров оформляющейся оппозиции. Массовые собрания, митинги и демонстрации были запрещены, поэтому оппозиционеры использовали для встречи благовидный предлог — похороны известного телеведущего Шона Маршалла, бывшего другом многих политиков, крупных бизнесменов и высших чиновников страны. Шон более двадцати лет был ведущим популярной телепрограммы, и почти все мало-мальски значимые политики страны бывали гостями его шоу, некоторые не один раз. После панихиды заговорщики собрались отдельной группой, и, якобы поминая усопшего, обсудили планы действий и назначили ответственных за их исполнение. На начальном этапе главный упор делался на антиглендейловскую пропаганду, дискредитацию его действий и саботаж указов и распоряжений. Директор ФБР, тоже бывший на встрече, пообещал помощь в реализации этих планов через сеть своих агентов, многие из которых имели влияние на среднее и низовое звено потенциальных исполнителей саботажных действий. На некоторые ключевые фигуры в правительстве и администрации президента директор и сам имел влияние. Иногда это было не очень чистоплотное влияние, но директор был полон решимости давить и на такие рычаги, если по-хорошему не выйдет. Особая важность придавалась задаче склонения на сторону оппозиции командиров воинских частей, призванных подавлять протесты населения и охранять ключевые дороги, транспортные узлы и важные объекты. Тех же, которых не удастся склонить, следовало хотя бы уговорить не вмешиваться в ход событий. Это было одной из самых трудных задач. Военные — люди, привыкшие к дисциплине и подчинению приказам. Кроме того, они давали присягу. Убедить их пойти на неповиновение приказам и нарушение присяги будет очень непросто. Поэтому предполагалось начать попытки склонения прежде всего с тех командиров, кто слыл человеком думающим, а не просто машиной для исполнения приказов. К тому же, в случае выхода не на тех людей был большой риск не просто получить отказ, а и "засветить" и провалить всю организацию. Трибуналы сейчас отправляли людей за решетку десятками тысяч, без долгих проволочек. Такие сведения о личностных особенностях командиров можно было добыть только в архивах Пентагона, куда тоже еще следовало найти лазейку. Это было возложено на Уотерса, который после удачно проведенной операции с перехватом похищенного Рона Стюарта пошел на повышение, и был переведен на работу в Штатах; и на его людей.