Любомир Николов - Червь на осеннем ветру

— Пауки!!!

Теперь и Грэм заметил их; группка зеленых киберов-многоножек пробиралась к ним со стороны теснины, служившей ложем реке. Пока они были еще далеко, но равномерный, уверенный механический темп их движения не оставлял иллюзий: очень скоро они настигнут беглецов.

— Вперед! — выдохнул Грэм и устремился вверх по склону.

Он не выбирал маршрут, просто бежал вперед, уже не зная, куда мчится и зачем. Вся эта история была лишена всяческого смысла. Во всяком случае, он, как ни пытался, не мог постичь его. На него нападали — он отбивался. Его догоняли — он убегал. Он просто спасал свою жизнь. Вот и весь смысл. Выиграть бы хоть еще немного времени, чтобы серьезно все обмозговать… Может, тогда ему удастся найти какой-нибудь выход… Он надеялся на это. Но преследователи не оставляли ему ни малейшего шанса.

Не сбавляя темпа, они добрались до расселины, в глубине которой брал начало их ручей. И куда теперь? Никакого плана в запасе у Грэма не имелось. Уйти от роботов он уже не надеялся. Свитер насквозь пропитался потом и неприятно лип к телу, дыхание со свистом рвалось из груди, С морды пантеры срывались хлопья пены. И ничего кругом, что могло бы их спасти. Ничего. Лишь вздымающийся к стеклянному небу иссохший склон.

Преодолев кручу, они оказались на небольшом каменистом плато, чья неровная поверхность была усеяна скалистыми обломками самых необычных форм. Грэм огляделся кругом. На много километров окрест горы лежали, как на ладони. Отсюда видна была даже степь и спокойный участок реки, холмистая равнина и безжизненно лежащий на ней веретенообразный колосс корабля…

Киберы уже добрались до подошвы вершины.

Грэм, чувствуя, как паника захватывает все его существо, дико озирался на крошечной скалистой площадке. Положение безнадежное. Абсолютно. Вот она, беспощадная правда реальности: старуха Мойра выделила ему ничтожный клочок пространства и куцый отрезок времени для того, чтобы он вступил в борьбу, которая неизбежно будет проиграна. Грэм не тешил себя пустыми надеждами. У него оставалось лишь одно право: не сдаваться!

Киберы, копошащиеся внизу, явно не спешили, будто понимали, что загнали своих жертв в ловушку. Их было много — не меньше сотни, а то и больше. Рассыпавшись цепью, они окружали гору. Несколькими минутами позже их авангард вышел в долину, в которую упирался противоположный склон. И кольцо вокруг последнего оплота Грэма и Деборы сомкнулось.

— Просто так мы не сдадимся, Дебора, верно? — нарушил молчание Грэм. Он надеялся, что это прозвучало достаточно беззаботно, но в пересохшем горле голос предательски дрожал. — Мы попробуем победить. Мы должны попытаться… хотя бы… Давай дуй на ту сторону. Выбери обломки, которые можно скатить. Попробуешь организовать лавину?

— Мы порвем их в клочья, дружище! — решительно прорычала пантера и, не тратя времени на лишние слова, отправилась занимать оборону.

Грэм остался на прежней позиции, сознательно выбрав самое рискованное направление. Скорее всего, решил он, основной отряд киберов попрет именно сюда: есть такой психологический стереотип, заставляющий держать ударный кулак в арьергарде. Во всяком случае, это было бы логично.

«Логика! — со злостью подумал Грэм, пытаясь раскачать одну из скал. Она поддалась натиску, и, удовлетворенный результатом, он до поры оставил ее в покое. — Какая, к черту, тут логика?! Вот мы и столкнулись с чем-то неизведанным, могущественным; возможно, за всем этим стоит даже сверхцивилизация. И что?! НАШЕЙ логики это НЕЧТО напрочь не признает! ОНО просто насмехается над ней. НЕЧТО с легкостью влезает в мои мозги, управляет моими мыслями, лишает меня памяти или навязывает новые воспоминания. Лихо? Еще бы! И в то же время не брезгует использовать и вполне примитивные методы — тех же светляков, например, а то и вовсе банальные механизмы. Где тут логика?! Оно не ищет простого и рационального решения, оно забавляется, играет с нами в кошки-мышки… Ага! Значит, кошка решила поиграть с мышкой? Может, в этом все дело? Что ж, отдадим им (ей? ему?) должное: игра получилась эффектная, просто-таки шахматный этюд! Гомо сапиенс против тупых механизмов. Ну-ну, раз нас тут держат за пешек, попытаемся хотя бы испортить игру. Придется попотеть невидимым игрокам в эндшпиле, а там хоть потоп!»

За вершиной со стороны седловины раздался грохот обрушивающихся камней. Ага, это Дебора действует. Но уточнить, что именно творится на той стороне маленького плато, у Грэма не осталось времени: перед ним возникли два кибера, а метрах в восьми за ними подбирался еще один.

Отскочив за расшатанную скалу, Грэм спиной уперся в горячий камень, от натуги затрещал позвоночник. Под кожей вздулись мышцы, готовые вот-вот лопнуть, легкие работали, как кузнечные мехи. Наконец скала накренилась и с ужасающим грохотом рухнула. Кровь шумела в ушах, но победный рев Деборы он услышал:

— Один готов, Грэм! Один готов! В лепешку!

Скала плашмя обрушилась в щебень, подскочила и покатилась. Обернувшись, Грэм разглядел сквозь пелену пота, застлавшую глаза, как каменный монолит расплющил первого из киберов. Второй пытался было отскочить, но не успел — эти механизмы оказались на редкость медлительны. Скала зацепила его краем и со скрежетом потащила вниз.

Однако третий кибер успел подобраться достаточно близко. Он сноровисто карабкался по неровному склону, широко расставив манипуляторы. На то, чтобы раскачивать новую скалу, времени не было. И тогда Грэм схватил здоровенный булыжник и с размаху метнул в приближающуюся зеленую многоножку. Металлический панцирь хрустнул, и в стороны брызнули зеленые осколки.

Грэм пытался унять дрожь в руках, вызванную напряжением мышц. Но расслабиться все не получалось, Крутом валялись разбросанные останки трех киберов: раздавленные и раздробленные зеленые скорлупы, изуродованные до неузнаваемости блоки и платы…

Из горла Грэма выполз нервный смех. До чего глупо получается: киберы, с легкостью крошившие суперпрочный ситан, разваливаются на мелкие кусочки от одного удара камнем! Где тут логика?! Сплошная нелепость, а не сверхцивилизация!

Это глупо, если, конечно…

Ага!

…если это не входит в правила игры.

Грэма окатила холодная ненависть к невидимым игрокам. Он вдруг понял, что все роли в этой партии давно распределены, они с Деборой — две ничтожные фигурки, две пешки — были обречены с самого начала. Для игроков они представляли ценность лишь до тех пор, пока не исчерпаются последние резервы их сил, способностей и надежд. Этот мир получал садистское удовольствие, загоняя их в ситуации, за фронтиром которых они неизбежно сломаются. Предел есть у всего… и особенно у человеческих сил.