Иван Афанасьев - Дни без князя

Монах говорил чрезмерно торжественно, используя мыслезащиту. Он явно полагал, что уж Юрий-то точно о халпеях должен знать все. Судя по предыдущим действиям и словам монаха, в проницательности и сметке ему не откажешь. Значит и о халпеях он должен знать, пусть и само слово незнакомо.

— Прости, Ме Димешвар, ты употребил незнакомое для меня слово. Я думаю, что знаю, о чем ты говоришь. Но на всякий случай, расскажи о халпеях все, как будто мы с Ведом впервые слышим это слово. Поверь, у нас на островах многое обозначается иными словами. Нам ведь не нужна путаница, верно?

Сбитый с мысли монах досадливо вздохнул. Вместо него заговорил Ме Суркен:

— Халпеи, чье название происходит от Халпа, упоминающегося в книге Сокровенной Мудрости, устраивают браки князей, стремясь улучшить их породу. Если князья вступили в брачный союз по собственному выбору или, повинуясь воле родителей, халпеи часто добиваются рождения незаконного ребенка. Это происходит, даже если княгиня не возлегает на ложе с посторонним мужчиной. Так появился на свет ваш княжич, а Аю Амаравата имеет троих детей от женщин племени романов, не зная даже их имен. У всех троих имелся княжий дар, и все они исчезли из своих таборов.

— Но Аю Амаравата считает княжича своим сыном, — не понял сказанного Кондрахин, — почему он незаконный?

Монах неохотно пояснил, что княжич рожден не от Амараваты. Князь же, как обладатель княжьего дара, совершенно уверен, что его жена не принадлежала другому мужчине. И это — истина. Поэтому он признал княжича своим сыном, отбросив все мысли о том, каким образом ребенок вообще появился на свет. Монахи Ямы Беспощадного, единственные, кто следит за деятельностью халпеев, тоже не знают, как.

— Когда ты сказал, что придуманный тобой Союз Рыжих занимается непотребными действиями, я решил, что ты говоришь о халпеях. А название не произносишь, потому что рядом сидит князь, — вступил в разговор Ме Димешвар.

Юрий поспешно кивнул, радуясь, что обстоятельства так удачно сложились. Его сиюминутная выдумка сейчас позволила ему проникнуть в одну из тайн этого мира. Не проникнуть — прикоснуться. Потому что все полученное Кондрахиным образование подсказывало: чтобы женщина забеременела, требуется половой акт. И даже если этот акт произошел, когда она находилась без сознания или под гипнозом, то обладатель княжьего дара все равно это установит.

Аю Амаравата признал сына, значит, он наверняка уверился в супружеской верности жены. Следовательно, зачатие было достигнуто другим способом. И единственное, что приходило на ум землянину, были непостижимые знания Прежних.

— Та порода, которую выводят халпеи, чем-то лучше? — это спросил ведун, которого интересовало не как, а зачем.

Оба монаха выразительно пожали плечами.

— Рыжих среди них много, — заявил Ме Суркен, — оттого многие считают, что поклонники Медногривого готовят для себя сторонников. Чушь, но мы такую легенду не опровергаем. Халпеи куда опаснее поклонников воплощений тайного бога: Слоноголового, Медногривого или Змееногого. Они не просто владеют княжьим даром — они способны усыплять его или усиливать у других людей!

— Значит, это их стрелки пытались сегодня перебить князей? — предположил землянин.

Монахи переглянулись, решая, кто будет говорить. В этом молчаливом поединке победил Ме Димешвар. Видимо, как хозяин.

— Возможно, это они. Мы всегда подозревали, что халпеи как-то связаны с Прежними. Быть может, их нечеловеческие умения происходят от мудрости Прежних. Умеют же Прежние изготавливать предметы, само назначение которых нам совершенно непонятно. В пользу такого предположения говорит и то, что лучники подобрались к двум десяткам человек с княжеским даром незамеченными. А может, стрелков подослали Зрящие. Нынешний суд грозил подорвать всё их влияние на князей. Не зря стреляли только в князей, а пострадали только те монахи, что принялись бегать по залу.

Ведун, поскребывая бороду, заметил, что эта избирательность стрельбы вполне способна поссорить князей и монахов. Монахи согласились, заявив, что Зрящие всегда улаживали противоречия между ними и князьями. И нынешнее столкновение, если Зрящие сумеют отвести от себя подозрения, вполне может оказаться тем на пользу.

— Князья помнят, что Зрящих обвинили в смерти княгини. Как я понимаю, к Прежним выяснять истину никто не пойдет? — Юрий не видел смысла для Зрящих устраивать сегодняшнюю бойню.

— Какие князья? — покосился на него Ведмедь, — Те, что уцелели сегодня? Они проживут до ближайшего "дня без князя". Не останется живых обвинителей — и Зрящие на коне.

— Боюсь, что Ваш помощник прав, — согласился Ме Суркен.

Этот монах, достаточно трезво мыслящий, мог предложить им только одно: надежно спрятать Аю Амаравату и княжича и заняться расследованием сегодняшнего нападения. Монахи отдавали должное боевым способностям "гостей с востока". Их собственные таланты следователей здесь пригодиться не могли — против князя велась настоящая война. Всадники в лесу, лучники, замеченные только на миг, и только Ведмедем люди в лесу… Следовало отыскать того, кто отдавал приказы, и кто вообще за этим стоял. Никому из монахов это было не под силу.

Ме Димешвар на секунду открыл свое сознание, показывая облик Зрящих: Тжанака и Ялы. Другие, если и появлялись в княжестве, храм Ямы вниманием не жаловали. В общем, договорились. Монахи, не раскрывая своих мотивов, желали сохранить жизнь князю. Они могли предоставить на время свои храмы и жилища верных людей в качестве укрытия, давали деньги, коней, сведения обо всех подозрительных людях в княжестве.

А гостям с востока предоставлялось почетное право скрывать князя, искать его врагов и расправляться с ними. За что на посмертном суде, которого, быть может, осталось ждать совсем недолго, Яма Справедливый облегчит их участь в царстве мертвых. Вроде бы договорились, и Юрий уже собирался прилечь на скамеечке, поспать под охраной двух монахов, как он ощутил еле заметный толчок.

Ведун замер, прислушиваясь.

— Дворец князя…

Сон пришлось оставить на потом. Долго не могли докричаться слуг, чтобы открыли ворота. Все, как один, в суматохе тушили пожар. Но здесь нашелся и свой положительный момент. Изъяв из сознания слуг, что произошло, ведун передумал лезть во дворец.

— Поброжу-ка я здесь по лесу вокруг, посмотрю, кто тут дел наделал, — заявил он и исчез во тьме.

Юрия больше интересовало не то, кто и как на этот раз организовал нападение, сколько судьба одной из комнат дворца. Когда двери имения открыли, чтобы пришедшая из Руга помощь могла подобраться к пылающему дворцу, он первым рванулся в огонь. Во дворе валялось, как попало, спасенное слугами барахло, и он, накрывшись первой попавшейся накидкой, полез в окно. Кондрахин набрал полную грудь воздуха, замедлил обменные процессы в организме. Он отлично знал: при пожаре сгорают редко, больше задыхаются в дыму. А дыма было предостаточно.