Константин Якименко - Как удар молнии

…Город еще только просыпается. Солнце прилагает отчаянные усилия, проталкивая свои лучи между горделивыми громадами небоскребов. Поначалу его попытки безуспешны, но постепенно достигают все лучшего результата. Большинство обитателей самозванного центра Вселенной еще спит — впрочем, не все: уже можно увидеть на улицах одинокие спешащие куда-то машины. Те, кто находятся сейчас в этих отравителях воздуха, считают себя счастливыми — им удалось проскочить до того, как на улицах образуются многометровые заторы, растягивающие двухминутную поездку до двухчасовой. Как мало иногда нужно человеку для счастья!..

Сегодня они могут не спешить — никаких пробок не будет. Но они пока об этом не знают…

Окна оживают — в них загорается свет. Для всех начинается новый день, который, конечно же, как они думают, будет похож на все предыдущие и последующие. Никто не любит неожиданностей — все нормальные люди предпочитают тихую, спокойную, размеренную жизнь. Вот и в этой квартире семейство, один за другим, поднимается на ноги. Мужчина тщательно бреется — на работе он всегда выглядит безукоризненно: если к нему и можно за что-то придраться, то уж никак не за внешний вид. Сегодня он не собирается делать ничего особенного. Он не утруждает себя планированием каких бы то было глобальных проектов и перспектив, зачем — его только что повысили, и он доволен собой, он счастлив, да — счастлив! Уж теперь-то он может рассчитывать, что длинноногая девица из соседнего отдела заметит его, теперь она не отвертится, неделька-другая — и он затащит ее в постель, вот и все перспективы. Как мало человеку надо…

Его жена готовит быстрый завтрак в микроволновой печи. Она тоже не очень озабочена будущим. Конечно: теперь ее мужу будут платить больше, и она сможет наконец обзавестись собственной машиной — ну и, ясное дело, как же без этого, основательно обновить свой гардероб, чтобы на нее обращали внимание — в лучшем, а не в худшем смысле этого слова. А то, что у него всякие разные связи на стороне — ну и пусть, все они такие, исключений не бывает, она тоже в долгу не останется! Деньги она с него имеет — это главное, остальное не важно. Как мало надо для счастья…

Вскоре в соседней комнате начинают суетиться дети. Сегодня они сцепились друг с дружкой — не могут поделить какую-то глупую электронную игру. Ничего, теперь отец сможет купить каждому по такой же игре, и ссориться больше не придется. Да что там — на праздник он, конечно, — куда теперь денется? — купит им настоящий компьютер, и тогда можно будет играть во множество самых разных игр, какие они только захотят. Как мало им нужно, чтобы быть счастливыми…

Неожиданно пол начинает дрожать. В первый момент никто просто не может осознать, что происходит. Их недалекие, пошлые мыслишки, загнанные в цикл одообразными днями, все еще продолжают двигаться по накатанной колее. Это что-то неправильное, думают они, а значит, так не бывает, и не стоит обращать на это внимание. Да — обычно так не бывает, но сегодняшний день, вопреки их ожиданиям, далеко не обычен.

Толчки повторяются, и члены семьи — непонятно зачем, как будто таким образом можно что-то узнать — выглядывают в окно. Сначала им еще ничего не видно, все как всегда: на улице уже светло, поток машин заметно увеличился, и отцу семейства, как он думает сейчас, придется искать оптимальный путь, чтобы быстрее добраться до работы. Хотя на самом деле он, как обычно, ничего не станет искать, а поедет уже привычным ежедневным маршрутом. Он так думает — ведь он не может знать, что ни сегодня, ни когда-либо еще он больше никуда не поедет…

Потом они замечают ЭТО — густое серое облако, поднимающееся вверх, выше и выше, так что уже небоскребы начинают казаться по сравнению с ним игрушечными домиками. Впрочем, для НЕГО весь город и есть игрушка — и, судя по всему, порядком надоевшая. Они видели нечто подобное в фильмах и старых передачах, но их примитивным умам никогда не пришло бы в голову, что ЭТО может стать реальностью.

Потом вдруг становится нестерпимо светло — и больше они ничего не видят, только в ушах нарастает давящий всепоглощающий шум, в котором теряются их отчаянные крики. Все куда-то бегут, как будто надеются, что от ЭТОГО в самом деле можно убежать, сталкиваются друг с другом, натыкаются на мебель и падают. Кто-то из детей подвернул ногу, но родители уже не могут ничем ему помочь. Да это больше и не нужно.

Дальше все происходит быстро. Как удар молнии.

Огонь, очищающий, всепожирающий монстр несется во все стороны, и для него не существует препятствий. Огромные здания валятся, как спичечные коробки; иногда они взлетают в воздух, чтобы достичь земли уже грудой обращенного в пыль металла, пластика и бетона. Машины срываются с дороги, их швыряет вверх, и они падают среди остатков зданий, будучи затем сметенными и окончательно уничтоженными неудержимой лавиной пламени, сильнее которого ничего нет. Улицы теряют свои очертания, так что вскоре только по форме завалов можно будет узнать, где они раньше проходили. Через несколько минут от этого гигантского скопища людей не останется и следа, и только шоссейные магистрали и железные дороги, ведущие в никуда, еще долго будут напоминать о его существовании в прошлом.

Но это — только начало…

Проходит не так много времени, и новые взрывы порождают новое пламя, уничтожающее один за другим прочие более-менее значительные города повсюду — и уже совершенно не важно, в каком порядке оно это делает, потому что никому не суждено уйти от возмездия. Они гибнут по очереди, и никто, ни один человек в мире не в силах остановить этот процесс — однажды начавшись, он будет продолжаться до тех пор, пока не достигнет своего зловещего победного конца. Облака пыли вздымаются в воздух, больше и больше, скрывая от обитателей обреченной планеты Солнце, которому все труднее становится пробиться вниз сквозь плотную завесу тьмы. Его лучи здесь бессильны — зато там, под покровом ночи, ставшей вечной, действуют другие лучи, всепроникающие и неумолимые, настигающие своих жертв повсюду. И они планомерно уничтожают заразу, расплодившуюся по всей Земле в немереных количествах; подчинившую себе всех и вся, переделавшую весь мир под свои извращенные, противоествественные нужды; пролезающую во все какие есть дыры и опустошающую их до остатка, лишь бы удовлетворить потребности, не имеющие границ; вирус, возомнивший себя венцом творения, которому стало тесно у себя дома настолько, что он даже начал выплескиваться наружу, пытаясь вырваться за пределы доступного — самую большую ошибку природы, именуемую ЧЕЛОВЕЧЕСТВОМ. Пройдет намного больше времени, и однажды все начнется сначала, и тогда, может быть, эволюция примет новое, совершенно иное направление, но сейчас никому не дано об этом знать…